Дэн Абнетт - Братья Змея Страница 12

Однако Антони к этому времени уже подожгла свой импровизированный запал.

Бумага горела быстро. Она едва успела метнуть свой сверток, прежде чем вспыхнул заряд черного пороха.

Увесистый удар пришелся в грудь ринувшегося к ней примула. Последовала ослепительная вспышка, хрипящее шипение, которое завершилось оглушающим хлопком. Тварь отбросило на другую сторону поляны. Преодолевая звон в ушах, Антони побежала к поверженному существу. Оно не погибло, и отлетело довольно далеко от нее, но Принцепс оказался проворен и вновь бросился в сражение. Прежде чем тварь сумела подняться, пес снова вцепился в него. Пес и примул, хрипя и скуля, покатились по земле. Антони понимала, что просто не может допустить, чтобы это создание снова поднялось на ноги.

Она достала охотничий нож и, поколебавшись лишь секунду, вонзила отточенный клинок прямо в шею примулу.

Враг забился в конвульсиях. Кровь ксеноса обагрила руки Антони, и она, пошатываясь, отступила назад. Рыча и поскуливая, Принцепс тоже попятился.

Примул умер не сразу. Был момент, когда Антони была почти уверена, что сейчас он выдернет из шеи клинок и вновь поднимется, но чужак лишь трясся и корчился на траве, пока наконец его пятки не заколотили по земле, словно выбивая барабанную дробь.

Затем все прекратилось. Тело последний раз дернулось и замерло.

Не в силах унять собственную дрожь, бледная, как смерть, Антони посмотрела на Принцепса. Пес, роняя кровавую слюну из пасти, также повернул морду и поднял на нее большие глаза.

Антони сделала шаг в сторону неподвижного тела, но затем резко остановилась и пристыженно опустила голову. Какой же дурой она была, если думала, что все это так просто закончится!

Затем она обернулась.

Они выходили из-за стоящих вокруг деревьев: сначала два, затем три, потом пять… Всего пять примулов встали вокруг нее, их глаза горели жаждой убийства, жаждой мести за то, что она сделала с их сородичем.

Они бросились на нее…

Многие годы спустя, можно сказать до конца своей жизни вспоминая об этом, Пьеретта Суитон Антони никак не могла понять, почему никто из них не услышал его приближения. Вдруг как-то сразу оказалось, что он уже здесь! Как такое большое существо переместилось столь быстро и столь бесшумно, что смогло застать всех врасплох?

Гигант появился точно между тем мгновением, когда примулы на нее ринулись и мгновением, когда они должны были ее схватить. Как если бы он остановил поток времени, и вставил себя в этот узкий промежуток.

То, что произошло потом, длилось не более трех секунд.

На левой руке гиганта был закреплен боевой щит, в то время как в правой он сжимал тяжелый, короткий меч. Он взмахнул щитом и нанес ближайшему примулу жестокий, сильный удар, сокрушив кости и отбросив тварь далеко в сторону. Крутанувшись, он вонзил меч в основание шеи второго примула — это произвело целый фонтан темной крови — затем резко дернул оружие вниз, так, что рассеченный до бедра, падающий труп сложился вдвое и бесформенной грудой рухнул на землю. Третий примул, который наскочил на гиганта слева, держал в руке нечто вроде пистолета — жуткое остроконечное устройство, с шипением изрыгающее из себя острые металлические колючки. Великан повернулся и, подняв левую руку, согнул ее в локте, так что боевой щит надежно прикрыл его лицо, вовремя успев отразить шипящие снаряды. Они простучали по его щиту яростной дробью. Один застрял в поверхности щита. Другой срикошетил и отсек ближайшую оливковую ветвь. Когда ударил следующий залп, гигант проворно, но совсем чуть-чуть, повернул руку, и отбил смертоносный металл прямо в лицо четвертого примула. Голова ксеноса треснула, как перезрелая тыква, и, нелепо раскинув ноги, он отлетел назад, ударился спиной о землю и замер.

Прежде чем третий примул успел еще раз выстрелить из своего пистолета, гигант взмахнул правой рукой и, словно копье, метнул в противника свой меч. Бросок был столь силен, что, пробив примулу грудь, меч пронес его по воздуху и пригвоздил к стволу старой оливы. Тварь судорожно корчилась, пришпиленная к дереву, и сучила в воздухе не достающими до земли ногами.

Последний оставшийся примул, держа в обеих руках по смертоносному клинку, зашел, странно приплясывая, за спину великану. В этот момент гигант освободившейся правой рукой выхватил тяжелое оружие, закрепленное у него на бедре. Он дважды выстрелил в примула: в лицо и в грудь. Двойной раскат был столь оглушителен, что Антони невольно вскрикнула и заткнула уши. Мощные залпы разорвали примула и отшвырнули его искалеченное тело на другой конец поляны. Ударившись о ствол дерева, оно с глухим ударом отскочило в сторону и рухнуло в заросли папоротника.

