Алексей Калугин - Города под парусами. Ветры Забвения Страница 12

– То есть у нас нет никаких шансов? – вроде как в шутку спросил Пармезан.

– Это смотря на что ты рассчитываешь, – вполне серьезно ответил Джап.

– А на что мы можем рассчитывать?

– Вот Гай рассчитывает на бонус.

– А ты на него не рассчитываешь? – обиделся почему-то Хольц.

– Очень даже рассчитываю, – не стал отпираться Джап. – Но, честно говоря, я даже не знаю, что стану с ним делать, когда получу.

– Деньги следует вложить в какое-нибудь выгодное дело, – авторитетно заявил Пармезан. – Например, в свиноводческую ферму. Я слышал, фермы приносят отличный доход. Мясо все покупают.

Энгель-Рок молча поднял руку.

– Да, я помню о тебе, Энгель-Рок, – кивнул Пармезан. – Но тебя ведь никто не станет заставлять есть мясо, если ты вложишь деньги в ферму. А если мы все вместе скинемся, то, думаю, сможем купить собственную ферму.

– И станем свинарями, – очень серьезно подвел итог Джап.

– Не-а! – мотнул головой Пармезан. – Мы станем хозяевами. А свинари станут на нас работать!

Приметив повисшего на бамбуковом стебле ленивца, который был настолько идеален, что, скорее всего, не был настоящим ленивцем, Финн внимательно посмотрел на него и представил свинью. Не прошло и минуты, как, раскинув лапы в стороны, ленивец хлопнулся на землю и тут же превратился в розовую, вислоухую свинью с закрученным хвостиком, которая, деловито хрюкая, принялась рыть пятачком землю.

Увидев такое, все захохотали.

Даже Энгель-Рок не удержался.

Но всем сразу стало не до смеха, когда, оскалив жуткие зубы, свинья кинулась на людей.

Вскинув меч, Джап выбежал вперед и с ходу вонзил свое оружие свинье между лопаток.

Если бы это была настоящая свинья, меч пронзил бы ей сердце. Но это была не свинья, а мимик. Который, взвизгнув от боли, тем не менее не упал бездыханным, а попытался укусить Джапа за ногу.

Джап другой ногой ударил свинью по морде и отпрыгнул в сторону.

Пармезан вскинул взведенный арбалет и всадил болт свинье в бок.

Свинья вновь издала душераздирающий визг.

Взмахнув тесаком, Энгель-Рок попытался раскроить свинье череп. Но сумел только отрубить ей ухо.

Джап мечом рубанул свинью по ноге, надеясь, что таким образом сможет ее обездвижить. Не тут-то было! В первый момент, когда нога, почти отделившись от туловища, осталась висеть на узкой полоске кожи, свинья потеряла равновесие и ткнулась мордой в землю. Но нога моментально встала на прежнее место и приросла, как новая. Свинья вновь вскочила на все четыре ноги и кинулась на первого, кто попался ей на глаза.

Так уж случилось, что этим первым оказался Хольц.

Не тратя время на бесполезные упражнения с колющими и рубящими предметами, Хольц кинул рюкзак на землю, а сам запрыгнул на стебель бамбука и быстро пополз вверх. Взбираться по гладкому стеблю было не так-то просто, но навыки ветрохода не пропали всуе. К тому моменту, когда свинья оказалась на том месте, где не так давно стоял Хольц, он уже был вне ее досягаемости.

Все тотчас же последовали его примеру.

И вскоре ветроходы уже сидели на бамбуковых стеблях, а свинья, недовольно похрюкивая, расхаживала внизу. Временами она задирала рыло вверх и таращилась на того или иного ветрохода маленькими, злобными глазками.

– Кто создал эту свинью? – спросил Энгель-Рок.

– Я, – признался Финн.

– Зачем?

– Я думал, это будет забавно.

– Ну, и как?

Финн посмотрел вниз, встретился взглядом со свиньей и показал ей язык.

– Да как-то не очень.

– Ну, и что теперь будем делать? – спросил чуть погодя Энгель-Рок.

– Я знаю, что нужно делать! – радостно возвестил Пармезан. – Нужно, чтобы никто не думал о свиньях!

– Ну, молодец, – мрачно изрек Энгель-Рок.

– А что не так? Не будем думать о свиньях – свинья исчезнет!

– Поднимите руку, кто сейчас не думает о свиньях.

– Ты в своем уме, Энгель-Рок? Этот бамбук скользкий, как… Если отпустишь руку – тут же вниз слетишь.

– Ладно, просто скажите, кто сейчас не думает о свиньях?

Пауза.

– Понял? – посмотрел на Пармезана Энгель-Рок.

– Что? – ничего не понял тот.

– Это известный психологический эффект. Достаточно сказать человеку, чтобы он о чем-то не думал, и он будет думать только об этом.

– Я не знал, – пристыженно ответил Пармезан.

