Сергей Вольнов - Zona Incognita Страница 12

Узнать же, что произошло там, в бункере лаборатории, не сможет никто никогда.

И вовсе не потому, что не сумеют добраться до бункера и расследовать случившееся.

Не узнают по той простой причине, что даже не вспомнят о существовании подобной лаборатории. Но это будет уже другая история.

Сидя в мучительном ожидании на условленной скамье одной из парковых аллей, я грустно подумал о том, что Каринка скорее всего не успела выбраться из Москвы, прежде чем она превратилась в столицу не нашей родины.

Именно это должно произойти, если достигла поставленной цели моя отчаянная ходка за линию верхнего фронта, в глубочайший во всех смыслах тыл одного из двух наших врагов. Врага, атакующего поверху, как иногда выражается напарница.

Но в этом я уже могу не сомневаться. У нас получилось. Результат диверсии я вижу собственными невооружёнными глазами. Моя напарница сохранила свои необычайные возможности. К счастью, мне не придётся своим ходом, на перекладных и попутках, возвращаться невесть куда, неясно к кому.

Я встаю, облегчённо перевожу дух и шагаю прямо в серое, туманно-клубящееся облачко сквозного портала. Самый быстрый путь — это прямая линия между двумя точками.

И сейчас он прочерчен напарницей специально для меня…

2

Привал в памятной до боли пещерке настроил на волну печальной ностальгии. Грусти добавили мучительные размышления на тему идентификации преследуемого. Штрих был лишён возможности перейти границу Зоны и отслеживать цель за её пределами, поэтому ему оставалось только это — шевелить извилинами.

К тому же с тех пор, как нашёлся припрятанный бывшим напарником рекордер, Штрих обзавёлся привычкой записывать хронику своих путешествий и часто озвучивал свои мысли. Проговаривание вслух требовало больше времени, но приучало к упорядочиванию сказанного и подуманного. Видеорежимом он пользовался очень редко, только для фиксации чего-нибудь особенно примечательного. Это требовало больше энергии, чем экономные аудиотреки. Батарейки следовало беречь, доставать новые — проблемно.

Утомлённый долгим переходом, следующий привал неприкаянный бродяга устроил в погребе разрушенного сельского домика. Загодя присмотренных, давно заготовленных тайников у Штриха немало было разбросано по территории. Он не всегда их регулярно использовал для отдыха, но при случае не ленился оборудовать себе очередную «точку». Тем более что захваты его схронов другими охочими тоже случались. Жить как-то надо, а значит, обустраиваться не помешает. Раз уж ему выпала доля в качестве дома заполучить всю Зону… О том, что куда ближе по смыслу слово «тюрьма», а не «дом», он старательно не думал.

Перекусив «чем Зона послала», сталкер прилёг на четверть часа, просто расслабить тело, но задремал и увидел сон. Очень яркий, отчётливый, красочный. Будто настоящий киносеанс посетил!

Ему неожиданно приснился первый напарник. Но почему-то не в Зоне бегал наставник, а летел в каком-то винтокрыле. Что это именно геликоптер, а не аэроплан, было видно по форме и размеру кабины, хотя роскошная внутренняя отделка скорее напоминала салон частного самолёта.

Сталкер, который научил Штриха правильно жить в Зоне, разговаривал с каким-то человеком, грубоватое, с тяжёлыми чертами лицо которого очень сильно Штриху кого-то напоминало. Только проснувшись, бывший ученик вдруг сообразил, кого именно.

Но понять, зачем напарник находится в одном салоне с президентом соседней страны, не сумел. О чём они говорят, Штрих не слышал, аудиопоток в этом сне отсутствовал. Что мужчины беседуют, и очень активно, было видно по шевелению губ. Видеоряд запечатлелся в памяти отчётливо и не потерялся в момент пробуждения, как бывает.

Проснувшись, сталкер отлично помнил, что привидевшийся ему вертолёт долго летел куда-то, затем приземлился. Мужчины, всё время полёта не прекращавшие диалог, наконец перестали шевелить губами. Разомкнулись «лепестки» выходного люка, выполненного в виде диафрагмы. В проёме, освещённые идущим откуда-то сбоку прожекторным светом, виднелись люди в бронированных армейских скафандрах, за ними просматривалась какая-то глухая стена буро-красного цвета и приоткрытая металлическая дверь в ней.

Президент «северного соседа» и за ним ловчий, бывший напарник Штриха, покинули кабину вертолёта именно в таком порядке.

