Виктор Ночкин - Череп мутанта Страница 11

– Дальше мы видели, – перебил дядя, – как вас скрутили. Только врешь ты, Шацкин. Ты о радиоактивных грузах уже тогда знал. Про СХОЯТ вот этот вот давно знаешь, получается. И еще… чем ты там Хурылева пугал?

К этому времени мы достигли конца прохода. Или, вернее, начала – дальше была лестница наверх, в подземные цеха. У порога на полу возилась темная груда, доносилось чавканье и порыкивание. В тусклом свете я разглядел облезлую шерсть на боках слепых псов. Дядя Сережа опередил меня и первым открыл огонь. Один пес рухнул, другой вскинулся, но его срезали пули моей винтовки. Шацкин не стрелял, он развернулся и дал короткую очередь вдоль прохода. Должно быть, твари показались и там, я не стал оглядываться. Коридорчик узкий, один автоматчик его надежно контролирует. Мы бросились к лестнице, по дороге я разглядел, что псы терзали труп сержанта. Верзиле Иващенко не повезло. Скорее всего он был убит либо серьезно ранен в перестрелке, ну а потом псы вырвались из клеток…

Железную дверь, ведущую на лестничную площадку, мы заперли за собой, я провернул штурвал.

– Теперь сами подохнут, – бросил Шацкин. – Мутанты долго не могут вне Зоны.

– А как же до сих пор?

– Вот эта красивенькая штучка излучала какую-то дрянь, – пояснил Шацкин. При этом он шевельнул плечом, которое пересекала лямка рюкзака, и поморщился – рану разбередил. Я догадался, что он имеет в виду зеленый фосфоресцирующий артефакт. Сейчас это чудо было упрятано в рюкзак, который толстяк присвоил в комнате Хурылева, чтобы сложить трофеи. Нагрузился Шацкин знатно. И ноут, и ПДА хурылевский, и контейнер.

– Артефакт это или еще что… не знаю. Но в сочетании с даже небольшой дозой радиации его излучение вполне успешно имитирует Зону.

– Вторая Зона! – догадался я.

– Точно. Они взорвут контейнеры СХОЯТ наверху, в подземном цеху, радиоактивная пыль разнесется на сотни километров, ее подхватит ветер… ну, еще потребуются эти зеленые штучки, и выйдет Зона. – Шацкин замер, прислушиваясь.

Я тоже остановился и придержал дядю. Слух толстяка я уже успел оценить и теперь готов был ему доверять. Но Шацкин, успокоившись, продолжил:

– Перекрытия под цехами мощные, даже очень сильный взрыв их не проломит, такие плиты вполне его выдержат. Потом отсюда выпустят мутантов… Одного артефакта, конечно, маловато для создания второй Зоны, нужны еще. Так что, они не успели довести дело до конца. Оставалась последняя фаза – доставить эти штучки.

На лестнице нам попались два бандита в черных куртках, оба были мертвы – сержант застрелил. Наверное, остальные убрались сами, когда встретили сопротивление. Значит, они могут оказаться наверху.

– Банда Бори Козыря, – переступая мертвеца, пояснил Шацкин. – Хурылев их нанял. А может, и не нанял, а какую-то долю обещал. Черт их разберет, какие у них отношения.

– Ты нам зубы не заговаривай, – снова подал голос дядя. – Ты-то сам кто такой? Все обо всех знаешь…

– У меня в самом деле имеется удостоверение старшего следователя военной прокуратуры, – признался толстяк, – и я приехал по делу о пропавших бойцах. Это чисто, без обмана. Еще у меня есть удостоверение подполковника СБУ, показать? Только его долго доставать, спрятано.

– Не надо, – решил я, – не доставайте. По-моему, у вас, пан Шацкин, этих удостоверений – как у Жучки блох.

– И все подлинные, – заверил толстяк.

Поднимались мы осторожно, я шел первым с винтовкой наготове, Шацкин плелся в хвосте, и с каждой ступенькой его дыхание становилось все надсаднее и громче. Я не выдержал, велел ему сесть. Повязка совсем пропиталась кровью. Все-таки мой дядя не доктор и практики не имеет. Пришлось распотрошить аптечку и наложить повязку снова. Заодно я вколол толстяку наш стандартный набор, включающий дозу обезболивающего. Старший следователь, или кто он там был на самом деле, перенес лечение стойко, разве что сопел с одышкой, даже сидя. Я бы мог понести рюкзак с ноутом, контейнером и прочими трофеями, но даже предлагать не стал – уже догадывался, что Шацкин добычу из рук не выпустит.

Мы поднялись к цехам, на верхний уровень. Здесь было достаточно места, чтобы устроить засаду, и я машинально покосился на запястье, где закрепил ПДА мертвого хурылевского подручного. Спутниковый сигнал пока не доходил. Впрочем, я этого и ждал, просто рефлексы сработали: прежде чем соваться в опасное место, сверься с ПДА.

Мы аккуратно, по одному, проникли в зал и рассредоточились: Шапкин в центре, я справа, дядя слева.

