Александр Тюрин - Зона Посещения. Луч из тьмы Страница 11

– Но мне нечего отдавать. Фильм, на который я брал деньги, провалился. Мог бы я переговорить с господином Пачоли?

Бочонок на мгновение изобразил сочувствие своим выразительным южным взором.

– Его здесь нет и говорить он с тобой не собирается. Хаким – человек занятой. Так что придется напрячься, оно того стоит. Как надумаешь, позвонишь по тому телефонному номеру, с которого тебя извещали, и скажешь «готово». Тебе сообщат, куда и когда подъехать. С деньгами. Если станешь канителить, мы тебя сами найдем и ты очень пожалеешь об этом.

Приземистый смахнул известку с лацкана пиджака Лауница и махнул головой своим. Через пару минут с улицы послышался шум мощных моторов.

Итак, к пяти тысячам, которые он должен выплатить по суду, добавилось еще минимум пятьдесят «тонн» баксов, которые он должен отдать албанским бандитам. Судя по слухам, эти ребята не просто кончают провинившегося, но еще и хорошо зарабатывают на продаже его органов. Традиционный, так сказать, бизнес, со времен натовского «освобождения» Косово, за что их еще называют потрошковой мафией.

Постойте, а откуда они знали, что он здесь? Неужели Вера намекнула ему таким образом, что деваться некуда? С другой стороны, русские всегда с албанцами на ножах. Тогда, значит, просто совпадение, для кого-то очень удачное.

Счет за лечение

– Загружен драйвер нейроконнектора, активизирован пул соединений, мост объектного преобразования функционирует нормально, получены ответы от неокортекса и таламуса, ответы дешифрованы, соединения стабильны… Мемограмма памяти, фрагмент X20, загружена. Насыщение по времени удовлетворительно. Информационные объекты активизированы. Объектный брокер не выдал ошибки преобразования – интероперабельность по всему пространству состояний установлена. Отрицательной нейронной реакции нет… Вы слышите меня, Лауниц?..

– Как же, не услышишь вас. Вы словно посреди башки моей орете в рупор. Потери сознания не было.

Потери сознания не было, но перед этим он видел себя в Зоне, в районе завода, шагающим по краю здоровенной ямы, куда сваливали когда-то шлаки, которые собирались перерабатывать в строительные материалы. Завод перестал работать пятьдесят лет назад, если не больше, однако шлак дымится. Он пытается уйти, но соскальзывает в дымящуюся яму. Карабкается, цепляется, но не может удержаться, падает.

Мир ненадолго стал плоским и слегка выгнулся, предметы с протяжным шорохом скривились и даже оторвались от своих мест.

Его словно втягивает в поток, зеленоватый, светящийся, и он находит себя на другой стороне ямы. Но когда смотрит вниз, то видит на дне ямы тело с горящей плотью – свое тело…

Мир снова становится плоским, натянутым. Когда напряжение исчезает, проступают очертания операционной и он находит себя на законном месте.

– Я представляю корпорацию, которая организовала эту благотворительную акцию. «Монлабс» профинансировала пересадку вам психомемограммы Сергея Загряжского.

Это сказал человек, который рассматривал ту самую «грамму» памяти на объемном экране, которую видно и Лауницу. И она действительно напоминала программу, написанную на каком-нибудь объектно-ориентированном языке. Человек обернулся. Рожа у него оказалась протокольная. Тонкие губы жадины. Он облизнул их и еще больше усилил впечатление. Одежда солидного менеджера, ткань костюма с легким цветовым переливом. Подошел к еще светящейся панели, на которую были прилеплены трехмерные снимки мозга с томографа. Лауниц догадался, чей это мозг.

– Еще бы заранее знать, куда заведет меня эта «благотворительность». А доктор Альтравита куда вышел?

Человек ответил не сразу, как будто придумывал, что сказать.

– Мы поговорим, и затем он вернется.

– Ясно, у вас прямая связь с туалетом. Теперь вы скажете, что «благотворительность должна носить взаимный характер», подразумевая, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И что теперь от меня требуется? Сжечь деревню в Центральной Африке, чтобы ничего не мешало расти генномодифицированному горошку со стероидами?

– Вам совсем необязательно сжигать деревню. И нам тоже. Вы словно задержались в 20 веке. Мы накормим стероидами местных жителей, и они отправятся работать бодибилдерами в стрип-клуб для геев, радостно предоставив нам свои поля для производства горошка. А вам стоит подумать о небольшой работе в Зоне.

– В противном случае меня немножко расчленят, чтобы возместить мой должок компании. Мой мозг наверняка уже понравился одному пустоголовому шейху из Дубая. Другому дяде надо подарить правую почку, а тете-транссексуалу левое яичко.