Потом была тишина, которую нарушало лишь бульканье льющейся из ран крови. Великан поднял свое огнестрельное оружие, на этот раз придерживая его левой рукой за защитный кожух. Держа деревья под прицелом, он стал медленно поворачиваться вокруг оси — сканируя взглядом окружающее.

— Мы… — начала было Антони.

— Тихо!

Ей пришлось заткнуться. Гигант, не отрываясь от прицела, продолжал поворачиваться всем корпусом. Антони показалось, что, глядя на шлем великана, она слышит приглушенное гудение и пощелкивание его отслеживающих и анализирующих сенсоров.

Наконец он опустил оружие и внимательно на нее посмотрел.

— Вы целы? — спросил он.

В его голосе все еще слышался глубокий, металлический скрежет.

— Физически — да, — негромко произнесла она.

— Что это значит?

Она выдохнула, дрожа всем телом.

— Не думаю, что я когда-нибудь еще… То есть, я хочу сказать… Я… Мне кажется, я больше не смогу спать спокойно.

Великан ничего ей не ответил. Он подошел к телу примула — его, которого он сокрушил ударом щита, — и выстрелил тому голову. Резкий раскат выстрела заставил Антони поморщиться, как от боли.

— Вы расправились с ними… так просто… — пробормотала Антони, — и так быстро. То есть, я хочу сказать, так ужасно быстро, что я даже не смогла… Вы… вы убили их всех!

Гигант вырвал меч из расщепленного ствола, и пригвожденное к оливе тело рухнуло на землю.

— Похоже, что все-таки не всех, — заметил он.

Он перешел на другую сторону рощи и склонился над тварью, которую с помощью собаки одолела Антони.

— Это вы сделали?

— Да, — ответила она.

Он выдернул ее охотничий нож и начисто обтер его лезвие пучком сорванного папоротника.

— Я впечатлен, — произнес он, возвращая ей нож. — Не так уж много смертных в Рифовых Звездах, — не считая членов нашего ордена, разумеется, — кто мог бы похвалиться тем, что убил примула.

Вложив в ножны меч, великан поднял руки к горжету и снял с головы шлем.

— Я велел вам оставаться на месте, — произнес он недовольно, но теперь в его голосе, по-прежнему жестком, хотя бы отсутствовали сухие, металлические нотки.

— Я так и делала, но потом вспомнила, что еще раньше вы сказали мне, чтобы я покинула опасную зону и не мешала вам спокойно работать.

Тут Антони впервые заметила свежие вмятины и царапины на доспехах гиганта.

— Вы ранены? — спросила она его.

— Нет… — ответил он, как будто даже удивившись, что это ее заботит.

— И теперь все закончено?

— Почти, — ответил он. — За сегодняшний день я убил их достаточно — большую часть их клановой группы. Сомневаюсь, чтобы корабль такого размера мог привезти значительно больше.

— Так… закончено?

— Место крушения корабля в соседней долине. Мне удалось получить четкий сигнал. Вот проверю это место — тогда и будет закончено.

— И что же мне делать? Ждать вас здесь?

— Нет, — сказал гигант. — Пойдете со мной. Если вы будете рядом, мне легче будет вас защитить.

X

Великан пересек сияющие пшеничные поля и уверенным шагом стал подниматься по лесистым склонам, обрамляющим дальний край долины. Женщина и пес следовали за ним по пятам. День по-прежнему был мучительно жарким и душным, и далеко на западе раздавались громовые раскаты. Воин, женщина и пес взбирались наверх, пробираясь сквозь тенистые прогалины и открытые, залитые палящим солнцем, песчаные косы. Подъем занял у них два часа. Уставшая и вспотевшая, Антони сняла куртку и завязала ее рукавами на поясе. Время от времени она оборачивалась, окидывая взглядом безмятежную долину и склоны, остающиеся у них за спиной — вытянутые полоски лесов и округлые рощицы посреди засеянных полей. Чистое небо сияло незамутненной синевой, и раскаленный белый шар солнца посылал на землю копья горячего света. Чтобы не ослепнуть от этой яркости, Антони прикрывала глаза рукой.

Через определенные промежутки времени гигант останавливал восхождение, вскидывал оружие и, медленно поворачиваясь, исследовал местность через прицел. В такие моменты Антони тоже останавливалась, замирая в тревожном ожидании, а верная собака послушно садилась у ее ног. И каждый раз, когда воин давал сигнал, что все в порядке, Принцепс весело взглядывал на нее, улыбаясь во всю свою зубастую пасть и вывесив длинный язык, будто все понимал.