Сергей Мусаниф - Шанс для неудачников. Том 2 Страница 11

Наверное, правильно, что мы не стали этого делать. Реннеру и его экипажу пришлось пройти через ад. Немногим удалось продержаться шесть десятков лет до прихода помощи. Полагаю, мы бы сошли с ума гораздо раньше, тем более что в нашем случае помощи ждать было неоткуда, а надежда дожить до конца полета отсутствовала бы изначально.

— А как вы нашли «Одиссей»? — задал я вопрос, который тревожил меня с самого начала. — Мы ведь не должны были включать никакие аварийные маячки, и вообще о нашем присутствии в этой части пространства никто не должен был знать.

— Да, это было посложнее, чем разыскать остатки нашего собственного флота, — согласился Реннер. — Но не так уж сложно, если задаться конкретной целью. Вы забываете, что Веннту была планетой кленнонцев, пусть и не находилась под властью императорского дома.

— Нельзя ли с этого места поподробнее? — поинтересовался я, увидев, что легендарный адмирал не стремится развивать эту тему.

— Сначала мы и не думали, что катастрофа на Веннту как-то связана с гиперпространственным штормом, — сказал Реннер. — Но позже, когда в наши руки попала часть архивов СБА, мы сложили их с некоторыми уже имевшимися в нашем распоряжении данными и пришли к выводу, что и к тому и к другому приложил руку генерал Визерс. Наша разведка была хорошо знакома с послужным списком генерала и давно составила его психологический портрет.

— Аплодирую вашей разведке, — сказал я. — Сколько бы я ни пытался разгадать генерала Визерса, ему раз за разом удавалось преподнести мне сюрприз.

— Нам было известно, что к тому моменту, как генерал закончил службу в СБА, в его распоряжении оказался крейсер, — сказал Реннер. — Мы знали, что генерал готов пожертвовать собой, но обязательно постарается этого избежать, если ему представится такая возможность. Тогда мы снова проверили все снимки, полученные нашими разведывательными спутниками в системе Веннту, и обнаружили, что незадолго до катастрофы планету покинул корабль, явно не принадлежащий ни флоту скаари, ни собственному флоту планеты. Боевое судно, собранное на верфях Альянса. Мы предположили, что этот корабль принадлежал генералу Визерсу, и, поскольку генерал знал о надвигающемся шторме, он наверняка предпринял определенные шаги, чтобы избежать его последствий. Остальное было несложно. Единственным обитаемым миром, находящимся в обозримом пространстве, был Борхес, и мы поняли, что корабль, если он уцелел, надо искать где-то на этом курсе.

— И вы начали прочесывать космос?

— Вооружившись сканерами энергетической активности, — сказал Реннер. — Четырем отряженным для этого задания кораблям понадобилось чуть меньше двух лет, чтобы завершить поиски.

— Все равно вам пришлось затратить много усилий.

— Император очень хотел знать правду, — сказал Реннер. — И, учитывая далеко идущие последствия катастрофы, я его в этом всецело поддерживал.

— Но откуда вы знали, что найдете на этом корабле не только Визерса, но и меня?

— Наверняка мы этого и не знали, — сказал Реннер. — Однако полностью такой возможности не исключали. Нам было известно о ваших контактах с генералом, и вас видели на Веннту еще до начала вторжения скаари. Тот факт, что вам удалось покинуть планету во время первого их штурма, нам был неизвестен. Мы предполагали, что, учитывая характер ваших отношений с генералом, вы вполне можете оказаться на борту его корабля.

— Вы не знали, что я улетел, вы не знали, что я вернулся, и в итоге нашли меня именно там, где рассчитывали найти. Бинго.

— Но мы до сих пор не понимаем, почему генерал так с вами носился и для чего он сохранил вам жизнь, — сказал Реннер.

— Боюсь, что это загадка и для меня.

Реннер одарил меня внимательным взглядом.

— Как бы там ни было, для чего бы он ни хотел вас использовать, сейчас это уже неважно.

Я согласился. Так было безопаснее.

ГЛАВА 5

Реннер сдержал свое слово. Когда я вернулся в свою каюту, то обнаружил юного энсина Бигса, возившегося с терминалом корабельной Сети.

— Общий доступ, — сказал он. — Я установил программу-переводчик, так что вам надо будет просто выделить текст и нажать кнопку. Но с устройством ввода, боюсь, проблемы, на нашем корабле есть клавиатуры только с кленнонской раскладкой.

— Ничего страшного, — сказал я. — Я знаю ваш алфавит, а скорость ввода не имеет большого значения. Я тут не «Войну и мир» по памяти восстанавливать собираюсь.

