Михаил Белозеров - Дорога мертвецов Страница 11

– Вашим-то?! – удивился Бараско. – Клевещите вы на себя, Иван Каземирович.

– А что ты думал? Конечно, моим. На всех вас у меня денег не хватит, – говорил Иван Каземирович, не отрывая горящего взора от хабара.

Костя от удивления тоже решил прикоснуться к легендарному хабару Но Бараско предупредил:

– Не трогай, опасно!

– А это кто? – спросил Иван Каземирович, нагибаясь и выглядывая в окно.

Кот тоже посмотрел на Костю. Из его глаз, как в мультиках, во все стороны полетели зеленые искры.

– Константин Сабуров. Москва, 'Рен-тиви', – представился Костя.

Последнее у него вырвалось чисто автоматически. Привык он так представляться. Но слова 'Москва' и 'Рен-тиви' не произвели на Сидоровича никакого впечатления – занят он был камнем. Зато когда Бараско произнес: 'Друг мой из начинающих', и подмигнул Косте, Сидорович несказанно обрадовался:

– Молодой человек, это самая лучшая рекомендация. Запомните это, – и даже высунул руку, и обменялся с Костей крепким рукопожатием, прикрыв при этом 'анцитаур' тряпочкой, чтобы случайно не коснуться. – Ладно, ради такого случая накину еще пятнадцать.

– Двадцать! – сказал Бараско. – И деньги на бочку!

Сидорович тяжело вздохнул, но спорить не стал. На полку легли три пачки денег. После того, как Бараско их пересчитал, он снял тряпку с 'анцитаура', положил на него руку и произнес:

– Ну давай, дружок, здесь тебе будет лучше.

Потом он наклонился и что-то пошептал над 'анцитауром', который вмиг стал ярко-красным. По его поверхности пробежала волна. То ли вздох, то ли просто ветер от вентилятора коснулся лица Кости. Бараско удивился.

Не успел он закончить священнодействие, как Иван Каземирович цап-царап – одной рукой схватил 'анцитаур', а другой – захлопнул окошко.

– Побежал прятать, – объяснил Бараско.

– А что это за хабар? – поинтересовался Костя.

– Это камень судьбы. Очень редкий хабар. Их всего-то нашли три штуки. Тот, кто им владеет, держит судьбу за это самое место, – Бараско показал на горло.

– Ну-у-у… и?.. – недоверчиво спросил Костя.

– Мы с ним договаривались. Он изредка мне помогал, – шепотом объяснил Бараско. – Ты же видишь?

– Вижу, – согласился Костя, подозревая, что Бараско разыгрывает его. – Выходит, ты его, Сидоровича, обманул?

– Ничуть. От 'анцитаура' давно надо было избавиться. У меня с ним не заладилось, словно чужую судьбу таскал – ходил с немцами по кругу. А Иван Каземирович найдет для него другого хозяина. И все будут счастливы. Кстати, 'анцитаур' с тобой отдельно поздоровался. Не заметил?

– Нет, – почему-то с упрямством ответил Костя.

Ему не нравилось, когда говорили о непонятных вещах.

– На моей памяти такого не было.

В голосе Бараско проскочили ревнивые нотки.

Костя уже перестал чему-либо удивляться. Ни странным разговорам в мистическом аспекте, ни намекам на инопланетный мир, ни прочей чепухе, о которой в приличных местах говорить не принято. Единственного, чего он не спросил, как Бараско теперь будет обходиться без знания судьбы. А Бараско, словно уловив его мысли, сказал:

– Но ты ведь без судьбы? Вот и я буду без судьбы, как все люди.

Костя вопросительно уставился на него – все эти слова проскакивали мимо его сознания. Правда, ему хотелось узнать, почему и как 'анцитаур' с ним поздоровался, но выяснить это не дал Сидорович. Он с грохотом распахнул окошко и воззрился на них, словно увидел впервые. От его расположения не осталось и следа.

– Иван Каземирович, это же я! – напомнил Бараско, тоже мрачнея.

– Вижу, что ты, – равнодушно ответил Сидорович. – Тратить деньги будешь?

– Буду. Что ты можешь нам предложить за одну СВТ-40 и 'шмайсер'?

Видать, он знал, о чем говорил, потому что в глазах Костя ни СВТ-40, ни 'шмайсер' не имели никакой ценности.

– А что, в хорошем состоянии? – оживился Сидорович, но все еще оставаясь равнодушным.

– В хорошем.

– А ну покажи! – в его желтых глазах появилась жадность.

Бараско просунул в окошко оружие.

– Раритет, однако, – оценил Иван Каземирович крутя и так и сяк вначале СВТ-40, а потом 'шмайсер'. – Недаром я тебя хвалю. Плохого никогда не предложишь. Да за такой хабар в Москве или Питере можно приличные деньги взять. Беру!

– А что в обмен?

