Александр Бауров - Сумерки Эрафии Страница 11

Всю дорогу Рууд был дико суетлив. Во время остановки в Мельде он дергал Фоша раз пятнадцать. То ему не нравилась вызывающая кибитка, то собственные одежды и драгоценности. В конце концов они переоделись практически нищими, и это сыграло с герцогом злую шутку. Сразу после того, как они свернули на старую клекстонскую дорогу, уже лет пятьдесят в Клекстон не ведшую из-за изменения границ с болотистой Фолией, они нарвались на неожиданное приключение.

Их возок, выглядевший дешево даже для купца третьей гильдии, догнали два не слишком трезвых всадника. Возможно, они и не хотели грабить повозку, но ехали рядом и вызывающе свистели, всячески подтрунивая над отмахивающимся от них возницей. Вскоре подобных забав им показалось мало. Подъехавший ближе молодой рыцарь в видавших виды доспехах, с молодецки закрученными усами попытался стащить с козел Фоша. Возок остановился, Фош грязно ругнулся и стеганул перед собой хлыстом, наездник отпрянул и потянулся к мечу, рукоять которого грозно блистала на поясе. Другой всадник на ходу отворил дверь возка. Рууд впопыхах, чуть не падая, искал спрятанные в тряпье знаки отличия. Оба рыцаря чуть не умерли со смеху, когда увидели человека, одеждой напоминавшего скорее бедного купца или богатого крестьянина, чем дворянина с вице-канцлерской цепью на шее. Но когда прочие награды сверкнули на его груди, а Фош с арбалетом в руках замер на козлах, они моментально протрезвели. Затем думали броситься наутек, но герцог повелительным тоном приказал им вернуться. Пара минут извинений, и нападавшие уже выспрашивали лорда вице-канцлера, чем они могут исправить свою вину. Рууд подумал, что двое таких рубак пригодятся ему в деле, тем более в Мельде Фош не нашел ни одного подходящего мерзавца.

Несмотря на страшную нехватку времени, герцог позволил себе заехать в небольшую усадьбу одного из новых друзей. Второй рыцарь, как из попутного разговора понял герцог, гостил у своего кузена. Им предложили достойную еду и отдых, но Рууд сразу заявил, что времени отдыхать нет. Он в десять минут описал, как против добрейшего короля Эдрика созрел заговор. А плетут его вздорные, алчные и зажравшиеся высшие члены двора, духовенства, генералы рыцарской армии. Готовят они что-то ужасное, и это произойдет весьма скоро. Рууд смог так ловко все обставить, что братья Орханси, а такова была фамилия его новых друзей, ни разу не поинтересовались, откуда ему так много известно. Ему также удалось не выболтать подлинную цель заговорщиков, заявив, что те, мол, разозлены переговорами с эльфийским правительством. Герцог понимал, что заведи он речь об их доходах, крестьянах и земле, и все может пойти кувырком.

Вся эта история о злобной придворной клике и добром короле, мысль о наградах и чинах, которые ждут спасителей престола, быстро возбудили в утренних пьяницах приступ горячечной любви к родине. Братья наживались, например, на поставках в Александрет работниц борделей из числа собственных крестьянок, но давно мечтали о «крупном деле». Они были готовы немедленно ехать в портовую столицу и принять участие в подавлении мятежа, но Рууд сказал, чтобы они собрали пару десятков самых верных людей и ждали его возвращения с фолийской границы. Он сразу отмел любые вопросы насчет своей странной миссии, заявив, что это дело государственное и связано со спасением престола. Однако не успели они с Фошем собраться в путь, как Орханси заявили, что хотят ехать с ним, а собрать людей может их преданный управляющий. Он-де из бывших киликийских моряков и знает толк в военном деле.

«Да, ну и команда у меня: сутенеры, контрабандисты и пираты — мразь со всех концов света. Что ж, и это неплохо, прости меня Велес», — бормотал Рууд, крестя сердце и трясясь в возке по испорченной дождями дороге. Еще по пути в усадьбу он решил, что Йонсон и Венк, так звали кузенов, не будут препятствием для встречи, а ведущий точно не будет говорить долго. Итак, разрешив этот вопрос, они вместе с Орханси выехали на Клекстонский тракт и сразу на въезде в сырой влажный лес налетели на крестьянский обоз.

Это уже никак не вписывалось в планы Рууда. Только он начал переодеваться, как вдруг увидел, что один из людей с яростной бранью ринулся к Фошу. Зная характер своего молчаливого слуги, герцог сообразил, что дело скоро кончится кровопролитием. К тому же этот коренастый и сильный бородач был скорее купцом, чем крестьянином. В обозе могла быть вооруженная охрана, и тогда дело приобретало уже совсем скандальный оборот. Теперь же он опаздывал на встречу с ведущим, в то же время опасаясь, что Рейнхард в любую минуту может раскрыть его хитрость. Рисковать было совсем ни к чему, и, когда Фош обнажил свой тесак, Венк — меч, а Йонсон — секиру, вице-канцлер открыл дверь повозки и произнес ту самую речь, что так поразила Гурта.

