Кирилл Кудряшов - День Гнева Страница 12

— Группу зачистки на Котовского, 10. - передал Денис диспетчеру «Когорты» и шагнул на балкон. На город опустились сумерки. Все вокруг было СЕРЫМ…

Новоселов не узнал Единорога, когда тот резким толчком распахнул дверь в его кабинет, и испуганно отскочил в сторону, пытаясь совладать с собой. В полной боевой экипировке и черной маске, закрывающей лицо, он ничем не отличался от любого другого Назгула. Выдавали его лишь сверкающие из разреза маски глаза. Но что удивительно — еще утром они были голубыми, а сейчас изменили цвет на зеленый. В эту секунду он сильно пожалел о том, что не отправился домой, решив дождаться рапорта Единорога.

«Ну что опять?! Что ему еще нужно?!»

Рука сама потянулась к кнопке вызова охраны, но он тут же отдернул ее — Назгул без труда разнес бы в клочья и охранников, и его самого. Оставалось уповать на благоразумие Единорога и собственную смекалку.

— Задание выполнено, Олег Петрович! — отрапортовал с порога Денис, словно не замечая паники в глазах своего шефа. — Все, кто имел отношение к смерти Москвина, мертвы. Распространение слухов пресечено. Можете спать спокойно, «Когорта» вне опасности.

— Замечательно… Я понимаю, для тебя это не было обычным заданием, особенно, если учитывать…

— Я еще не закончил! Задание выполнено, и оно, в самом деле, оказалось для меня не простым. Даже более того, невыполнимым. По этому, сейчас я ухожу.

Позолоченные браслеты с характерным щелчком отделились от запястий Назгула и плавно переместившись по воздуху легли на стол Новоселова. Два пистолета с механизмом телепортации патронов в ствол, черная маска, плащ и складной боевой шест — бокен, последовали их примеру.

— В каком смысле, уходишь?

— В прямом, Олег Петрович. Я увольняюсь.

В Новоселове закипала ярость. Как смеет этот юнец, пусть и наделенный фантастической силой, вот так, запросто, ставить его перед фактом? Его, шефа «Когорты», добившегося всего самостоятельно, без использования природных аномалий?!

— А кто подал тебе такую идею, мальчик мой?

— Ночь! — коротко ответил Денис и повернулся, намереваясь уйти.

— Хочешь спокойно дожить до пенсии, экономя энергию? Боишься смерти? Я, ведь, кажется, говорил, что оттянуть срок своей смерти ты сможешь лишь незначительно… — пустил он в ход свой последний козырь.

— Я хочу умереть. — холодно ответил Единорог, оборачиваясь, — И главная моя проблема в том, что я не могу сделать этого сегодня и сейчас.

— Почему ты думаешь, что мы тебя так запросто отпустим? — Второй раз за сегодняшний день Новоселов терял контроль над ситуацией, чего до этого не случалось с ним никогда.

— А вы попробуйте меня задержать…

Он не стал даже пытаться, стараясь забыть тот постыдный ужас, пережитый утром в собственном кабинете. Единорог ушел… Он не бежал, не скрылся в неизвестном направлении. Он продолжал учиться в институте, еще какое-то время проработал в «Оверлуке», а затем по прямому приказу Тени слежку за ним пришлось отменить. Никто из Назгулов не попытался его вернуть, хотя все они, без сомнения, не просто пережили его уход… Лишь Бласт — Виктор Духанин — пытался разыскать его. О результатах своей встречи с Алтуховым он не рассказывал никому, но все желающие могли наблюдать, как в отделе регенерации Бласту вправляли выбитую челюсть. О неприязни к нему Единорога знали все.

Возвращение Единорога

«Жигуленок» Дениса недовольно урча пробирался через заторы и пробки, заполонившие весь город. На Димитровском мосту, по которому пролегал его путь, полыхала милицейская «Волга», замерев в причудливой позе на боку. Где-то вдали, на правом берегу, завывала сирена пожарной машины, пытавшейся проехать к месту аварии. Но сегодня колонна машин, заполонившая собой мост, не желала расступаться, пропуская ее. В городе воцарялся хаос, парализуя, сначала, его главные артерии, а затем и всю его некогда кипучую жизнь. Люди спешили добраться до дома, в надежде укрыться в нем от опасности, представшей перед ними в виде громадных зверолюдей. В надежде защитить своих родных и близких они спешили, но тут же застревали в заторах, создавая дополнительное препятствие для других.

