Михаил Михеев - Адмирал галактической империи Страница 11

Поиск, что логично, начали с планеты, на орбите которой располагалась база, однако капсул не обнаружили. В принципе маяки, которыми оснащалась каждая капсула, должны были проработать всё это время без ущерба для себя, запас прочности у них был огромным, поэтому предприятие совсем уж безнадёжным не выглядело. Однако сканирование планеты с кораблей результатов не принесло, и эсминцы отправились к следующей планете. И нарвались.

Навстречу им из атмосферы вырвались два десятка кораблей размером с крейсер, невиданной ранее каплевидной формы. В информатории данных о таких кораблях не было, на корабли адеров, единственных, кого имперцы реально опасались, они не были похожи, однако, когда Синицын, на всякий случай чуть изменив курс, послал им запрос на общеимперском, эти корабли немедленно открыли огонь. Первое же попадание погасило щиты на флагманском эсминце, и имперские корабли, развернувшись, со всех ног рванули прочь.

Однако неожиданный противник оставить имперские корабли в покое не пожелал. Вполне разумно, кстати, потому что, упусти одного разведчика, – сразу же следом набегут другие. Логика вполне человеческая, только от этого было не легче.

Эсминцы уходили на предельной скорости, форсируя двигатели, а преследователи не отставали – похоже, их ходовые характеристики были аналогичны возможностям имперских кораблей. Хорошо ещё, Синицын вовремя дал команду на отступление и оказался вне досягаемости их орудий, прежде чем они набрали ход, – разгонялись корабли противника всё-таки медленнее. Конечно, можно было бы попытаться покачать права на тему «кто здесь самый главный папа», но при соотношении один к семи и сравнимом вооружении сторон это смотрелось как-то несерьёзно и результаты перестрелки выглядели крайне предсказуемо. Это если не считать того, что на планете, кроме этих кораблей, могли найтись и ещё в неизвестном количестве.

В общем, имперские корабли бодро драпали, чего с эскадрой Ковалёва не случалось ещё ни разу. А противник, так и не идентифицированный, ожесточённо преследовал. Возможно, рвани Синицын в сторону густонаселённых планет, до которых было не так уж и далеко – на такой скорости не более полутора суток, преследователи и отстали бы, но не факт. Однако он упорно держал курс прочь от человеческих миров, поэтому мысли о том, что «было бы», относились скорее к разряду теоретических. А может, преследователи Синицына разбирались в спектре выхлопа двигателей земных кораблей, и на них как красная тряпка на быка действовали явные признаки их перегрева – издержки движения на форсаже. К счастью, имперские корабли вообще и их двигатели в частности строились с огромным запасом прочности, поэтому Синицын смог держать ход своих кораблей сутки. А больше ему и не требовалось.

Со стороны его манёвр в сторону необитаемой системы и последующий разворот в направлении одного из газовых гигантов смотрелся как жалкая попытка отчаявшегося человека спрятаться в этой совершенно непригодной для таких игр системе или хотя бы за счёт вынужденного для обеих сторон снижения скорости из-за внутрисистемных манёвров дать отдых перегруженным двигателям. Возможно, преследователи тоже так подумали или просто поддались азарту – сказать точно потом было уже невозможно. Однако свою ошибку они наверняка поняли как раз в тот момент, когда, обогнув планету, обнаружили линкор, который в знак приветствия дал по их кораблям салют всем бортом. В упор.

Глава 5

Надо сказать, что до самого последнего момента на мостике линкора не утихал спор о том, разносить ли непрошеных гостей на запчасти сразу, или вначале стоит впечатлить их мощью орудий флагманского корабля, а потом попытаться вступить в переговоры. Большинство офицеров было за то, чтобы попытаться, благо орудия линкора и не таких делали сговорчивыми, однако Ковалёв, ставший после своего последнего контакта с представителем другой цивилизации чертовски недоверчивым, горой стоял за то, чтобы сразу открыть огонь, а потом вдоволь поизучать обломки – спокойно, вдумчиво и без всякого риска.

Спор решили сами неизвестные корабли, открывшие огонь, как только увидели линкор. Ответ был адекватным – главным калибром на поражение. Результат оказался предсказуем – против артиллерии линкора защита кораблей противника не плясала.

Вообще-то конструкция космических кораблей весьма отличается от кораблей морских. Отличается – это мягко сказано, от «корабля» остаётся, по сути, одно название, да и то в качестве дани традиции. Это относится абсолютно ко всему, в том числе и к расположению артиллерии.