Салон опустел, но сниться почему-то продолжал, словно главным героем сна были и не люди даже, а воздух, что сохранился внутри него. Атмосфера, которая проникла внутрь ещё в месте отправления, где двое мужчин садились в вертолёт. Правда, этот опустевший салон царил во сне недолго. Снящаяся Штриху картинка резко содрогнулась, и в распахнутый люк… ворвался огонь! Снаружи произошло что-то катастрофическое. Вероятно, мощнейший взрыв. И случился он фактически сразу же после высадки не кого-нибудь, а президента огромной страны и его собеседника, с которым глава государства общался запросто, накоротке. Как будто знал какого-то сталкера всю жизнь…

Внутреннее пространство кабины прямо на глазах Штриха, что наблюдал его во сне, превратилось из роскошного салона в камеру сгорания работающей турбины. Огонь пожирал металл и пластик совершенно бесшумно, и от этого становилось ещё страшнее. Там наверняка рёв поднялся до небес, адские грохот и скрежет!!!

Проснулся Штрих резко, будто от пинка. Возможно, потому и запомнил сон. Ощущение после увиденного осталось не особенно приятное. Такие сны обычно комментируют: «Брррр! Приснится же такое!»

Вне всякого сомнения, двое мужчин, за минуту до этого выбравшиеся наружу, далеко уйти не успели и наверняка погибли. Вот если бы президентский винтокрыл опоздал, прилетел чуть позже, то не угодил бы в пределы зоны поражения, и оба они остались бы живы. Но борт номер один совершил посадку буквально за минуту до возникновения огненного пекла.

В каком соннике посмотреть бы, к чему снятся подобные адские картины?

Впрочем, у Штриха и без всякого толкователя снов имелось готовое объяснение подобного сна. Невольное возвращение в этот ненавистный день повлияло на его психику.

Пора уходить из этого «сейчас». Вот-вот наступит та самая минута. Ещё раз собственными глазами увидеть наступление серого морока нет ни малейшего желания. Он теперь вообще очень осторожен с желаниями. Лучше уж ничего не желать, чтобы не исполнилось какое-нибудь ещё.

Один раз одно его истинное желание исполнилось.

Хватит. Бойся заветных желаний, иногда они…

Выбравшись из погреба и уходя подальше, чтобы ненароком не повстречаться в другом текущем времени с каким-нибудь сталкером, отыскавшим «нычку», Штрих удалялся к центру Зоны. Само собой, повернувшись спиной к той стороне, откуда наползёт серая мгла.

На бегу, как всегда, он настраивался на перемещение. Хроносталкер именно вбегал в другое время, набрав приличную скорость. В первый раз у Штриха это вдруг получилось, когда он изо всех сил пытался удрать от морока. И в дальнейшем ритм бега очень ему помогал входить в нужное состояние. Он сумел отыскать в себе и высвободить необходимые способности без помощи Зоны — исполнительницы желаний и потому технику перехода вырабатывал собственную…

Перебравшись несколькими годами раньше, он пробежал по инерции метров тридцать, остановился, загнанно дыша. Начал успокаивать дыхание и вдруг вспомнил слова, когда-то сказанные ему первым напарником, огненную смерть которого только что продемонстрировал кошмарный сон.

«Вдруг захочешь уйти обратно, — сказал тогда учитель, — обязательно постарайся предупредить меня. Я тебе кое-что расскажу на дорожку. И подсоблю, чем смогу. Ты прав, теоретические изыскания в действительности могут принести неожиданные открытия. Чего только у человечества не завалялось на чердаках памяти. Вроде короткая она у нас, человеков, ни фига на своих ошибках не учимся… но бесценную инфу порой в забытых архивах сохраняем. В момент всё исправить можно, найти бы только!»

Увлечённый своими поисками ученик вовремя не захотел уйти «обратно». Колебался, сомневался, искал… всё как положено в процессе изучения явления. А когда мог бы и захотеть — уже оказалось поздно.

Напарник-то успел покинуть Зону до того, как она закрылась. Это Штрих знал достоверно. Ещё накануне Морочного Дня ему стало известно, что того видели уходящим к одному из западных блокпостов. Неужто учитель, возможно, на пару с президентом, действительно раскопал ответ на каком-нибудь забытом чердачке или в старом подвальчике?! Тогда совсем не удивительно, что последовала огненная зачистка…

3

Она понимала, что другого выхода нет и что в миссиях ему не следует публично проявлять свои новоприобретённые способности. Чтобы не выделяться среди прочих сталкеров. И в особенности потому, что его могли учуять ловчие. С волками жить — по-волчьи выть. Он сам этого захотел, точно так же понимая, что есть такое слово — «надо». Назвался груздем, полезай в кузов. Но, возвращаясь к ней, в закапсулированное убежище будущего, он шутил, бывало, по этому поводу.