Анна Пань - Страсти Евы Страница 11

Родовое гнездышко родители свили на окраине Сочи вблизи горнолыжного комплекса Красная Поляна, что сформировало у нашей семьи традицию − отмечать в горах Новый год. Пункт назначения достигнут, и «Эскалейд» тормозит у двухэтажного бревенчатого сруба с флюгером петушком на остроконечной крыше. Его смастерил папа за два года до трагедии. В память о маме в прихожей мы повесили вышитую ее руками розовую занавеску со снеговиком. «Дом, родимый дом!» − под ложечкой сосет от нахлынувших воспоминаний.

Вторая половина дня проносится со скоростью торнадо. Никита открывает мне сакральное знание об устройстве мирового порядка. Под властью одного тайного общества находится целый мир. О тайных обществах я раньше смотрела телепередачи. В них говорилось о масонах, тамплиерах, иллюминатах и многих других. Реальность такова: за покровом тайн лежит одна − миром правит Орден − бессмертная монархия с безграничной властью.

В книге «Архонты» представлен список 12 мироправителей эры Благородных Отцов и текст.

1. Герман Гробовой. 2. Джун Пань. 3. Филипп Сантьяго. 4. Луи де Сен-Жермен. 5. Вильям Лондон. 6. Евгений Воронцов. 7. Ральф фон Фейербах. 8. Мартин Кристовски. 9. Дарий. 10. Ракеш Агрэ. 11. Виктор Смирнов. 12. Томас Уилсон.

Архонты − созданы поддерживать Мировое Равновесие.

Высшая власть Ордена − Совет, возглавляемый 12 мироправителями эры Благородных Отцов.

По достижении тридцатилетнего рубежа клетки старения у архонтов прекращают работу. После вступления в Орден архонтам открывается способность воздействовать на мозг человека с помощью гипнотического внушения. Архонты обладают рядом отличительных от человека качеств: иммунитетом к земным болезням, быстротой заживления ран и бессмертием. Последние два преимущества вступают в силу только с завершением периода Равноденствия.

Наследники − 12 перворожденных архонтов в родах Благородных Отцов. С исполнением двадцати лет самому последнему Наследнику все 12 вступают на престол. На коронации будущие мироправители в обязательном порядке связывают себя узами брака с выбранными ими спутниками/спутницами жизни.

Период Равноденствия − астральный переход в новую эру правления или передача престола. С появлением на свет первого Наследника и до вступления на престол всех 12 архонты лишены бессмертия.

Тайна Бытия − известна лишь адептам.

Адепты − люди, в чьих жилах течет кровь архонтов. С самых древних времен одаренные и обладающие экстрасенсорными способностями люди дают клятву о неразглашении тайны ценою жизни и живут столетиями.

Метка − невидимая татуировка на запястьях всех членов Ордена, служащая идентификацией личности.

Влияние − редкий дар, природа которого индивидуальна. В Ордене обладатели влияний встречаются редко. Влияние носит непредсказуемый характер и просыпается в архонте/адепте спонтанно. С годами влияние развивается. Совершенствовать влияние нужно с помощью практик − оккультных обрядов.

Тайна Бытия не должна быть открыта роду человеческому, ведь если весы равновесия между добром и злом качнутся, неважно, в какую сторону, то события приведут к гибели цивилизации. За созиданием следует разрушение − так было, так есть и так будет вечно!

Наутро в полной боевой готовности я забираюсь на заднее сиденье корпоративного «Эскалейда», чтобы воочию увидеть ОМА. Петляющая серпантинная трасса проходит вдоль жилых домов пригорода Сочи, постепенно углубляясь в лес. Из-за раскидистых деревьев солнечные лучи не проникают на проезжую часть. В тени пышной листвы извивающийся золотистый туннель то взлетает вверх, то падает вниз, пока не упирается в огороженную территорию. Перед контрольно-пропускным пунктом предупредительно темнеет поржавевший указатель «Проезд закрыт. Частная территория». У шлагбаума вооруженный солдат отдает честь и просит предъявить удостоверение. Никита протягивает ему спецпропуск «Уровень допуска L12. Руководитель Зоны № 6. Воронцов Н. Е.».

На проходной я внимательно слежу за стоящим на вытяжку постовым. Через стекло наши глаза вскользь встречаются: мои − диаметром с блюдца, его − безобразные черные глазницы, из-под военного берета еще и топорщатся неживые сивые космы.