Практически вся огневая мощь боевого космического корабля ориентирована на его носовую полусферу, – последнее в классических земных морских кораблях, конечно, тоже встречается, но достаточно редко[9]. У морского линкора максимум огневой мощи приходится на бортовой залп, у космического – на фронтальный, хотя, конечно, орудий больше по борту. Только орудия эти в основном лёгкие, а главный калибр больше работает по курсу, поэтому встретить противника бортовым залпом было не самым лучшим решением. Увы, выбирать особо не приходилось – корабли, преследовавшие имперские эсминцы, в последний момент совершили поворот и вышли из-за планеты совсем не там, где их ждали. Линкор же развернуть не так-то просто – миллионы тонн брони и механизмов обладают завидной инерцией. Впрочем, бортовой залп «Громовой звезды» тоже оказался более чем внушительным.

Корабли противника шли строем «пирамида». Классический строй, его и имперские корабли применяли, и многие флоты иных цивилизаций. Пять пирамид по четыре корабля, один – на острие, остальные прикрывают и поддерживают огнём. После залпа «Громовой звезды» пирамид осталось четыре – та, которая располагалась в центре боевого ордера вражеской эскадры, просто исчезла, орудия линкора превратили четыре не самых маленьких корабля в облачка слабо светящегося газа.

Неизвестные корабли проявили похвальную манёвренность, а те, кто ими управлял, – отменную сообразительность и скорость реакции. Вместо того чтобы драться с бронированным мастодонтом, внезапно объявившимся на их пути, они, не теряя строя внутри пирамид, совершенно синхронно развернулись, причём сделали это настолько быстро, что второй залп линкора пропал даром. Однако уклониться от удара – не значило спастись, и вот тут-то они допустили ошибку, рванув назад, к материнской (или какой там ещё) планете.

Внутри системы, пользуясь своей манёвренностью и превосходством в динамике разгона, эти корабли могли бы достаточно долго уклоняться от атак могучего, но неповоротливого из-за колоссальной массы линейного корабля. Такая тактика давала шанс хоть кому-то из них спастись, пока остальные отвлекают имперские корабли, однако чужие корабли рванули в открытый космос, да ещё всей эскадрой, удерживая строй. А там линкор, хотя и не мог разгоняться так же быстро, в максимальной скорости заметно превосходил малые корабли[10]. К тому же ему не надо было бояться таких естественных преград, как пылевые и газовые облака, которыми был богат сектор. Лёгким кораблям приходилось маневрировать, уклоняясь от встреч со скоплениями космической пыли, линкор же, благодаря мощным силовым полям, продирался сквозь них, не замечая препятствия. Более крупные преграды, такие как метеорные рои или астероиды, конечно, были опаснее, но они и встречались куда реже. Во всяком случае, пока что имперцам в этом районе не попалось ни одного, хотя, естественно, наблюдение за космосом в целях обнаружения потенциально опасных объектов велось непрерывно.

Эсминцы, бросившиеся было следом за линкором, были остановлены повелительным голосом адмирала. В самом деле, уступая кораблям противника в скорости, они только связывали бы линкор, да и двигатели их требовали уже профилактики. Сутки на форсаже – это вам не кофе выпить. К тому же не следовало оставлять транспорт без охраны. В общем, два эсминца должны были подтянуться позже, благо, куда держать курс, было известно, два других – при любых раскладах охранять корабль снабжения. И имперский линкор один пошёл за улепётывающим противником.

Ситуация была прямо противоположной той, которая складывалась совсем недавно. Сейчас уже неизвестные корабли вынуждены были бежать и уже у их двигателей всё заметнее были признаки перегрева – похоже, как раньше имперские эсминцы, чужие корабли шли на форсаже. Разница была в том, что линкор мог настичь в любой момент, однако Ковалёв не торопился. Зачем? Всё равно конечная точка маршрута известна, а так – шарахнутся в стороны, разбегутся, лови их потом. Проще раздавить всех сразу, прямо на месте.

Преследуемые, похоже, тоже это поняли – отклонились от курса, пытаясь увести линкор за собой. Смело. Ковалёв на провокации не поддался, продолжая держать курс на систему, в которой произошла драка. Противник вновь лёг на прежний курс, однако ненадолго – очень скоро вражеские корабли развернулись и атаковали линкор.