Вадим Денисов - Возвращение Страница 11

— Вот какая техника в этих краях востребованна! — продолжил я не без желания поддразнить. — Зимой твой джип тут на фиг не нужен.

Сомов одарил меня тяжелым взглядом, но ничего не сказал.

— Давай посмотрим, что у него есть, — обрадованный его молчанием, предложил я.

Мишка что-то проворчал, вставая, и бросил:

— Вот и эльфы объявились, дожили…

— Прекрати! Как на твоем гипотетическом джипе увезти снегоход, скажи?! — взревел я с молибденовыми нотками. — Задолбал ты с ними!

— Да ладно, не колыхайся, что я, совсем без понятия?

— Гоблин!

— Давай, автомобилист, изрекай, — предложил сдавшийся Сомов.

Через минуту я, заставляя напарника помогать с осмотром, бегал вокруг машины и докладывал вслух:

— Двухтонка с пробегом… две тысячи восьмой год. Двигатель — дизельный 4JG2, с виду в идеале. Леворулька, а ведь подсознательно ждешь чисто японок… Для китайцев делали? Не битый, не крашеный, не конструктор, салон чистый, не потертый, не прокурен. Кузов измерил?

— Три с копеечками. Железом застелен, между прочим. На борту закреплена лопата и лом. Лопата хорошая, лом тонкий!

Это тебе, годзилле, тонкий…

Неожиданно Сомов вскрикнул, мимо меня по утрамбованной земле схрона торопливо простучали ботинки. Инстинктивно дернувшись, я всадил левый локоть в край бензобака, тоже вскрикнул и, перекатившись, выдернул пистолет, сразу направив ствол в проем открытых ворот. Ба-бах — жахнуло на дворе!

Я не успел перебежать — Сомов уже шел назад.

— Кто?!

— Цесарочка, — довольно улыбнулся друг, показывая добычу.

Зашибись, уже потрошеная. Пуля вырвала нижнюю часть вместе с ливером.

— Лешего тебе было гонку устраивать, а?! Я чуть не убился под машиной!

— Заметил, — развел Гоб руками. — Сейчас дождь врежет, потом не высунемся…

Накаркал, паразит.

Облачность была сплошной и очень низкой, висящие над лесом темно-серые тучи обещали, что погода скоро не изменится. Несколько минут, и дождь, постоянно усиливаясь, пошел лупить зарядами по крыше локалки и густым кронам вековых елей, стоящих на южной стороне поляны. Какое-то время они будут сопротивляться порыву стихии, а почва под ними будет почти сухой.

Нет худа без добра: Мишка уже подставил под струйки котелок.

Шум нарастал, мы друг друга слышали плохо, и завершение осмотра прошло несколько нервно.

— Воздухан выведен на крышу! Закреплен хорошо! — орал напарник. — Сиденья охрененные, не вылезу!

— Фильтра вроде поменяны! — ответил я не менее громко. — Что еще? Резина новая, на передке стоит пятнадцатая, зад двускатный, на тринадцатых… АКБ новехонькая, на двенадцать вольт, понадеемся. Стоит котел подогрева, печку надо будет проверить после запуска. Гоб, я вниз полез, ты топливо нашел?

— Щас!

Так. Ходовая, похоже, в порядке, Смотрящие еще ни разу не подкладывали таких подлянок… Рама не ржавая, не гнилая, подозрительных пятен краски не вижу, не вареная. Машина практически не эксплуатировалась, отстаиваясь в боксе.

— Шесть люминек-двадцаток, полные! Масло, тормозуха, еще что-то, накидают вечно… ЗИП есть! А тут тент с дугами!

Закончили, и пошла другая возня. Как в кабине гражданского джета перед стартом. Нет, не точное сравнение. В пассажирском самолете, сидя на удобном сиденье… Ролевуха и кнопочки-докладики, а в сараюшке таком — все бочком-рачком да бегом из угла в угол. Так что лучше сравнить с танком перед запуском двигателя и выдвижением на позицию.

Установить и хорошенько подтянуть тент. Проверить и залить жидкости. Оживить машину электричеством. Проверить все системы. Прокачать и дозалить.

Завести. Есть контакт!

— Задохнемся к чертовой матери, — лениво буркнул Сомов, развалившись в салоне.

— Вон из бибики!

— Ты че?

— Выкачусь. Смотри давай.

Вскоре напарник уже варил птицу, сидя возле открытой створки ворот. Удобно: кровля выступает далеко — и костерок горит, и воздух свежий. Двигатель тарахтел, подзаряжая аккумулятор, выхлоп вытягивало наружу, в котле зрело вкусное варево, а жизнь казалась прекрасной.

— Жаль, что кураторы на этот раз пулемет к машине не подкинули, — почти добродушно проворчал я.

Гоблин повернулся.

