Сергей Джевага - Родная кровь Страница 12

Одного взгляда хватило, чтобы разобраться в происходящем. Мужики, несомненно, были обыкновенными разбойниками. Все на одно лицо — лохматые и заросшие грязью, одетые в обноски, но широкоплечие и мускулистые. Скорее всего, вчерашние крестьяне, которых угроза войны и взлет цен погнали на большую дорогу. От профессиональных бандитов отличало убогое вооружение и непрезентабельный вид. Видно, занялись разбоем лишь недавно, не успели нагулять жирок, заматереть. Потому и нападали не на караваны, а на одиноких путников. Ведь для начала надо разжиться более-менее приличным оружием и набраться опыта. Однако на сей раз они прогадали — гномы отличные воины, даже одиночку убить непросто.

Бородатый коротышка умело оборонялся. Секира в его руках со страшным гулом рубила воздух и, казалось, обладала собственным разумом. Всякий раз оказывалась точно там, где нужно: отбивала сыплющиеся со всех сторон удары, взлетала и падала, разила стремительно, словно змея. Правда, перейти в атаку гному не удавалось. Разбойники, наученные горьким опытом погибших товарищей, не давали коротышке простора для маневров. Окружили и непрерывно молотили дубинами, пытались достать кинжалами. Все силы бородача уходили на защиту. Ответные выпады цели не достигали. Я понял: гибель гнома — вопрос времени. Заметно было — коротышка постепенно выдыхается. Движения с каждой секундой становились все медленнее. По лицу уже текла кровь, кто-то сумел зацепить… Еще немного, и ему конец.

Разбойники и гном были настолько увлечены сражением, что меня просто-напросто не заметили. Я придержал коня и задумался. Назад поворачивать не хотелось. Ждать, пока все закончится, слишком долго. К тому же бандиты могут остаться невдалеке, чтобы подкараулить еще одного путника. И в ловушку попадусь уже я. Лезть в сражение тоже не с руки. Да и кого защищать? Разбойников от гнома или коротышку от них? Бандиты, они и есть бандиты. Отребье и отбросы общества, душегубы. А с гномами у меня связаны неприятные воспоминания. Натерпелся, когда Ргар с сыновьями вздумали заставить меня зачаровать их оружие. К тому же выяснилось, что коротышки предатели. Несколько столетий прикидывались добрыми соседями, а на самом деле приложили руку к роспуску Серого Ордена. И сейчас, когда скифрцы подошли к границам, гномьи кланы сбежали в Седые Горы. Впервые за долгие годы договор о взаимопомощи оказался нарушен, и мы остались один на один против полчищ имперцев…

Я нервно закусил губу, потрогал рукоять меча. Мрон, что делать? Прибить всех? Соблазнительно. И, наверное, правильно. Но тот же Шед наверняка встал бы на сторону того, кто в меньшинстве. В этом что-то есть. Можно не думать, как поступить, не искать правых и виноватых. Живя по кодексу, имеешь кучу железных оправданий…

От мыслей отвлекли громкие вопли, грохот железа. Гном в очередной раз ушел в перекат, выставил секиру в защитную позицию и вскочил на ноги. Однако усталость дала о себе знать: он опоздал буквально на мгновение. Удар тяжелой суковатой палицы сбил его с ног. Оружие выпало из ослабевшей руки и откатилось прочь. Гном застонал, потянулся за рукоятью секиры. Но разбойники не дали ему прийти в себя и с радостным ревом дружно бросились добивать.

— Мрон с ним! — буркнул я, решившись.

Направил оголовье посоха на бандитов и шепнул заклинание. В тот же миг камень в навершии ярко вспыхнул и выстрелил пучком жаркого оранжевого пламени. Сгусток огня сразу же разделился на десяток длинных змеек. Ручейки неторопливо и даже как-то лениво потянулись вперед, к разбойникам, увлеченно избивавшим безоружного гнома. Один из мужиков что-то почувствовал и обернулся. Выпучил глаза, открыл рот для предупреждающего вопля. Но не успел. Огненная змейка впилась бандиту в грудь и превратила его в факел. Пламя тут же опало, на дорогу посыпались черные дымящиеся кости. Второй и третий разбойник погибли так же быстро. Остальные почуяли неладное, заорали от страха и бросились врассыпную. Но убежали недалеко. Пламенные ленточки, словно живые, метнулись следом. Один за другим среди деревьев распускались огромные огненные цветы, вспухали облачка дыма. Волшебный огонь за доли секунды пожирал плоть, одежду и даже железо. На ковер желтой листвы падал лишь серый пепел и мелкие угольки. Через полминуты все было кончено.