Денис был уверен, что зверолюди учли подобное развитие событий. И даже более того — не просто учли, а рассчитывали на него. По растерянной толпе было легче нанести удар…

Хаос, царивший в городе, навел его на мысли об Апокалипсисе…

А что, и в самом деле, всадник Благовестие на белом коне уже давно прошествовал по планете. Среди теологов не зря бытует мнение о том, что и Христос, и Будда, и Магомет предрекали, практически одно и то же, и лишь невежественные люди, неверно истолковав слова пророков, создали из них три различные религии, представители которых теперь враждуют между собой, забыв о том, что все люди — братья.

Война… Второй всадник апокалипсиса тоже промчался по Земле, разбивая сердца вдов и матерей. Две мировые войны, сотни локальных конфликтов — что же это, как не предвестник божьего гнева?

И вот, теперь, похоже, настал черед третьего всадника — Смерти, следующего за войной. Денис не был религиозным человеком, не верил в пророчества и проклятья, но то чудовище, с которым ему пришлось сегодня столкнуться, просто не могло принадлежать этому миру. Колоссальная сила, непоколебимое стремление победить любой ценой и всепоглощающая страсть к убийствам и разрушениям, делала этих зверолюдей воистину страшными противниками. В том, что речь идет не об одном монстре, по чистой случайности выбравшем для своей кровавой расправы СГГА, Денис не сомневался. Картина всеобщего смятения в городе говорила сама за себя. Он не видел врагов, но знал, что они рядом, ибо в его мозгу все еще ощущался холод от контакта с разумом поверженного им безжалостного убийцы, и благодаря этому он обрел способность ощущать их присутствие.

Они рядом и их много. Достаточно ли много, чтобы захватить город, а то и стереть его с лица Земли? Чего они добиваются? Чего хотят? Ответов на эти вопросы не было. Быть может, их знали в «Когорте»?

Черная тень пронеслась над мостом, заставив вышедших из автомобилей людей поспешно забраться в них обратно. Сейчас, в минуты хаоса и страха перед неведомым противником, Назгулы приводили людей в еще больший благоговейный трепет, чем раньше.

«А какого черта я стою здесь со своей машиной? — пронеслось в его голове, — Я что, разучился поднимать себя в воздух?!»

Он огляделся вокруг, выискивая место, откуда лучше взлететь так, чтобы остаться незамеченным. Справа от моста виднелись портовые краны Лесопреревалки, почти сразу же за которыми начинался частный сектор, а вот слева метров на пятьсот от опор, не было видно ничего, кроме низкорослых деревьев и кустарника. За небольшой зеленой завесой, разумеется, тоже скрывался частный сектор, но Денис рассчитывал, что увидеть оттуда его лицо будет невозможно. Обычно эти места были сплошь усеяны рыбаками, пропадавшими на реке с утра и до позднего вечера, но сейчас на берегу не было видно ни одного. Еще бы. О какой рыбалке могла сейчас идти речь, когда расползающийся хаос грозился прибрать к рукам весь город, уже поддавшийся наступающей панике, а суровые и страшные зверолюди в этот самый момент закидывали свою удочку с непонятной, пока, наживкой?

Спустившись со склона и пробежав несколько сотен метров от моста, он углубился в зеленую стену кустарников, остановившись лишь, когда удостоверился в том, что его не видно ни с моста, ни из близлежащих домов. Больше всего его беспокоило то, что кто-то из стоящих в пробке мог бы связать поспешный уход хозяина оставленной на мосту «Десятки» с бегущим вдоль берега человеком и, разумеется, с взмывающим ввысь Назгулом. Ну а потом выяснить его личность через номер автомобиля не составило бы труда. Нужно было немного переждать, и лишь потом направляться в «Когорту» воздушным путем, что было немного непривычно без «Флайба». Да, для Назгулов не было секретом то, что якобы летающая доска необходима им лишь как дань уважения человеческой психике, не приспособленной к полетам. Человек чувствует себя просто-напросто некомфортно, если находясь в висячем положении он не ощущает силы, или опоры, удерживающей его на весу. Таким образом, Назгул поднимал в воздух не только себя, но и «Флайб» со всем необходимым боевым снаряжением, но на подсознательном уровне убеждал себя, что это доска поднимает его в воздух по его приказу. Так было легче передвигаться и маневрировать…

Во время стажировки новоиспеченных Назгулов обучали и подъему в воздух без использования «Флайбов», но это искусство давалось всем необыкновенно трудно. Даже самые могучие телекинетики, которые усилием мысли могли без труда удерживать на весу грузовик, никак не могли заставить подняться себя самого. Очередная психологическая блокировка сознания, воздвигнутая самой природой… Но даже сумев поднять себя над землей Назгул испытывал странное чувство дезориентации от того, что его подсознание и вестибулярный аппарат отказывались признать, что подъем тела в воздух без использования механических средств возможен.