Олег Таругин - Кровь танкистов Страница 11

– Так точно, товарищ лейтенант государственной… – и осекся, остановленный коротким движением руки особиста.

– Да не тянись ты, Краснов, не тянись. После того, что совершил, ты даже передо мной тянуться особо не обязан. Фрица остановил, а перед этим, помнится, и еще кое-что весьма важное сделал. Знаешь что, лейтенант, а пойдем-ка, пройдемся, поговорим? Так, чтобы без лишних ушей?

– Так точно, – въехав в ситуацию, Дмитрий подбавил в голос неуверенности, – а что…

– Да ничего, – пожал плечами тот. – Во-первых, документы тебе вернуть хочу, а во-вторых, пару вопросов задать. Хотя ты, – Захаров не без труда, но все же выдержал тяжелый взгляд Луганского, – и без них, похоже, прекрасно справился. Причем по собственной инициативе.

Дмитрий резко остановился – подводить капитана-рембатовца он не собирался:

– Товарищ лейтенант государственной безопасности, танки под мое командование…

– Успокойся, Краснов, не дергайся. Я прекрасно знаю, как и что было. И весьма сожалею, что опоздал. Признаю, оставить тебя без документов – полностью моя вина. Но кто ж знал, что они именно в эту ночь сунутся? Я ж то думал, смотаюсь в штаб, потом вернусь… ну да, не стану скрывать, и твою личность заодно проверю…

– И как, проверили… заодно? – Дмитрий, едва ли не против своей воли, начинал потихоньку закипать от тихого и располагающего к себе голоса особиста. Только б не сорваться, ведь он, очень похоже, именно на это и надеется. Блин, и ведь ничего, практически, и не изменилось со временем: когда его пару дней мурыжил батальонный «молчи-молчи» после того памятного рейда в кишлак, первого в его афганской жизни, все примерно так и обстояло. И манера говорить, и взгляды, и многозначительная незавершенность фраз…

– Проверил, – неожиданно сухо закончил особист, словно вдруг полностью потеряв интерес к дальнейшему разговору. Протянул потрепанную на сгибах командирскую книжку:

– Держи, Краснов. И не тушуйся, нормально все будет. И орден на грудь прикрутишь, и… вообще, – судя по всему, никаких комментариев более не полагалось: мол, отвертелся – и радуйся, сопи в две дырки. А вот хренушки!

– А…

Особист остановился, с видимым неудовольствием на лице обернувшись:

– Ну что еще, Василий? Вроде ж все решили?

– Товарищ лейтенант государственной безопасности, мне бы в свою часть попасть, а? И танк забрать, ну, тот, на котором сегодня воевал. Он ведь все одно из ремонта, можно ж куда хошь определить? Опять же, ребята в экипаже нормальные, почти уже сработались. Пособите, а?

Поколебавшись несколько секунд, Луганский хмыкнул, неожиданно широко улыбнувшись:

– Ну, хрен с тобой, заслужил. Собственно говоря, раскрою маленький секрет: меня ведь как раз в вашу бригаду и переводят, так что повезло тебе. Танки и опытные экипажи нам скоро очень даже понадобятся. Да, и вот еще что, едва не забыл: про те документы – молчок, надеюсь, сам понимаешь? Забирать тебя из действующей армии глупо, не тот ты человек, чтобы в тылу сидеть, а в мое ведомство наверняка ж не пойдешь? – Дмитрий осторожно кивнул.

– Вот и я об этом. Так что воюй, бей фрица в хвост и в гриву, у тебя, вроде, неплохо получается. Главное, в ближайшее время в плен не попадайся. Живым, – особист криво ухмыльнулся и, не оглядываясь, потопал прочь.

Кстати, интересно, к чему вообще был весь этот разговор? Документы вернул – это да. А в остальном? «Пару вопросов хочу задать» – а ведь, по сути, и не спросил ничего… неужели все-таки в чем-то подозревает? Или просто хотел посмотреть на реакцию? Ну, кто ж виноват, что ему так везет?! И с той колонной, что они позавчера расхерачили, и с документами этими, и сегодня?

Хотя, если учесть важность портфеля оберста с труднопроизносимой фамилией Штейнтенберг (смотри-ка, вспомнил-таки!), он всяко должен стоять «на контроле» у контрразведки. Как минимум, до июля, когда оные документы наверняка потеряют свою ценность. Да, наверное, в этом все и дело. Опять же, не зря Луганский про плен ввернул – «едва не забыл», ага, прям счас он взял, и поверил! О таком не забывают, особенно лейтенанты НКГБ. Да, похоже, именно в этом все и дело…

– Слышь, командир, – голос подошедшего со спины механика-водителя едва не заставил Захарова подпрыгнуть на месте. Блин, нервы реально расшатались.

– Ну? – обернувшись, десантник вперился недовольным взглядом в чумазую физиономию своего мехвода. – Что случилось, Иван?

– Дак это, а чего «особняк»-то от тебя хотел?..

– Ваня, а давай без…

– Извините, тарщ лейтенант. Виноват. Глупость сморозил, бывает. Да и ваще, я по другому вопросу. Думал, сами с Серегой справимся, так он, как увидел, так сразу рыгать за танк побежал. Бледный стал, бурчит, мол, не пойду – и все тут. А одному несподручно, подмогнуть бы надо.

– Так, Иван, ты вообще о чем? – искренне не понял Захаров. – Что за бред? В чем помочь? И почему рыгать?

– Ну, так это, командир… мы, когда фрица-то давили, одного в ходовую и замотало. Ну, и перекрутило меж катков-то, мы ж после того еще с полкилометра проехали. Чистый фарш. Теперь нужно ломом выковырять, а то нехорошо как-то, не по-людски. Схороним, что осталось, лопата имеется… А Серега, дурак, как увидел, так только блюет да матерится. Совсем, салага, войны не видал. Так как, командир, подмогнешь?

С трудом протолкнув в горло внезапно возникший вязкий комок, Захаров лишь молча кивнул. Да уж, похоже, сегодня ему все-таки придется расширить недавно помянутую копилку острых ощущений.

Бл-лин…

Глава 3

– …Сонька! – бросившийся к девушке танкист бухнулся на колени, рывком поднял совсем легкое, словно внезапно потерявшее вес тело, приваливая к себе. Торопливо ощупал, до одури боясь коснуться пальцами чего-то липкого, такого знакомого и страшного. Нащупал, увы: правый бок коротенького сарафана уже успел обильно пропитаться кровью. Зарычав от безысходности, рванул оказавшуюся неожиданно податливой ткань, в скупом свете подвешенной над входом лампы осмотрел рану. Крохотное входное отверстие чуть ниже правой груди уже почти не кровило, а выходного, на спине, он так и не нащупал. Неужели пуля осталась внутри? Плохо, ой, плохо, по собственному боевому опыту знает. Так, что еще, ведь бандит садил из автомата чуть ли не в упор? Но, как ни странно, больше ранений он не нашел, лишь сбитые до крови коленки и локоть, да здоровенная ссадина на щеке: видать, неслабо приложилась, падая с крыльца.

Прижав к себе безвольное тело, несколько секунд просто тупо сидел, раскачиваясь из стороны в сторону и бездумно глядя в никуда, затем взял себя в руки: девчонка пока жива! И выживет ли – зависит только от него самого. Перевязать? Наверное, нет, не стоит терять времени, рана практически не кровит. Нужно выбираться отсюда, и как можно скорей. Вряд ли они далеко от города, а там – и больницы, и полковник Геманов, в конце-то концов. Уж Олег Алексеевич точно поможет. Да, вот кстати…