Алексей Фомичев - Империя под ударом Страница 11

За две версты до города от колонн отделились арбалетные роты. Им предстояло образовывать внешнюю линию оцепления и держать подступы. Бегущих воинов стрелять, жителей задерживать.

За версту до окраин пехотные роты тоже начали разделяться попарно. Им теперь идти по намеченным дорогам до самого Камюка. У крайних домов пехоту ждали разведчики-проводники. Кого куда вести – уже продумано и расписано. Основные цели – казармы легионеров, дом бургомистра, склады, порт.

Наверняка кто-то из жителей окраин видел хордингов, скорее всего даже принял за похмельный бред. Кто-то испугался, кто-то захотел лично узнать, зачем пожаловали незваные гости. Кто-то, самый трезвый и разумный, понял, что это враги. Но сделать никто ничего не мог. Просто не успел. Настолько стремительным был бросок пехоты, покинувшей повозки за сотню шагов до домов.

5

Здравствуйте, мы ваш гость!

Время штурма было выбрано очень удачно. Полдень, улицы пустые, горожане кто спит, кто только встал, стражи и той не видать, таверны и кабаки только-только открываются, в порту возле кораблей ни души, экипажи на берегу.

Редкие похожие неторопливо шагают по своим делам, сонно переставляя ноги и постоянно зевая. В глазах еще ночная одурь, в голове хмель.

Хординги шли по свободным улицам, не отвлекаясь на горожан. Гулкий топот сотен ног наполнял город и пока не дробился криками ужаса, лязгом стали и предсмертными хрипами.

Одна рота четвертого полка сразу пошла в порт, другая к складам и амбарам, третья к дому бургомистра. Четвертая была передана третьему полку для штурма казарм когорты. Эта рота должна была стать в оцепление и не выпускать легионеров в город. Прямое столкновение с когортой генерал Хологат возложил на закаленный в боях третий полк. И сам пошел вместе с ним.

В городах управление войсками всегда затруднено, а то и невозможно. Слишком сильно дробятся силы, слишком много строений, улиц, подворотен. За всем не уследить, не подсказать. А связь здесь только через посыльных, которых тоже опасно отправлять в никуда. Даже под охраной.

Так что основным средством управления вновь становится четкое и верное уяснение задачи подчиненными. И скрупулезное следование приказу. Как и положено в армии.

Третий полк быстро миновал окраину города и соседние с центральной площадью улицы. Не обращая внимания на редких прохожих, не отвлекаясь на кое-где мелькавших стражников. Не до этих остолопов сейчас, будет еще время почистить город, но все потом…

…Казармы когорты располагались ближе к полуночной окраине города, отделенные от домов пустырем и широкой улицей. Это был как бы город в городе – четыре длинных двухэтажных строения, полтора десятка домов, конюшни, арсенал, склады, несколько площадок для занятий, кузнецы, мастерские, пекарня. Все огорожено деревянным забором высотой в полтора человеческих роста. Выходы во все стороны, кроме восходной (с той стороны был канал). Возле ворот стояли башенки для стражи.

Армейские порядки требовали, чтобы даже в своих городах легионеры несли службы по охране мест расквартирования. Когда-то порядок соблюдался строго, но сейчас дисциплина ослабла и стражников было всего двое – на полуденных и полуночных воротах. Сами ворота на ночь закрывали, но в октан Огалтэ этого не сделали. Вот и сейчас одинокий часовой стоял в полуночной башне, тоскливо глядя на двор. Второго сняли в первый же день октана, посчитав в такое время соблюдать все правила глупостью.

Кавекер Осмер, командир четвертой когорты, еще не старый, но успевший обрюзгнуть мужчина лет сорока пяти, смотрел сквозь мутноватую слюду в окно гостиной.

Кавекера мутило. Вчера он перебрал вина за столом в доме бургомистра да вдобавок съел что-то такое, отчего его ночью рвало. Войсковой лекарь дал снадобье, но оно мало помогло. Так и промучился всю ночь и только под утро задремал.

Нельзя так пить, здоровье все же не то, что было в двадцать зим, да еще столько есть. Вон пузо отвисает и морда стала такой, что застежки шлема не сходятся. Но это все мелочи, несерьезно…

Осмер поднял щеколду и толкнул раму окна наружу. Свежий морозный ветерок ударил в распаренное лицо и приятно охладил кожу. Слуги натопили комнату, не продохнуть, а он не любил жар.

Окна дома кавекера выходили на двор, слева были видны казармы третей и четвертой манипул, справа мастерские. Возле казармы третьей манипулы бродили несколько легионеров. У входа в четвертую были сложены доски и бревна.

После сокращения легиона, когда расформировали четвертую манипулу, их казарма пустовала и использовалась под склад продовольствия. Правда, сейчас ее понемногу освобождали, а потом должны были ремонтировать.

Мысли кавекера перескочили на дела службы. Приказ стратиона о создании запасов продовольствия, фуража и оружия он получил давно. Стратион в письме намекал, что вскоре будет не только вновь развернута четвертая манипула, но и переброшены дополнительные силы к пограничью.

С чем это связано, в письме не упоминалось, но кавекер и сам знал – империя наконец созрела для похода на полдень. И раз силы легиона будут расти, значит, поход не за горами.

Отсюда несложный вывод – мирной спокойной жизни приходит конец. Впереди долгие походы, мелкие бои, крупные сражения и опять походы. До тех пор, пока домининги не будут покорены. А уж что дальше – ведает только император. Вдруг да решит продолжить поход и двинет армию на хордингов?

Откровенно говоря, идти в поход Осмеру не хотелось. Да, увеличенное жалованье, дополнительные выплаты, шанс занять более высокий пост, все это хорошо. Но кавекер уже привык к Камюку, к тишине и покою, к размеренной службе, при которой самой большой бедой была задержка с выплатой жалованья. Дожив до сорока пяти зим, кавекер потерял вкус к военному делу и уже подумывал об уходе на покой. Деньги какие-никакие скопил, связи наладил, можно спокойно уезжать домой, открывать свое дело или бездельничать.

Он давно потерял боевую форму, вытаскивал меч только на церемониях и отвык от походных неудобств. И жена под боком, и дети подрастают. Бросать их ради славы и почестей?.. Нет, это не по нему.

Осмер давно бы подал прошение об отставке, но ждал срока окончания пятого ценза, после которого в полтора раза возрастало его содержание. Оно сохранялось и при отставке, что навсегда избавляло кавекера от любых финансовых проблем в будущем.

Еще шесть кругов службы, и можно отсылать прошение. Всего шесть кругов! Полгода. Но если до этого начнется война с доминингами, о прошении придется забыть. Покидать армию в разгар кампании – дурной тон. А скандала Осмер не хотел.