Василий Головачев - Возвращение «Стопкрима» Страница 11

Матвей удар хоть и не увидел, зато почуял намерение лейтенанта, и это сдвинуло его психику в ту сферу реагирования, которая была доступна очень незначительному количеству людей, в том числе тренированных; он же с этими способностями родился, а тренировки отца только отточили их и довели до состояния рефлекторности. Сознание в экстремальной боевой ситуации – что в физическом плане, что в психическом – не участвовало, тело само адекватно реагировало на действия противника, используя навыки «техники превосходства» на уровне «готового результата». Эта практика была основана на темпе – принципе резкого ускорения скорости движений, создающем пространство адекватного ответа для любых ситуаций, и это умение ценилось адептами боевых искусств выше любых воинских умений.

Кулак лейтенанта только скользнул по скуле Матвея, так же гладко, как плоский камешек, отразившийся от поверхности воды. Его это не остановило, и следующие удары прошли двойкой: кулак левой в печень – правое колено в пах.

Но Матвей уже сориентировался в пространстве и легко, без усилий откружился от ударов, пропустил их мимо себя, в миллиметре, так что показалось, что они достигли цели.

Однако он остался стоять, в то время как парня в куртке занесло: инерция удара коленом буквально развернула его и заставила проделать дополнительный шаг, чтобы удержать равновесие.

Зрители замерли.

Сидящий в кресле мужчина хмыкнул.

Парень в куртке с удивлением посмотрел на Матвея.

– Послушайте, уважаемые, – с холодной учтивостью сказал капитан, – я таких шуток не понимаю. А когда я чего-нибудь не понимаю, то злюсь, что чревато последствиями. Поэтому прошу думать и только потом предпринимать какие-то меры.

Полковник нахмурился.

Его спутник понял это как приказ действовать и прыгнул к Матвею в манере «а-ля Ван Дамм», довольно умело демонстрируя «камертон» – приём, при котором стопа нападающего вибрирует и наносит удары влево-вправо по голове противника.

Приём не прошёл, Матвей снова выкрутил себя по спирали с вектора атаки и мог бы одним ударом отправить парня в нокаут, но не стал этого делать, просто обтёк его змеиным движением, как струя воды – камень.

– Браво, – дважды хлопнул в ладоши мужчина в кресле.

– Куцов! – недовольно бросил Мигайлов.

Лейтенант, побледневший от злости, вытащил пистолет.

Матвей понял, что его предупреждение не добралось до мозга полковника, собравшегося во что бы то ни стало проучить строптивого капитана экологической полиции.

Но до боевого контакта дело не дошло.

– Остынь, полковник, – встал мужчина в бахромчатом костюме. – Если он ответит, мало не покажется. Узнаю стиль абхисамадхи, а им в мире владеют лишь адепты Круга. Не так ли, Котов-младший? Честно говоря, не ожидал встретить.

– Кто вы? – исподлобья посмотрел на седого Матвей.

– Стас Котов, – усмехнулся незнакомец. – В каком-то смысле твой брат, хотя я на самом деле приёмный сын твоего отца. Он тебе обо мне рассказывал?

– Воин Закона, – пробормотал Матвей, ошеломлённый известием.

Седой снова усмехнулся, по-особому изогнув губы, как бы тонко подчёркивая ироническое отношение к происходящему. В этой улыбке особым образом соединились гордость, сожаление и угроза.

– Это было очень давно.

– Станислав Васильевич, – опомнился полковник, – вы же хотели с ним разобраться.

– Чем я и занимаюсь, – небрежно бросил Стас. – Он пойдёт со мной, всего хорошего.

– Но…

– Потом созвонимся. – Стас направился к двери. – Пошли, братишка, поговорим.

– У меня другие планы, – ровным голосом проговорил Матвей, приходя в себя. Отец действительно много рассказывал ему о старшем брате, но до сих пор они не встречались.

Стас оглянулся.

Его скалоподобные спутники шагнули к Матвею.

Он с сомнением посмотрел на них, готовый к любому противодействию.

– Отставить, – спокойно сказал Стас. – Идите к машине.

Здоровяки, буквально топорщившиеся от выпиравших мышц, повиновались беспрекословно, скрылись за дверью.

– Идём, нам и в самом деле есть о чём поговорить.

Матвей поймал себя на мысли, что ему интересен разговор с «братом», и колебаться больше не стал. «Учить» его не совать нос в чужие дела никто больше не собирался.

Вышли из квартиры Беллы Семёновны, оставив озадаченных таким поворотом событий полковника Мигайлова и его подручного. Сели в чёрный «Рэндж Ровер», возле которого топтались клевреты Стаса Котова.