– А, здесь же взрывчатка! – осенило меня. – Здесь они стрелять не будут.

– Мы тоже не будем, – бросил Шацкин, – но их больше.

Это звучало более или менее логично – теоретически бандиты могли рассчитывать взять нас в рукопашной. Хотя вряд ли они понадеялись бы на нашу осторожность, ведь одна шальная пуля в ящик с взрывчаткой, и привет. Никаких раздельных компонентов здесь нет; раз дистанционный детонатор был у Хурылева наготове, значит, имеется вполне реальная опасность взлететь на воздух.

Передвигаясь поочередно, короткими рывками, мы пересекли цех – ни бандитов, ни мутантов. Честно сказать, меня больше беспокоили ящики с устрашающей маркировкой – мало ли что может произойти. Малейшая ошибка, неудачное стечение обстоятельств – и взрыв. Тогда погибнет весь Кольчевск… и Ларик, которая спит, ни о чем не подозревая. Зона дери, это же как в другой жизни – центральная улица, веселые нарядные люди прогуливаются по тополиной аллее, заходят в кафе «Снежинка»…

Кстати, а сколько времени мы торчим под землей? Я давно не удивляюсь тому, что в подобных приключениях время летит вскачь, а ты не замечаешь. Кажется, только что, совсем недавно, заметил, как дядя выскальзывает из дому…

– Идем наверх, – неожиданно бросил Шацкин, поднимаясь из-за ящика. Он вышел в центральный проход и двинул к лестнице ускоренным шагом, сопя, пыхтя и спотыкаясь на рельсовых путях. – Здесь никого. Наверх, скорей!

Я сперва растерялся, но никто толстяка не атаковал, никто не бросался из-за штабелей… так что я тоже вышел из-за укрытия и почесал следом. Дядя оказался осторожнее нас и брел позади.

– Кто такой Хурылев? – поинтересовался я, догнав следователя. – Тоже бандит?

– Нет, он из Зоны. Поэтому и гнездышко себе свил в глубине подземелья, рядом с этой штукой, которая светится. Не знаю, кто он на самом деле… может, «монолитовец».

Я тут же припомнил рассказы о том, что новый хозяин Ремжелдора постоянно болеет. Конечно, я слыхал о сталкерах, которые, проторчав в Зоне достаточно долго, не выдерживают на большой земле, им словно не хватает чего-то привычного и ставшего необходимым организму. И мутанты тоже, они с рождения существуют в условиях этого излучения, или что там исходит от ЧАЭС. Поэтому в зоопарках вы не увидите тварей из-за Периметра, им просто не выжить – начинают слабеть, гнить заживо. Этим и объясняется строительство лабораторий ученых на Янтаре: подопытный материал нужен свеженький, за пределы Зоны мутантов можно вывезти только в консервированном виде… Вот и Хурылев, наверное, так – побудет вдалеке от своего артефакта, начинает слабеть, его пот прошибает, и он снова бежит в логово, чтобы оклематься. И живет там. Вернее, жил.

Мы пересекли цех, выбрались на лестницу, теперь и я слышал звуки, которые придали уверенности Шацкину: рев моторов, громкие уверенные выкрики, металлический грохот.

– Это ваши? – Я ткнул пальцем вверх.

Шацкин на секунду притормозил, с натугой откашлялся – от быстрого бега дыхание сперло – и выдохнул:

– Мои… наверное… Кто б еще так шумел?…

– Так, может, нам не стоит туда? – Обычная осторожность возвратилась ко мне. Пока в подвале, похожем на Зону, отстреливались от бандитов и мутантов, мы были вместе, а наверху –  Шацкин снова следователь, эсбэушник и черт-те кто еще… А я?

– Держитесь за мной, – велел толстяк, – оружием не размахивайте. Если кого встретим – говорю я, вы молчите. Ну, пошли. Эй, ты, как тебя, пенсионер… и ты – вы как сюда попали? Тем же путем уйти сумеете?

– Ты только за цех выведи, который у жэдэ, – буркнул дядя, – оттуда мы тихо исчезнем.

Шацкин кивнул. Он успел перевести дух и снова довольно бодро затопал по ступеням.

На первом этаже административного корпуса ничего не изменилось, покойник так и лежал в прежней позе. Хотя, приглядевшись, я заметил: пакетики с травой исчезли. Значит, хурылевская охрана смылась… А за окном уже было утро. Дядя что-то пробормотал и потер ладонью глаза. Может, удивился, что утро наступило.

Мы вышли в серые сумерки и двинулись по аллее, затем свернули за деревья. Дальше нас снова повел дядя Сережа – теперь, при свете, все выглядело совсем иначе, груды ржавых железяк и поваленные фанерные щиты с выцветшими надписями не казались зловещими. Прохладный ветерок шевелил листву старых тополей, а со стороны ворот доносился шум моторов, там метались огни и скользили тени. Я слышал команды, отдаваемые уверенным тоном, и дробный топот – ну, такой, когда армейцы шагают, делая вид, что соблюдают строй.