Не прошло и восьми часов, как они миновали Бренн. Вдали, на фоне облаков, подсвеченных вечерним солнцем, виднелся тридцать третий сторожевой пост. Хотя они и опаздывали, Рууд был уверен, что ведущий будет ждать его столько, сколько потребуется. Он не стал гнать и без того взмыленных многочасовым пробегом лошадей. Прогарцевав по небольшому поселку, где жили семьи солдат, они встретились с таможенным управляющим. Надеясь, что этот мелкий офицер его никогда не видел, Рууд изображал перед ним простого, но щедрого рыцаря. Описав все, что они хотят провезти в Фолию, они поехали к воротам. Перед ними лежала эрафийская граница, стоящая особых слов.

Еще во времена деда короля Эдрика — короля Фаллена — на всех границах, кроме и без того укрепленной Кревландской системы защитных сооружений начали массовую застройку. За полвека было выставлено больше восьмидесяти пограничных застав и городков. Правда Эльфийская война, конечно, внесла свои коррективы. Десять лет назад северная граница была почти полностью обезоружена. Этим занимался уже сам Эдрик, после того как брат его отошел от мирских дел и искал раскаяния за кровопролитие в монастыре ордена Фавела.

Новый король отнесся к делу по-хозяйски, и строителям не давали спуску. Мощеные дороги, защитные рвы, форты, лесосеки и потайные ямы, прочие оборонительные сооружения протянулись на сотни миль вдоль южных рубежей. Многие укрепленные районы были созданы в глубоком тылу. Все это вызывало как одобрение генералитета, любящего воевать на чужой территории, так и расположение крупных торговцев, получавших на строительство выгодные подряды. Говорили, что Эдрика посещают видения о вторжении с юга и даже о том, что к нему являются вестники из снежных пустынь Арагона.

— Дорого ли берут эти вестники за очередную фантастическую идею, что наполнят золотом карманы клекстонских и энрофских купцов? — шутил вполголоса Рейнхард. Шутить про Арагон вслух при дворе Грифонхатов было весьма опасно. Особенно в присутствии епископа Рочделли и его инквизиторов — верной магической опоры королевской стражи.

Но в том участке, где старый клекстонский тракт пересекал границу Эрафии, укрепления не перестраивались со времен старого Фаллена. «Сюда руки Йодля еще не дошли», — подумал герцог. Заросший бурьяном ров с прогнившими кольями и чуть покосившаяся сторожевая башенка — вот и вся защита.

Но вот застава, поселок и зеленые холмы Эрафии скрылись за поворотом. Герцог, оставив коляску, сел на коня. Оставив возок и подобрав новых лошадей, они двинулись дальше. Преодолев последние ярды эрафийской земли по гнилистому настилу, герцог, братья Орханси и Фош пересекли ров и во весь опор понеслись по грязному старому клекстонскому тракту. Богатые всадники в легких доспехах легко обгоняли жалкие колымаги гноллов, людей-ящеров и прочей, как выразился Венк, нечистой мрази.

Фолия сама по себе была странным государством, и здесь, в приэрафийских землях, это особенно бросалось в глаза. Фолия именовалась герцогством, делившимся на семь провинций, на словах хранивших верность верховному правителю в Эджвотере. Наделе это были семь различных княжеств, у каждого из которых были своя армия, внутреннее деление и налоги. Здесь ходили разные, не изымавшиеся из оборота деньги. Особенно плачевным было то, что в каждой области верхушка представляла свою расу, и если в районе доминировали гноллы, то людям, оркам или людям-ящерам рассчитывать на что-либо не приходилось.

Любой мелкий спор перерастал в столкновения различных народов, и этот постоянно тлевший конфликт не без помощи королевской секретной службы не давал возникнуть на южных границах Эрафии мощному централизованному государству. Особенно загадочными людям казались южные районы Фолии. Там вдоль хребта по-прежнему встречались монстры, в существование которых многие верили с трудом. Проповедники говорили, что южнее черных гор лежит древнее царство могучих чародеев нойонов — бессмертных и жестоких. В правдивости этих рассказов сомневались не только простые люди, но и осведомленные придворные. Считалось, что последние из великих некромантов были разбиты две сотни лет назад объединенными силами людей, авлийцев и магов Севера, этих могущественных покровителей церкви Велеса и хранителей веры, хозяев далекого Арагона.