Олег Синицын - Астровойны Страница 12

— Нет.

Она подняла голову. Ее скулы напряглись и сделались шлее очерченными.

— Я сама.

— Вот, значит, как? — прошипела Нина, вытянувшись к Серафиме. — Вот как? Наследница Великой Семьи похитила величайшую святыню и прячет ее от праведных отцов? Неслыханное святотатство! О, какое крушение родовых норм и морали! Как вы посмели совершить подобное? Ваша мать умрет от позора, узнав об этом! Как вы могли, о сиятельная Серафима, докатиться до подобного бесчестия?

— На сиятельную дочь было совершено покушение, — негромко сообщил Шахревар, чем заставил Нину Гату замереть с раскрытым ртом.

Избегая взгляда наставницы, Серафима прошла в комнаты, которые оказались безлюдной канцелярией. Свита проследовала за ней. Опустившись на колено, девушка подобрала шар с пола и быстро обмотала его тканью.

— Нужно отдать ее церкви, — пришла в себя наставница. Она растолкала служанок, чтобы приблизиться к девушке. — Это будет правильный поступок. Только правильными поступками вы сможете вернуть утраченную чистоту.

— О чем вы, Нина? — слабо промолвила Серафима, поднимаясь. — Боже, о чем вы говорите?

— Нужно отдать ихор церкви! — словно заклинание повторила Гата. — Неужели вы не понимаете?!

— Тихо! — резко сказал Шахревар.

Он стоял в дверном проеме, пристально вглядываясь в глубину коридора. Затем закрыл створки дверей и задвинул архаичный засов.

— Приближается кто-то еще, — несколько отрешенно пояснил он. Серафима отметила, что зрачки его снова раскрылись на ширину радужной оболочки.

— Кто приближается? — спросил Антонио.

— Не знаю. — Шахревар смотрел в пустоту, словно увидел в ней что-то. Видение потрясло его. Он помотал головой, словно пытался сбросить наваждение. — Проклятье. Этот «кто-то» намного сильнее, чем орки, которые напали на нас… Нужно выбираться отсюда. Немедленно!

— Что ты видел? — не унимался Антонио.

Не ответив, паладин подошел к окну и нажал незаметную кнопку на подоконнике. Лист стекла, толщиной в несколько дюймов, поплыл вверх. Шахревар высунулся из окна и огляделся.

— Справа в двадцати ярдах находится посадочная площадка для аэролимузинов. Нужно пройти по карнизу, чтобы добраться до нее. — Он повернулся к свите и сунул в руки опешившего Антонио свой бластер. — Я подгоню одну из машин к окну. Двери в канцелярию довольно прочные, они выдержат, если их попытаются взломать.

Сами не открывайте, что бы ни случилось. Ждите меня. Я вернусь буквально через минуту.

С этими словами он вылез наружу, навстречу головокружительной пропасти.

Для крупных ботинок Шахревара карниз оказался узковат — не помещалась и половина ступни. Вдобавок к этой неприятности мешали доспехи, скоблившие по стене, вдоль которой он двигался. Преодолеть пресловутые двадцать ярдов оказалось сложнее, чем предполагал паладин. Каждый шаг был опасен, а пропасть терпеливо ждала его ошибки.

Па далеких улицах, опутывавших подножие башни, теперь не было ни души. Толпа исчезла, она переместилась в храм. Высотные офисные здания внизу казались брошенными, сегодня у служащих был выходной. Шахревару казалось, что он одинок на пустой стене в опустевшем городе.

Где-то на середине пути соскочила нога, и бронированные латы потянули вниз. Рыцарь с трудом удержал равновесие, вцепившись в настенный рельеф, изображающий небесную обитель. Как оказалось позже, паладин фамильярно ухватил за крыло одного из божьих ангелов. Какого конкретно, разглядеть не успел. Главное, что ангел выполнил свою задачу по спасению человеческой души и вытащил рыцаря из пропасти.

Наконец карниз закончился, и Шахревар оказался над площадкой для аэролимузинов. Совершив прыжок, который для обычного человека мог закончиться смертью, паладин благополучно приземлился на бетон, подбежал к первой же машине и, забравшись в салон, обратился к оторопевшему водителю со словами:

— Охрана Великой Семьи Морталес. Запускай двигатели!

Ситуация, в которой очутилась свита Серафимы, с самого начала казалась пресс-секретарю абсурдной. Божья кровь и вызывающее покушение на наследницу Великой Семьи выглядели как фантасмагорический спектакль на подмостках Президентского театра. Более того казалось, что актеры спустились со сцены и вовлекли в действие самого Антонио. Твердая уверенность в этом возникла после того, как Шахревар всучил ему бластер.