– Могу 'калаш' предложить, – сказал Иван Каземирович не очень уверенно, очевидно, полагая, что у него запросят что-нибудь импортное. – Три рожка в придачу.

Но Бараско не стал раздумывать.

– Четыре, – сказал он, – с патронами, пять пачек патронов и гранаты для подствольника. А еще оптику. Да, АКС нам не нужен.

– С оптикой вам еще шесть тысяч придется добавить, и только из уважения лично к тебе.

– Спасибо! – хитро улыбнулся Бараско и полез в карман.

– А у меня есть! – Костя выхватил из кармана ватника портмоне, которое, к счастью, не потерял, пока бегал по лесу. – А кот не продается?

– Не продается! – буркнул Иван Каземирович и побежал за оружием, но не очень так чтобы далеко и не очень так чтобы быстро.

– А почему АСК не нужен? – спросил Костя.

– А потому что пугач. Для реального боя не годится. С ним только милиция ходит.

Через минуту Костя держал в руках новенький АК-74М с оптическим прицелом, лифчик с рожками и не мог поверить своему счастью. Оружие ему всегда нравилось. Оно приводило его, как самурая, в священный трепет.

– Ну а теперь подбери для меня что-нибудь мощное, – сказала Бараско, с улыбкой наблюдая, как счастливый Костя возится с оружием, – с коллиматорным прицелом, но небольшое, и так, чтобы я ушел отсюда в штанах.

– Сделаем! – пообещал Сидорович и снова куда-то пропал.

Его долго не было. Рыжий кот с подозрением следил за обоими.

– Видать, в закрома полез, – сказал Бараско, насмешливо качая головой: Костя снимал с автомата вощеный пергамент и стирал заводскую смазку.

В свете электрического фонаря вороненая поверхность автомата казалась ему верхом совершенства, и он с восхищением поглядывал на Бараско.

Сидорович вернулся минут через пятнадцатью. К этому времени они успели установить оптический прицел, а Костя смотался наверх, посмотрел через прицел на лес и прибежал в страшном возбуждении:

– Вот это да! Ну машина, ну машина! Пристрелять только осталось!

– На! – сказал Сидорович. – Специально для тебя держал 'американца', SCAR-H с подствольником, в пустынном варианте, в Афгане применяется.

Действительно, в отличие от черного АК-74М, 'американец' был пепельно-зеленого цвета, а его коллиматорный прицел выглядел изящнее. Кроме этого 'американец' был весь словно в складочках – рифленый, не автомат – игрушка.

– Не автомат, а зверь, – хвалил товар Сидорович. – Бьет мощно. Патрон специальный, усиленный. Калибр семь и шестьдесят два на пятьдесят миллиметров. Ствол не задирает. Кучность приличная… Ну ты сам знаешь. Его еще называют тяжелой винтовкой для дальнего боя.

– Знаю, – сказал Бараско, ловко щелкнув затвором. – То, что надо! Спасибо, дорогой. Спасибо. Ну и рожки в придачу, естественно, пять пачек патронов и гранаты для подствольника.

Но даже после приобретения тяжелого 'американца', о котором мечтал каждый сталкер, он не вышел из своего меланхолического состояния. А потом повернулся, чтобы уйти восвояси.

– А деньги?! – возмутился Сидорович и даже полез мордой в окошко.

– Ну ты и крохобор?! – пряча ухмылку, удивился Бараско и сунул руку в карман. – Зачем тебе деньги-то? Ты и так, как твой кот, в сметане.

– Не твое дело, – грубо ответил Сидорович, бросая деньги в стол. – Проваливай, голодранец! Проваливай! А вы, молодой человек, – Сидорович, посмотрел в глаза Кости, – задержитесь, у меня к вам дело есть.

– Иван Каземирович, парень не про вас! – обернулся Бараско.

– Это не твое дело!

– Я говорю, не про вас, значит, не про вас!

– А это не твое дело!

– А я говорю, что он не про вас! И точка!

– Хорошие деньги хочешь заработать? – гнул свое Сидорович, пристально выглядывая в окошко и не обращая внимания на Бараско, который, казалось, готов был взорваться.

– Уходим, Костя! – сказал Бараско. – Уходим! – и потащил его за руку, потому что Костя словно был загипнотизирован взглядом желтых глаз Сидоровича.

И они пошли в бар.

– Сдал старик, – мрачно вздохнул Бараско. – А каким монстром был! Всех держал вот так! – и он сжал кулак.

– Он и сейчас вроде ничего… – вздохнул Костя.

– Нет, сейчас он уже не тот Сидорович, а жаль.

– Почему?

– Потому что жадным стал. Большими деньгами крутит. Зона таких не любит.

– А что он от меня хотел?

– Убийц он ищет, – просто сказал Бараско.

– Каких убийц? – удивился Костя и даже остановился.

– Обычных. Тех, кто людей убивает.

– А-а-а… – протянул Костя, вроде бы что-то поняв. – А зачем ему убийцы?