— А я что, разве не сказал? — проворковал он с интонациями, присущими уникальной девственнице-институтке.

— Ни хрена ты не сказал. — Я напрягся.

— Да? Там у канистр арбалет… лежит, да-а, — зевнул он. — Владей. Барнетовский «Призрак» четыреста десятый, как у Паши Смирнова. Помнишь, на Дальнем Посту по пьяни стреляли вечерком, у него еще днюха была? Только тут без оптики.

Вот скотина тихушная!

— Гоблинушка, зараза, давай махнемся! — взмолился я.

Не любят сталкеры арбалетов да луков, не прижились.

— Не-не! — резво отмахнулся Сомов, скорчив испуганную рожу. — Там стрелы острые, торчит все…

— Стрел сколько? — спросил обреченно.

— Хрен их… Вроде штук двадцать.

Я горестно вздохнул.

Погода явно шла на улучшение, и только отдельные мрачные тучи, словно обоймы, удерживающие стопки дождевых зарядов, все еще плыли над лесом. Один из таких зарядов опять ударил по поляне, минут десять поливая траву мелким злым дождем.

А через полчаса, когда все было доедено и собрано, над кедрами повисла пелена мелкой влаги. Остаточки. Пора в путь, еще и прорубаться придется.

Где там был удобный проход?

Это же совсем другое дело, товарищи!

Мягкое сиденье, теплая печка! Ура! Подвеска работает качественно, двигателя почти не слышно. Поставил на зарядку свою рацию — у Гоблина моделька попроще, подождет. Катим, как цивилизованные люди, только музыки не хватает. Простенькая магнитола имеется, а диски?

— Музончик не воткнуть ли?

— Дык нечего! — откликнулся Гоблин.

— В бардачке смотрел?

— Ни одного.

— А в устройстве?

— Опа…

В салоне зазвучала китайская пентатоника, сопровождаемая писклявыми женскими голосами. Привыкать надо к китайскому, Смотрящие даже музон соответствующий припасли. И все равно в группе зашибачее настроение!

На выезде, правда, буксанули на траве да глине, после дождя-то! Сдвоенные тринадцатые «шоссейки» вне асфальта абсолютное «фи» — не для «эльфа» такие места. Еще и прорубались… Зато потом все пошло как по маслу.

Дорога почти не петляла, грузовичок летел, резво оставлял за собой километр за километром. С моей стороны среди невысоких скальных выступов километров на двадцать пять протянулся матерый лес. За ним холмистая местность начала окончательно переходить в равнину, покрытую небольшими лесами и перелесками. Все больше полей. Пару раз с левой стороны в сторону гор уходили проселки, теряющиеся в складках местности. Что там находится — фермы, кордоны? Следов на дороге становилось все больше, но сама трасса была по-прежнему пуста.

Показалась река.

Мы с Мишганом надеемся, что река — это правый приток, а не сама Волга. Не так уж и далеко к северу десантировались, так что маловата она для огромной артерии, не успеет такая набрать должную мощь к известным нам широтам. Рация поймала какую-то местную радиостанцию с душевными китайскими хитами. Русский передатчик по-прежнему не ловится.

Забравшись на пологий холм, я остановил машину и сказал:

— Приехали. Почти. Кури, братва.

Мишка подумал и действительно достал трубку!

Внизу на левом берегу раскинулся город. Нет, больше похож не на город, а на группу деревень. В одной из них хорошо заметна цитадель, если смотреть в бинокль. Селективный кластер! Поднялись в кузов и начали изучать населенку.

У самого берега в рядок выстроились четыре пятна скоплений жилых домов. Одно гораздо больше остальных, там цитадель и стоит, годных для первичного анализа деталей не разглядеть. Еще одно пятно общей застройки расположено на второй линии.

— Добрый вечер, Шанхай! — пропел Сомов.

— Шанхай уже есть, между прочим, — напомнил я.

— А мужики-то не знают!

— Думаешь, такое знание надо им подливать? Слышал про лютые китайские пытки и участь гонца с плохими вестями?

— Да не, я подпрашивать не собираюсь! — сразу решил Гоб.

— Белорусами назовемся? — припомнил я практику первых визитов в Доусон.

— Еще чего. Русские мы! Простые русские авантюристы, пробирающиеся на юг, где, по слухам, живут соотечественники.

— Легенду неплохо бы подпилить…

— Ща подпилим, — успокоил меня Гоблин. — Ого, телега едет! С лошадкой, в нашу сторону. Один человек. Поехали знакомиться? Стоп! Дай я хоть твой арбалет заряжу…

Гад, на слове «твой» напарник сделал обидное ударение.

— Будь ты проклято, трахомоидальное изделие Сатаны! Как с такой шнягой возиться в тесной кабине, скажи? Готов, трогай. — С этими словами Сомов легонько хлопнул меня по спине, как барин кучера.