Я осмотрел поле брани и поморщился. Хоть мне уже доводилось убивать, но все равно к этому трудно привыкнуть. После летних событий я долгое время просыпался от собственного крика. Все снилось, что пришли мстить души Ледышки и Цыплака. А днем грызла и мучила совесть. Но, наверное, это хорошо — значит, я еще не превратился в бездушного палача…

Конь забеспокоился, испуганно фыркнул и задрожал. Флегматичная скотинка — только дошло, что перед носом полыхает пламя. А может, почуял запах паленого? Да уж, воняет отвратительно… Я погладил его по шее, шепнул несколько ласковых слов и пообещал на первом же привале угостить яблоком. Конь недоверчиво покосился, но успокоился. Подчиняясь команде, медленно спустился в ложбину.

Я спешился и осмотрелся вокруг. Земля истоптана, словно тут прошел отряд на рысях. На листьях несколько пятен крови, горки серого пепла, оставшиеся от разбойников. Рядом обгоревшая палица и оплавленный кинжал. У обочины три трупа. Я подошел к телу молодого воина, с жалостью глянул на бледное обескровленное лицо. Голубые глаза невидяще смотрели в дождливое небо. Капли дождя стекали по щекам и создавали жуткое впечатление, что мертвец плачет. Из груди торчали короткие и толстые арбалетные стрелы. Убили совсем недавно. Кровь еще сочилась из ран, тело не остыло.

— Что ж ты так? — пробормотал я угрюмо. — Подвиги, слава… а так недалеко уехал…

Тяжело вздохнул и еще раз внимательно оглядел место сражения. Следопыт из меня никакой, но картину боя восстановить было нетрудно. Разбойники напали на гнома, тот защищался. Затем появился наш герой и, конечно, бросился на помощь. Зарубил одного из бандитов, но тут подоспело подкрепление. Парня подстрелили из арбалета, попали в плечо. Он свалился с коня, но смог подняться, стал отбиваться от набежавших из кустов мужиков с мечом в руках. Однако с ним не стали связываться, без затей расстреляли из арбалетов. И хорошие доспехи не помогли. Хотя они скорее даже в тягость. Только дураки считают, что лишнее железо дает им какое-то преимущество. Доспехи не защищают от выстрела в упор. Лишь дают шанс, довольно призрачный, по-моему, что клинок или стрела пройдет вскользь. У брони больше минусов, чем плюсов. От магии не спасает, движения сковывает…

«И что теперь? — мелькнула мысль. — Хоронить? Нет времени. Но оставлять на поживу воронам и дикому зверью тоже нельзя».

За спиной раздался слабый стон. Я резко развернулся и увидел очнувшегося гнома. Коротышка ворочался в листьях, постанывал и покряхтывал. С трудом поднялся на четвереньки и ошалело захряс головой. Лишь теперь мне удалось хорошо его рассмотреть. На вид — самый обыкновенный представитель подгорного народа. Еще не дряхлый, но уже давно перешагнувший черту зрелости. Низкий, но массивный, плечи раза в полтора шире моих. Руки толстые, ноги похожи на короткие кривоватые пеньки. Лицо тоже обыкновенное, квадратное и грубое. Лоб испещрен глубокими морщинами… Но по всему видно, что гном непростой, — из богатых. Одет хорошо: шитая серебром синяя куртка с капюшоном, шелковые штаны-шаровары и дорогие сапоги из мягкой кожи. Да и полыхающая рыжиной борода слишком ухоженная: очень длинная, без обычных для кузнецов подпалин.

Гном угрюмо глянул из-под косматых бровей, поморщился от боли. Уселся на колени и принялся выдирать листья из бороды и волос, стирать кровь и грязь. Коротышку отделали на славу: лицо в ссадинах и синяках, щека окровавлена. Но вроде жив и здоров, серьезных ран нанести не успели. Помяли немного и оглушили, не более.

Я отвернулся и вскарабкался на коня. Огляделся, устало вздохнул. Желтые листья медленно падали с веток, укрывали мертвого воина ярким саваном. Тихо моросил дождь, звонко стучали капли. Даже странно, словно и не было никакого боя. Портил впечатление лишь запах крови и паленой плоти. Мрон, как паршиво! Не успел далеко отъехать от Гента, а уже попал в историю…

— Маг, почему ты меня спас? — раздался низкий рокочущий голос.

Гном уже успел подняться с земли и отыскать свое оружие. Теперь стоял невдалеке и сверлил меня мрачным взглядом. Секиру упер в землю в знак того, что настроен мирно. Но по напряженной позе и сжатым кулакам стало ясно, что бородач в любой момент готов разразиться градом ударов.

— Тебе нужна причина? — буркнул я. — Ее нет. Я просто проезжал мимо.

Подгорный житель недоуменно поскреб макушку. Лицо осталось каменно-спокойным, но в маленьких глазах сверкнуло удивление.

— Ты мог подождать, пока эти… — произнес коротышка и указал пальцем на труп разбойника, — сразят меня.