– Ну, тогда не думай о красных обезьянах, – сказал Энгель-Рок.

– Кончай, Энгель-Рок! – в ужасе возопил Финн.

– Что не так?

– Обезьяны умеют лазать по деревьям! Причем гораздо лучше нас.

– Верно. Тогда не думайте… – Энгель-Рок запнулся. – Нет, лучше думайте… – он снова осекся.

Что делать?

Сказать, чтобы парни не думали о красных обезьянах – тогда они будут о них думать, сказать, чтобы думали – ну, так они и без того, должно быть, уже думают. Вон, свинью внизу уже плющить начало. И красный цвет на боках проступает все заметнее.

– Финн.

– Что?

– Придумай что-нибудь.

– Почему ты думаешь, что у меня получится?

– Ты – офицер.

– Ты тоже.

– У тебя образование.

– Незаконченное.

– Но кто-то же должен это сделать, – Энгель-Рок взглядом указал вниз. – Ты только посмотри, что там творится.

На земле, и в самом деле, происходило нечто невообразимое. Свинья, или, вернее, то, что от нее осталось, лежала на земле, раскинув ноги в стороны. По ее спине то и дело пробегали волны красного цвета. Свинья истошно визжала и билась головой о землю. Когда же свинья попыталась подняться на ноги, на ее боках выросли три красные обезьяньи лапы – две с левого и одна с правого бока. Две лапы ухватили свинью за уши и стали тянуть их в разные стороны. Третья принялась с остервенением лупить свинью меж ушей по голове.

– Она не может превратиться в обезьяну, – понял Финн. – Кто-то все еще думает о свиньях.

– Это я, – смущенно признался Пармезан. – Никак не могу избавиться от мыслей о свиноферме.

Финн хотел было радостно хлопнуть в ладоши. Но если бы он это сделал, то непременно свалился бы вниз. Пришлось ограничиться лишь радостным восклицанием:

– Нашел!

– Что нашел? – не понял Хольц.

– Нашел решение проблемы! Так, слушайте все сюда! Для того чтобы не дать мимику превратиться во что-то определенное, мы все должны думать о разном. Сыр – продолжай думать о свиньях.

– Это я запросто, – уверенно пообещал Пар- мезан.

– У кого из головы красная обезьяна не идет?

– У меня, – сказал Метаброд. – Не могу заставить себя о ней не думать.

– Отлично! Думай о красной обезьяне! Энгель-Рок?

– Если никто не против, я буду думать о гигантском пауке.

– Думай, сколько влезет.

Не успел Финн это сказать, как у свиной туши с красными обезьяньими лапами по бокам проклюнулись четыре черные, мохнатые паучьи ноги и принялись яростно скрести землю. Из пятачка полезли черные волокна, а в углах рта появилась паучья жвала.

– Работает! – радостно сообщил МакЛир.

– Я буду думать о волке, – сам решил Джап. – Может быть, эта тварь сама себе глотку перегрызет.

Из спины мимика вылезла, щелкая челюстями, большая волчья голова. Казалось, сейчас волк поднапряжется и вылезет из свиньи. Но ему удалось вытащить только две передние лапы. От обиды, должно быть, волк запрокинул голову и завыл.

– А я о курице подумаю, – сказал Метаброд. – Мне курицу проще всего себе представить. Хоть живую, хоть в супе.

Из живота свиной туши вылезла одна огромная куриная нога. А на спине, по бокам от волчьей головы, появились два больших пестрых крыла.

Судя по всему, роли были распределены удачно. Теперь только самому Финну оставалось придумать образ зверя, на которого мимик среагировал бы так же живо, как и на остальных. С воображением у Финна все было в порядке, ему не составляло труда представить все, что угодно, даже то, чего он никогда не видел и чего на свете вовсе не существовало. Но он хотел придумать что-нибудь такое, что окончательно лишило бы мимика желания прикидываться живым существом. И Финн решил, пусть это будет рыба!

МакЛир успел только подумать о том, как, ухватив за жабры, он вытягивает из сети, что подтянули к берегу четверо мокрецов, огромную, зубастую щуку, а мимика уже начало корежить с новой силой. Из-под завернутого крючком смешного свинского хвостика вылез и задергался из стороны в сторону огромный рыбий хвост. На спине и боках, менявших цвета с невероятной скоростью, начала прорисовываться чешуя. Под ушами образовались большие, круглые жаберные коробки. А под конец рот свиньи широко раскрылся, и из него вылезла длинная щучья морда. Щука разинула пасть, утыканную острыми, загнутыми, как крючки, зубами, и отчетливо произнесла:

– Ну, вот на фига это было нужно?

Это был апофеоз.

Щука еще не успела закрыть пасть, как тело мимика судорожно задергалось. Казалось, все слитые воедино организмы разом пытались то ли вырваться на свободу, то ли взять верх над остальными.

Разумеется, ничем хорошим это закончиться не могло.