– Я знаю, что ты инспектор СЭП, – начал Стас.

– Начальник отдела, – уточнил Матвей.

Усмешка Стаса не заставила себя долго ждать.

– Большая шишка. Сам выбирал профессию или отец посоветовал?

– Это имеет значение?

– В принципе не имеет, просто любопытно. Я видел, как ты движешься. ПАО, ШАО, «барс-змея»[4] и всё такое прочее. Отец обучил?

Матвей сжал зубы.

– Говорите по делу. О чём вы хотели побеседовать?

– Узнаю манеру Никифоровича, – улыбнулся Стас. – Точность, деловитость, ничего лишнего, выдержка, движение к цели, быка за рога. Хорошо, не буду отвлекаться. Он рассказывал тебе о последнем бое с Конкере? Ты вообще в курсе того, кто он на самом деле? Во всяком случае – был?

Вопрос всколыхнул бездны памяти, но Матвей постарался сохранить невозмутимый вид.

– Чего вы хотите?

– Обращайся ко мне на «ты», мы всё же братья, хоть и сводные. Значит, я понял, ты в курсе. И о том, что инфарх изолировал «материнскую реальность», ты тоже знаешь. А о деятельности Союзов Неизвестных отец рассказывал?

Матвей боднул лбом воздух.

– Допустим.

– В таком случае мне будет проще объяснить ситуацию. Союзы Неизвестных никуда не делись, хотя и потеряли магический потенциал и возможность напрямую влиять на социум. Один из них вознамерился добиться абсолютного превосходства, а именно – Союз США. Он уже начал использовать непрямые способы внедрения идеологии в общественное сознание России. Если он этого добьётся, Россия вообще исчезнет с карты Земли как государство. Не хочешь поучаствовать в противостоянии этим замыслам?

Матвей с проснувшимся интересом посмотрел на собеседника.

– Вы что же, представляете Союз Неизвестных России?

– К сожалению, до Союза мне далеко, я представляю некую структуру, которая печётся о благе России, – Стас раздвинул губы шире, что должно было играть роль улыбки, – и её народа.

– ФСБ, что ли?

– ФСБ всего лишь охрана государства.

– Президент?

– Он гарант Конституции, опирающийся на известные силовые структуры. В нашем случае у него нет реальных рычагов воздействия на ситуацию в стране. За почти тридцать лет со времени распада СССР ни один президент или генсек не смог остановить развала государства. «Стопкрим», о котором ты наверняка слышал от отца, начал наводить ужас на коррумпированных чиновников, но он самораспустился, и теперь мы имеем глубоко эшелонированную криминальную структуру, пронизывающую весь российский социум. Организация, которой я служу, и призвана начать перестройку.

– Я вам зачем нужен?

– Мы создаём команду для ликвидации забугорных Союзов Неизвестных, залезших в наш огород. Это они разрушили СССР, они расчленили Европу, разъединили Украину, лезут в Белоруссию и Казахстан, начали демонтаж Евразийского Союза, наводнили Дальний Восток китайцами… перечислять можно долго. С этим надо бороться. Пойдёшь к нам?

Матвей покачал головой, ища в словах брата негативный смысл. Политикой он не занимался, лишь изредка в беседах с отцом затрагивал острые темы, да и то легко, без особого анализа событий и оценки политических дискуссий. Но всё, что он слышал от отца, вполне соответствовало и речи Стаса.

– Мне надо посоветоваться… с отцом.

По губам собеседника проскользнула издевательски-неодобрительная усмешка.

– Кажется, я в тебе ошибся. Про таких говорят – молоко на губах не обсохло. Тебе сколько стукнуло?

Матвей почувствовал, как вспыхнули уши.

– Двадцать два… я сам решаю… свои проблемы.

– Сколько тебе нужно времени на обдумывание?

– Ваших слов недостаточно.

– Вот те раз, как это понимать? Я в чём-то ошибся?

– Нет, но…

– Хорошо, давай поступим иначе, я познакомлю тебя с моим шефом. Завтра утром устроит?

Матвей снова чуть не ляпнул: я поговорю с отцом, – но вовремя прикусил язык.

– Лучше после одиннадцати.

– Договорились, подъезжай к Генпрокуратуре в двенадцать, адрес знаешь?

– Большая Дмитровка, пятнадцать.

– Я тебя встречу. – Стас протянул руку. – Созвонимся. Отцу пока ничего не говори, хотя я рассчитываю и на него. Было бы славно, если бы он сам и его люди подключились к нам.

Матвей хотел сказать, что отец давно отошёл от дел, связанных со «Стопкримом», но сдержался и на этот раз.

– Я позвоню. – Он вылез из машины.