Лиланд Модезитт - Эффект Этоса Страница 12

— Лучше, когда старший персонал собирается за ланчем. — И Ханниган посмотрел на Вана.

— Совмещение приятного с полезным, — согласился Ван.

— Любые слова легче проглотить с пищей, — добавила Эмили Клифтон, в ее серых глазах мелькнули искорки, казалось, ничего общего не имевшие с суровым лицом и туго стянутыми сзади белокурыми волосами. По лицу Ханнигана пробежало хмурое облачко, но тут же исчезло. Ван решил для себя уделить больше времени Клифтон, уж больно он вяз в трясине, пытаясь освоиться с должностью, для которой ему не хватало ни подготовки, ни опыта.

Появилась приземистая и крепкая официантка с подносом, на котором стояло четыре салата. Ван добавил в свою зелень только красного уксуса, не тронув масла. Посольство обеспечивало служащим обильное питание и, так как внутренние регуляторы управляли его обменом веществ, он чувствовал, что должен воздерживаться. Ван глотнул кофе, достаточно горячего, но слабого и буроватого.

— Первое в повестке дня, — начал Ханниган, — это хозяйственные дела. Аудиторы министерства потребовали, чтобы мы лучше учитывали личное использование машин посольства. — Он поглядел на Вана. — Вам, вероятно, много пользоваться ими лично для себя не понадобится, но поскольку ассигнования на ваши личные нужды исходят с дипломатического счета РКС и постоянно запаздывают, очень важно, чтобы вы немедленно занялись учетом.

— Понятно, — ответил Ван.

— Второй пункт — это близящаяся годовщина независимости Скандьи… двести пятидесятая. Я занес все подробности в главный график с заметками для каждого из вас.

— Как это нас непосредственно затронет? — спросил Ван, не желавший входить в сеть посреди беседы, а заодно заинтересованный тем, что Ханниган собирается сказать.

— Посол должен будет присутствовать на церемонии. Вам потребуется, в контакте с местными силами обороны, удостовериться, что приняты адекватные меры предосторожности. Мы также берем на себя несколько мероприятий.

— На сколько недель?

— Празднества продолжатся две недели. Нам понадобится устроить вечерний прием, это всегда делается поочередно, в текущем году выпало нам. Кроме того, предстоит ланч, который жена посла дает на следующей неделе, затем Лодочный Праздник… и заключительный прием…

Вернулась официантка с четырьмя тарелками. Ван взял ту, где лежала черкесская говядина с лапшой. Откусил и погрузился в удовольствие от вкуса настоящей еды.

— Празднества прошлых лет кончались фейерверками и лазерным голошоу, — добавила Эмили Клифтон. — Это поистине впечатляюще, особенно первые два-три раза.

— И очень важно для скандийцев, — сказал Ханниган.

— А что при этом испытывают арджентяне? — спросил Ван.

— Они принимают участие, как и все посольства. Ведь это было 250 лет назад, и времена изменились.

Насколько было известно Вану, арджентяне никогда ничего не забывали. И он сомневался, что они простили мятеж, который нанес ущерб их гордости и стратегической позиции, даже 250 лет спустя.

— Имеет место также пожертвование из фонда посольства на дом Бирнедота, — и Ханниган поглядел на Клифтон.

— Это поручено Шину, а он сообщил, что все наши служащие внесли свой вклад.

Вана четвертый секретарь загнал в угол на третий день, и тот, считая благоразумие добродетелью, также согласился на скромное пожертвование.

— Далее… образовательная инициатива…

Ван подавил зевок, вслушиваясь и приканчивая остатки ланча.

— …и последнее. Я бы хотел, чтобы вы все подумали о ваших участках ежегодного отчета. Черновики необходимо представить к концу Сентябы. Мы с командиром Альбертом просмотрим их, а затем передадим черновики по нашим делам вам, для доработки. — Ханниган широко улыбнулся и небрежно спросил: — У кого-нибудь есть вопросы или замечания?

— Да. У меня, — быстро откликнулся Ван. — Было ли какое-нибудь расследование обстоятельств гибели командира Круахана? Я не могу найти никаких ссылок на это в нашей информсистеме.