− Часовые, − вводно поясняет Никита, но потом проводит более подробный экскурс, самое главное из которого мне хорошо запоминается. Часовые − мертвые генетические создания, служащие для Ордена охранниками.

Нафантазированная жизнь сошла со страниц книжного бестселлера!

На развилке КПП/2 мы поворачиваем направо, оставляя уходящую в сторону дорогу с указателем «Врата 200 м». За коваными воротами на фоне горного хребта в окаймлении изумрудного лесного массива величественно возвышается город-крепость. Кампус Академии смело можно поставить в ряд со старейшими университетами мира. Над главным порталом входа в администрацию развеваются красные гербы Корпорации. Под фасадным барельефом в лучах солнца горит отлитое золотом название «Объединенная Медицинская Академия».

Яркий маскарад осени придает средневековой крепости волшебства. Резные неоготические строения пастельных тонов выполнены в духе аристократичной Европы. По всей территории разбросаны скамейки и проложены узкие мощеные дорожки, оплетающие здания, словно артерии. В разгар учебного дня по дорожкам-артериям циркулируют студенты в красноватого цвета форме − как красные кровяные тельца: эритроциты, лейкоциты, тромбоциты и чужеродные вредоносные тела двоечников и хулиганов каждый день стекаются в аорту главного корпуса.

В вестибюле крестовидные нефы сливаются в создающее сквозную перспективу гигантское зеркало. С нашим приближением зеркальная поверхность деформируется и, теряя свойство отражения, превращается в колышущуюся незримую пленку, отгораживающую собой абсолютную темноту. Невообразимая картина не поддается никаким канонам.

− Потрясающе… − аккуратно дотрагиваюсь я до неестественно живой и дышащей пленки.

− Врата, − поучительно сообщает Никита. − Орден возвел зеркальные порталы и арки по всему свету для телепортации. С помощью них мы перемещаемся в любую запрограммированную точку на земле вне времени. Обыкновенные люди, как правило, Врата не видят. Удобно скрывать от человечества нашу природу. Теперь по существу… Для того чтобы войти в портал, нужно просто сделать шаг вперед. Метка в твоей крови доделает все остальное. Эти Врата учебные. Они всего лишь переместят нас в кабинет ректора. Нужно произнести: «Ректорат. Хачатурян Карен Арамович».

В противоречие инструктажу моя решимость идет на убыль и возрастает шанс зайтись в неврастеническом припадке.

− Родная, тебе не избежать предназначения, − жизнерадостно подбадривает меня Никита. − Ты − архонт. Наш отец был мироправителем. Мы правим этим миром. Все подчинено нам. Пойми, я не говорил тебе для твоего же блага. Вспомни, что сказал Финкельштейн. Лишний раз травмировать тебя опасно. Я боялся за тебя. Мне даже пришлось уговорить Виктора, чтобы вы с Дашей прошли инициацию в один день. Сестренка, ты − бессмертное наследие Ордена.

«Бессмертие!» − прихожу я в величайшее замешательство. О вечной жизни мечтают все люди! Что, если все это − мой очередной ночной кошмар?..

− А ну-ка закрой глаза на минутку, − руководит парадом Никита.

С разрастающейся паникой я прикрываю наполненные слезами глаза и принимаю из его теплых рук знакомую горячую энергию, несущую в себе душевное облегчение. С железным настроем я задаю координаты и, не теряя бесстрашия, шагаю навстречу живой материи. Процесс похож на погружение руки в воду. Метка на запястье вспыхивает неоновым светом, и живая матрица перемещает меня в приемную ректора Академии.

− Я горжусь тобой, − игриво щелкает меня по носу Никита. − В двухстах метрах от КПП/2 находятся основные Врата. Арочные. Ими мы пользуемся для перемещения на машине.

За пределами Врат я не обнаруживаю никаких зомбиподобных механизмов, но воздух пропитан какими-то тревожно возбуждающими частицами. Схожие ощущения у меня возникают на смотровой площадке небоскреба, когда страх падения порабощает расшатанные эмоции.

За массивными дверями в кабинете за столом из мореного дуба углублен в чтение дипломной работы почтенный старец. При виде сына старого приятеля складки прожитых лет на его лице расправляются.

− Никита, молодец, что зашел! − опираясь на костыль, ковыляет он к Никите.

С первых минут мне становится ясно, что с Кареном Арамовичем мы поладим. Достаточно долго они с Никитой беседуют о том да о сем. Со временем мой интерес к их разговору угасает, но разгорается снова, когда ректор настоятельно рекомендует брату принять участие в ежегодной премии «Искусство генетики».