Сорокадвухлетний выпускник академии межзвездных отношений ни разу в жизни не держал в руках боевого оружия и даже не знал, как им пользоваться. «Хотя, — храбрясь, подумал он, — человек, который владеет яаутзинским наречием и с первых слов понимает двойной подтекст речи министра финансов, наверняка сумеет разобраться в примитивной железяке». Но при взгляде на ребристое цевье и бугры, под которыми прятались кнопки, эта уверенность куда-то испарилась.

Люди в комнате не сводили глаз с запертых на засов дубовых створок. Чье присутствие ощутил Шахревар? Неужели тот, кто находится сейчас в коридоре, ужасен настолько, что спастись от него можно лишь через окно? Возможно ли, чтобы сканеры, детекторы, тысячи охранников, секретные службы допустили присутствие в храме такого существа? Если да, то как это возможно?

Серафима стояла отдельно от всех, крепко прижимая к груди укрытый бархатом шар. Лицо ее оставалось бледным, и Антонио видел, что девушка с трудом сохраняет невозмутимость, стараясь не показать окружающим, насколько ей тяжело.

За дверью послышались осторожные шаги, заставившие закрывшихся в комнате людей вздрогнуть. Антонио стал суетно осматривать бластер, разбираясь с включением и управлением.

Кто-то толкнул створки снаружи, проверяя, заперты ли они.

«Слава богу, — подумал Антонио, — что в этот напряженный момент не проронила ни слова мерило манер и нравственности досточтимая Нина Гата, карга старая. С нее станется завопить во весь голос, только уши затыкай».

Протогиреец наконец разобрался, где находится предохранитель, и убрал блокировку. Бластер едва слышно загудел, набирая мощность для выстрела. Антонио поднял ствол, надеясь, что нацелился на дверь. Но вместо требовательного стука, вместо тяжелых ударов, взламывающих створки, он вдруг услышал голос, которого уж никак не ожидал услышать.

— Серафима, доченька, — раздался с другой стороны нежный и сладкозвучный голос Фреи. — Ты здесь? Открой, пожалуйста. Открой дверь.

Сердце Антонио сжалось. Он узнал этот голос, узнал его переливы, оттенки и малейшие интонации… Одно только смущало. Фрея не могла находиться в храме. Никак не могла. Она осталась в своем особняке, на берегу озера Заболонь. Он прекрасно знал это, и ему стало жутко. Какое-то существо — по словам Шахревара, более сильное, чем орки, — стояло сейчас за дверью и с потусторонним сходством имитировало голос матери Серафимы.

— Девочка моя, открой дверь, — снова произнесла Фрея.

И неожиданно для всех Серафима шагнула к дверям.

— Госпожа, — зашептали служанки, не решаясь дотронуться до высокородной особы, чтобы остановить ее. — Госпожа, не делайте этого!

Серафима сделала еще шаг. Ее глаза неестественно блестели, губы шевелились, бормоча что-то неразборчивое.

— Отопри дверь, Серафима. Отопри.

— Не смейте делать этого, маленькая леди! — сдавленно произнесла наставница и вцепилась в плечо Серафимы.

Ее действие послужило примером. Служанки схватили сиятельную дочь за одежды. Девушка начала вырываться одними плечами и телом, не в силах, однако, помочь себе руками, в них она сжимала сосуд с ихором. По лицу было видно, что Серафима готова отодвинуть засов и впустить того, кто находился за дверью. Антонио стоял с поднятым бластером, сжимая рукоять обеими руками, и не знал, что ему делать, ибо в этой противоестественной ситуации требовалось нечто иное, нежели оружие.

Неизвестно, чем бы все закончилось. Но тут из распахнутого окна послышался вой двигателей, и в комнату ворвался небольшой вихрь. Рядом с окном повис аэролимузин, из роскошных недр которого выпрыгнул Шахревар.

С одного взгляда оценив обстановку, а может быть что-то учуяв при помощи своих ментальных способностей, он обхватил Серафиму вокруг пояса и, водрузив на плечо, с легкостью переместил в лимузин.

Существо за дверью тут же изменило тактику, и створки сотряс мощнейший удар.

— Быстрее! — призвал Шахревар, вновь появляясь в комнате.

Он стал помогать женщинам взбираться на подоконник и перепрыгивать оттуда в салон летающей машины. Дамы слегка путались в платьях и сильно пугались пустоты между подоконником и плавающей подножкой лимузина. Но эту узкую пропасть перешагнули все. Предпоследним в салон запрыгнул Антонио, вцепившийся в бластер мертвой хваткой, а следом — Шахревар.

— Отчаливай! — крикнул рыцарь пилоту и захлопнул дверцу.