Роман Злотников - Виват император! Армагеддон Страница 11

— Извините, вы собираетесь посетить Фонд?

Костин резко обернулся. Рядом с ним стояли два милиционера — старший сержант и рядовой — и спокойно смотрели на него, ожидая ответа.

— Э-э-э, да.

Старший сержант улыбнулся и указал рукой на ярко освещенный стеклянный павильон, соединенный с особняком коротким переходом.

— Тогда вам сюда.

Игорь Игоревич посмотрел на милиционеров с удивлением. Ребята как будто пришли из другого мира — отутюженные куртки, ярко начищенные кокарда, бляха и пряжка ремня, перчатки, лаково блестящие ботинки, каракулевые ушанки и воротники курток. Таких милиционеров он встречал только на территории Кремля, да и те выглядели как бы не попроще.

И еще эта вежливая улыбка на лице… Он склонил голову в коротком благодарном поклоне.

— Благодарю вас. — Поворачиваясь, чтобы направиться в указанном направлении, Костин еще успел заметить, что ребята весело переглянулись. Похоже, оторопь, охватывавшая притерпевшихся к нынешним реальностям случайных прохожих при встрече с лощеными и вежливыми милиционерами, добавляла изюминку в несколько скучноватую службу этих ребят. И им это нравилось. Впрочем, долго раздумывать Игорю Игоревичу не пришлось, поскольку он уже подошел к высокой двустворчатой двери и, на мгновение задержавшись на пороге, глубоким вдохом последний раз втянул в легкие свежий уличный воздух, наполненный горьковатым запахом просыпающихся после зимней спячки деревьев, а затем решительно толкнул створку и шагнул внутрь.

В павильоне располагалась гардеробная. В отличие от всех других гардеробных, в этой гардеробщица оказалась не только не занята приятным разговором с подругой или изучением прессы, а, наоборот, встретила его вежливой улыбкой. Когда Костин по старой привычке начал запихивать шапку в рукав, девушка мягко остановила его:

— Не беспокойтесь, у нас над каждой секцией специальная полка для головного убора.

Слегка ошалевший от прямо-таки захлестнувшего его потока дружелюбия, Игорь Игоревич получил небольшой изящный номерок и прошествовал дальше. Когда он надавил на удобную изящную ручку из желтого металла и толкнул тяжелую, но мягко распахнувшуюся дверь, то невольно замер. Весь первый этаж занимал огромный холл, по которому в продуманном беспорядке были расставлены кадки с зелеными насаждениями и удобные кожаные диванчики, рядом с которыми стояли легкие стеклянные столики с разложенными на них газетами и журналами. Вдоль левой стены стояло несколько тумб, увенчанных прозрачными канистрами с питьевой водой, а рядом высились колонны из пластиковых стаканчиков. Людей, к его удивлению, было не так уж много — человек двадцать — двадцать пять.

— Добрый вечер, чем я могу вам помочь?

Костин дернулся. Черт возьми, ну что у них за дурацкая манера неслышно подкрадываться из-за спины! Он резко обернулся… и почувствовал, что при взгляде на приветливо улыбающуюся ему девушку раздражение, охватившее его, быстро испаряется.

— Извините, я у вас в первый раз и…

— Ничего, я понимаю, вам следует подойти к регистрационной стойке. Там вам помогут.

— А где… ах извините…

Белоснежная дуга стойки терялась за стеной зеленых веток. Костин благодарно кивнул и двинулся в неблизкий путь по зеленым зарослям.

Подойдя к стойке, Игорь Игоревич наткнулся на целую шеренгу белозубых улыбок. Он даже несколько засмущался. Уж больно много времени прошло с тех пор, когда молодые девушки встречали его так радушно. Поэтому он остановился у первой попавшейся секции и несколько суетливо поздоровался.

— Добрый вечер, я вчера вам звонил, и мне сказали, что можно прийти… — Игорь Игоревич запнулся, не зная, как объяснить — за каким, собственно, чертом ему понадобилось сюда переться, но девушка тут же пришла ему на помощь:

— Да-да, конечно, можно мне узнать ваше имя?

— Имя?

Девушка вновь улыбнулась:

— Не беспокойтесь. Если у вас нет желания представляться, то можете этого не делать.

— Да нет, отчего ж. Моя фамилия Костин.

Девушка благодарно кивнула и молниеносно набрала что-то на компьютере. Просто вроде как провела рукой над клавиатурой, и только пулеметный шорох клавиш сообщил, что на самом деле на клавиатуре было что-то набрано. Игорь Игоревич даже восхитился вслух:

— Эк вы, однако!

Девушка улыбнулась:

— Это входит в наши обязанности. Сейчас основной поток схлынул, а не так давно нам приходилось обслуживать по сорок человек за час… — По-видимому, на экране повернутого к девушке монитора возникла какая-то информация, потому что она прервалась на полуслове и продолжила уже более деловым тоном: — Игорь Игоревич?

— Д-да. — Костин растерянно кивнул.

— Вас ждут, — сказала девушка.

— Как? Мне сказали, что придется ждать несколько дней.

— Да, обычно так и бывает, но вам зарезервировано время сегодня.

— Мне?!

У Костина засосало под ложечкой. Кто мог ему что-то зарезервировать в этом Фонде, если он сам узнал о его существовании только вчера утром? Все его профессиональные навыки и инстинкты вздыбились и приняли боевое положение.

— Позвольте, это какая-то ошибка…

На лице девушка появилась успокаивающая улыбка.

— Вряд ли, но не беспокойтесь, если вы сегодня чувствуете себя неготовым к собеседованию, я просто отменю резервирование. Скажите, когда вам будет удобно, и я зарезервирую время на тот день.

— Да нет уж, — сердито буркнул Костин, — не надо никаких резервирований.

Девушка качнула головой:

— Что ж, это ваше право.

— То есть? — вскинулся Игорь Игоревич. Девушка пожала плечами:

— Извините, мне показалось, что вы решили вообще отказаться от собеседования.

Что-то такое было в ее тоне, что-то, что заставило Костина упрямо стиснуть зубы и, после секундной задержки, решительно заявить:

— Ладно, с кем я там должен беседовать?

Девушка отреагировала мгновенно:

— Лифты слева. На втором этаже вас встретят…

Когда двери роскошного, в зеркалах и деревянных панелях, лифта с мягким шорохом разошлись в стороны, перед Костиным предстал небольшой холл, застеленный настоящим ковром, а не столь популярным в последнее время ковролиновым покрытием. В обоих углах холла находились арки, за которыми начинались два широких коридора.

На этот раз никто не стал подкрадываться со спины. Прямо посередине ковра стоял высокий молодой человек в строгом костюме простого классического покроя, при взгляде на который, однако, любому более или менее тертому человеку сразу становилось все понятно. Эта простота стоила под пять костинских годовых зарплат.