– Я повторяю, ничего принудительного, все по зову сердца.

Настоящий комик никогда не смеется, подумал Лауниц. Надо ж такое сказать и даже не ухмыльнуться.

– Узнаю этот чисто корпоративный принцип. Мы тебя не заставляем, у тебя богатый выбор, однако деваться тебе некуда. И мне, надо полагать, действительно некуда деваться. Кто-то об этом хорошо побеспокоился. Полагаю, что ваши друзья.

Представитель корпорации махнул головой, словно отгоняя мушку.

– Мы предлагаем вам заработать неплохие деньги. С вами заключат контракт на «изучение Зоны».

Черт, еще и этот марамой стал активно соблазнять его прогулкой в Зону. Да что они все сговорились?

– Хоть тема про «замечательный фильм» отпала. Если вы представляете корпорацию, которая засеяла гэмэошным калом все поля к югу от Хармонта, то наверняка деньги умеете считать, и неплохие, и плохие.

– В этом можете не сомневаться, – откликнулся представитель «Монлабс». Он вежливо давал выговориться.

– И при этом большего «профессионала», чем я, вы не смогли найти на всем белом свете. «Лауниц, скажу вам по секрету, что наша фирма сейчас контролирует и финансирует Институт внеземных культур, однако она нуждается и в неформальных способах изучения Зоны – потому что нацелена на конкретный рыночный результат. Артефакты и аномалии должны приносить прибыль, причем как можно быстрее. Мы приглашаем вас в команду».

– Что это было? – представитель корпорации даже не попытался улыбнуться.

– Я сказал то, что вы мне должны были сказать. Но я не смогу заработать этих самых неплохих денег, да еще принести вам прибыль. Из меня сталкер, как из говна пуля.

– Уже нет. Загряжский был одним из лучших.

– Ага. Нашли аватару на мою голову. Ладно, я так понял, что под дулом пушки меня в Зону не потащат. Так что тороплюсь с вами расстаться. Прощайте. Доктору Альтравите пламенный привет.

– До встречи. Завтра у нас что-то вроде корпоративной вечеринки в «Сольянке». Думаю, увидимся. Кстати, знаете, какая самая страшная тварь в Зоне?

– Знаю, белочка.

– Так, значит, вы в курсе и всего остального. Меня зовут Берковски. Зигмунт Берковски.

Пришлось этому типу еще и руку пожимать; физиономия у него гладкая, нафабренная, прикид офисный, а рука крепенькая и пожатие жир выжимает. Идеальный менеджер получается – умный, хитрый, плотоядный, да еще сильный.

Вечеринка с продолжением

– А, пришли, значит, все-таки заинтересовались, – на этот раз Берковски смотрел отнюдь не «протокольной рожей». Намазанные светящейся краской волосы, распахнутый ворот шелковой рубашки, открывающий голографическую татуировку на крепкой загорелой шее – дракон реет над призывно лежащей дамой. Несколько светящихся точек на коже – это и есть тату-проектор. Линзоэкраны на его глазах то становились зеркальными, то в них можно было разглядеть какую-то мелочь: интероперабильность циферки, фигурки, которые сам Берковски видел в натуральную величину. Какого цвета у него радужки, так и осталось неясным. А еще красный тонкогубый рот скалится и зубы – явно новые, выращенные из плюрипотентных клеток и укрепленные титановыми стерженьками – сияют. Не офисный слизень, а мачо и, может, даже глава банды.

У шеста извивалась, и даже взмывала по нему, словно теряя бозоны Хиггса, девушка с весьма округлыми формами, как будто четвертый размер, но «стоячий». Еще две обнаженные особы крутились в сферах, подвешенных к потолку на сверхпрочных, но невидимых глазу углеродных нанотрубках. Эти особы, за неимением шеста, то и дело немыслимо изгибались, расплющивая свои немалые, если не сказать огромные округлости, на хрустальной поверхности сфер. Как атакующие твердь соски, так и то, что сильно пониже, посверкивало золотом. Кажется, что они высоко, хотя тут едва ли десять метров до потолка. Черт, чем они там дышат?

– Сферы из прозрачного нанопластика, он – квазиживой, способен потреблять углекислоту и выделять кислород. У девок нет, кстати, никакого силикона, – поймав взгляд Лауница, гордо оповестил Берковски. И его собеседнику сразу стало неудобно, будто он открыл врагу какую-то слабую сторону и тот получил дополнительную власть над ним. – Только стимуляция генов-регуляторов, которые заставляют структурные гены вырабатывать лошадиные доли гормонов, ответственных за торчащие формы.