— О, здесь побывали два офицера безопасности РКС, но расследовать было практически нечего. Они всего-навсего изучили отчеты скандийской полиции, затем осмотрели тело, дабы удостовериться, что все в отчетах точно. А также проверили на безопасность нашу посольскую информсистему. В порядке вещей, если иногда кто-нибудь из старших служащих умирает во время несения службы, по самым разным причинам. Они сообщили, что командир утонул, как показало скандийское расследование, а безопасность информсети безупречна. — Ханниган пожал плечами. — Доклад предназначался только для Круахана, меня и посла, но для Круахана его в сеть не занесли, поскольку он был мертв. Я помещу туда копию для вас, и вы сможете прочесть сами. Очень сухо.

— Благодарю. — Ван кивнул.

— Что-нибудь еще? Хорошо. Встретимся в пяток на следующей неделе. — Ханниган улыбнулся и отодвинул свой стул.

Вернувшись к себе в кабинет, Ван бросил взгляд из окна на западные холмы, золотисто-зеленые под солнцем раннего лета. Подключился к сети на всякий случай. Доклада о смерти Круахана там еще не было. Тогда он покинул кабинет и двинулся по коридору к дверям кабинета третьего секретаря, слегка приоткрытым.

— Можете зайти, командир, — позвала его Эмили Клифтон. — Закройте за собой дверь.

Ван закрыл дверь и сел на единственный стул по ту сторону от стандартного стола третьего секретаря.

— Я получила ваше послание.

— Послание? — Ван позаботился о том, чтобы внешне остаться невозмутимым. Внезапно суровое лицо Клифтон взорвалось смехом. Немного успокоившись, она покачала головой.

— Трудно… Всего не упомнишь… форма-то у всех одинаковая. Даже после…

— Командир Круахан… отправил бы послание более сдержанное и учтивое?

— Откуда вы знаете? Вы были с ним знакомы?

— Нет, но я читал его доклады, а о людях многое узнаешь по тому, как они пишут.

— Вам нелегко пришлось с Корделией, верно?

— Скажем, что мы установили с ней рабочие отношения. Сомневаюсь, что когда-либо они перейдут в нечто большее.

— Полагаю, вы правы. Это было все, чего сумел достичь командир Круахан со всеми его светскими манерами.

— Боюсь, что я более прямолинеен, чем он.

— Я заметила. — Голос Клифтон был полон сухой иронии, но не холоден.

— Поскольку я… что мне следовало делать, чего я не сделал… То есть что здесь затрагивает вас?

— Да, вы идете напролом.

— Я усвоил много лет назад, что наживаю хлопот всякий раз, как пытаюсь хитрить. — Он негромко рассмеялся. — А затем я нажил еще больше хлопот из-за прямолинейности.

— Порой так и происходит. — Миг спустя она продолжала: — Не могу сказать, что мне нужна какая-либо помощь прямо сейчас.

— А я могу, — признался Ван.

Тонкие светлые брови удивленно приподнялись, а серые глаза поглядели на него в упор.

— Вы связываетесь по службе с другими посольствами, верно? И с местными масс-медиа?

Она кивнула.

— Медиа здесь весьма местные. Вот почему мы переводим выпуски космических новостей, которые к нам прорываются, на постоянную волну. Здешние медийщики их получают, но немного оттуда попадает в местные голопередачи.

— Вы не заметили каких-либо изменений в подаче репортажей последних двух месяцев или чего-то нового в отношении или в подаче себя другими посольствами?

Клифтон покачала головой.

— Это одно из моих постоянных поручений, и не могу сказать, что я видела хоть какие-то перемены. После смерти командира я ломала себе голову, возвращалась к уже знакомому и проделала кучу анализов. Выпуски новостей, содержание местной сети. Мы получили точно такие же результаты, что и год назад, а год назад все было почти как в течение десяти лет. — Ее лицо опять посуровело. — Смерть командира тревожит вас. Желаете реакции, не так ли? Иначе вы бы спросили об этом доктора Ханнигана наедине. В чем причина?

— В том, что смерть Круахана привела к моему назначению сюда, а я не обладаю должной квалификацией для такого поста, если вы этого еще сами не заметили.

— Да, вы идете напролом.

— Лучше идти напролом и признать очевидное, а затем продолжать изучать свое дело, чем прикидываться более знающим, чем ты есть.

Это вызвало новый смех Клифтон, прежде чем она сказала:

— Вы ведете себя так, как если бы думали, что смерть командира Круахана не была несчастным случаем.

— Я этого не знаю. — Ван не жаждал признать, что это единственное правдоподобное объяснение. И что у него начисто отсутствуют любые доказательства, исключая малую вероятность того, что старший офицер, обладавший большим опытом хождения под парусом, действительно утонул в безветренный ясный день.

— Дайте мне об этом подумать, — попросила третий секретарь.