— Вы знаете наш алфавит, сэр?

— Вас это удивляет?

— В школе нас учили, что в старые времена люди считали кленнонцев существами второго сорта, сэр.

— Я из очень старых времен, энсин. У меня нет этих предрассудков.

— Как скажете, сэр.

— А вы сами не считаете людей существами второго сорта? — поинтересовался я.

— Нет, сэр.

— Даже несмотря на ваше физическое превосходство?

— Нас учили, что это не главное, — сказал Бигс. — Главное — то, что внутри.

— И что же внутри?

— Мы равны, сэр. Мы принадлежим к одному и тому же виду.

— Это не мешало нам воевать друг с другом.

— На Земле люди воевали друг с другом и в докосмические времена, сэр. Это ничего не значит.

— Кроме того, что все мы чертовски агрессивны.

— Тем не менее на Земле людям удалось не истребить друг друга окончательно, сэр, — сказал Бигс. — Возможно, и мы могли бы научиться жить в мире.

— Или по крайней мере мы могли бы объединиться перед лицом общей угрозы, — сказал я.

— От Альянса мало что осталось, сэр.

— Да, я знаю.

— В день, когда наш корабль был спущен со стапелей, император произнес речь. Он сказал, что наш долг заключается в том, чтобы не только сохранить Империю, но и постараться защитить остатки человечества по всей галактике. Запись хранится в корабельном архиве, и я могу ее вам перевести.

— Не стоит, — сказал я. — Я слышал много таких речей.

— Но я действительно в это верю, — сказал Бигс. — У нас общее происхождение, у нас общая родина…

— Сколько вам лет, энсин?

— Двадцать четыре.

Да не такой уж он и юный, но все еще верит в идеальное мироустройство. К его возрасту я уже распрощался с большей частью подобных иллюзий. Формула «человек человеку — друг, товарищ и брат» на практике никогда не срабатывала. Ибо правы были древние римляне: «Хомо хомини люпус эст», что значит «Человек человеку волк». И он не может не «эст».

— Поговорим об этом, если нам удастся пережить нашествие скаари, — предложил я. — Возможно, этот опыт научит наши народы чему-то новому.

— Вы так говорите, словно сами в это не верите.

— Я стар, устал, и меня только что достали из холодильника, — напомнил я. — Тебе вовсе необязательно слушать всю чушь, которую я несу.

— Да, сэр, — согласился он. — Вам нужно от меня что-нибудь еще, сэр?

— Нет, энсин. Вы можете идти.

— До завтра, сэр.

— До завтра.

Когда дверь за энсином закрылась, я сел в кресло перед терминалом и пробежался пальцами по клавишам. Компьютер работал, но у меня не было никакого желания рыскать по общей Сети корабля. Реннер и так вывалил на меня кучу фактов, которые предстояло осмыслить, но и о них мне думать не хотелось.

Обед и беседа с Реннером меня вымотали, но главную мысль я усвоил.

Дивный новый мир оказался лишь чуточку видоизмененным старым.

Риттер, которого я навестил следующим утром, действительно выглядел хуже, чем во время нашей прошлой встречи. Он лежал в кровати, был бледен, и его снова подключили к передвижному медицинскому агрегату кленнонцев. Меня предупредили, что наша встреча не должна длиться слишком долго.

— Привет, — сказал я.

— Привет. Какие новости?

— Я договорился, чтобы тебя не отправляли обратно на «Одиссей», — сказал я по-русски.

— Ты сейчас с кем разговаривал? — поинтересовался Риттер.

— С тобой.

— А на каком языке?

— На русском. Ты меня не понял?

— С чего бы мне тебя понимать? Я не владею мертвыми языками.

— Странно, — сказал я. — Потому что под занавес нашей прошлой встречи именно на этом языке ко мне и обратился.

— Ты шутишь?

— Нет.

— И что я сказал?

— Попросил, чтобы тебя не отправляли обратно на «Одиссей». Я договорился с Реннером, тебя не отправят.

— Я не помню, — сказал Риттер. — У меня криоамнезия.

— Криоамнезия обычно захватывает период времени до стазиса, а не после.

— Значит, мой мозг некорректно разморозили, — сказал Риттер. — Довольно поганое ощущение, знаешь ли. Но моего знания твоего древнего языка этот факт не объясняет.

— Это верно.

— А ты уверен, что проблемы на моей стороне? — поинтересовался Риттер. — Может быть, тебе показалось?

— Уверен, — сказал я. — Моя память никогда меня не подводила.