Мормилай. Грёзы проклятых - Журкович Андрей Страница 12

упору в положение боя. Резко развернувшись, не говоря ни слова прицелился в того, что был самым большим из них, и нажал на спуск. Бабах! С такого расстояния невозможно промахнуться, разве что со страху. Громила замер, не веря себе, глядя на грудь. На его светлой рубахе растекалось тёмное пятно. Не дожидаясь их реакции, я убрал пистолет за пояс, доставая второй. Правая рука нацелила оружие на мордоворотов, щёлкнула пружина взводимого куроку.

— Э-э-э-э, господин! Не надо! — промямлил один них.

Громила к тому времени уже завалился на плечи двух товарищей, на силу державших его тушу. Я мотнул дулом пистолета в направлении улицы за их спиной и снова замер, готовый в любой момент пустить её в ход. По счастью, у них начали работать мозги, а хмель моментально выветрился. Не заставляя просить себя дважды, забулдыги подхватили истекающего кровью товарища и поволокли его прочь. Я убрал неразряженный пистолет за пояс, подобрал первый и перезарядил оружие. Все действия я проделывал нарочито медленно, хладнокровно следя за опустевшей улицей.

«Сегодня праздник. Никого не привлечёт пальба. Фейерверки гремят то тут, то там. Нет смысла спешить».

Закончив с пистолетом, я двинулся дальше к цели. Дом, который отметил на карте Войцех был уже рядом. Прочитав на очередной табличке «Угловой переулок», я принялся считать дома. В этом не было необходимости, чутьё мормилая само вело к цели, но сказывалась военная дотошность. Дойдя до двенадцатого дома, я ненадолго замер, осматривая окна, сверяясь с планом дома в моей голове. Внутри не горело света, домочадцы, коих к счастью было не много, отдыхали. Я прошёл мимо.

«Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать».

Остановившись у шестнадцатого дома, я свернул, прячась в тени поломанной изгороди. Дом недавно пережил пожар, а от того был необитаем. Легко перебравшись в сад, я миновал участок и выбрался к чёрному проулку. Вход сюда имели лишь владельцы домов по улице. Пахло кошками и гнилью. Сюда, владельцы домов похоже сливали здесь помои и нечистоты. Пройдя вдоль стены назад, и отсчитав четыре дома, я снова оказался у искомого. Тлеющая призрачная ниточка, что указывала на близкую цель, натянулась, словно была реальна.

«Совсем рядом».

Я осторожно потянул на себя калитку. Она не поддалась. Присмотревшись, я понял, что на ней нет замка, лишь простая навесная щеколда. Подцепив её ножом, мне без труда удалось пройти внутрь. Калитка предательски скрипнула, но я даже не дрогнул.

«Это не респектабельный квартал. Дыра для тех, кто имеет какие-то деньги, но не имеет статуса. Тут всё на соплях. Построить, построили, а ухаживать…».

В саду была лишь одна скамейка, несколько яблонь, грядки с клубникой, а венчали всё это скудное хозяйство бельевые верёвки со свежепостиранной одеждой. Оказавшись у двери, я замер.

«Проклятие! Замочная скважина!».

Взлом замков не являлся моей сильной стороной, поэтому пройдя вдоль дома, я уставился на окно, расположенное на уровне груди. Оно не имело ставней, а запиралось на защёлку изнутри. Достав нож, я принялся ковырять раму, потихоньку расшатывая рейки, на которых держалось стекло, пока оно не поддалось. Просунув ладонь внутрь, мне удалось нащупать защёлку. За спиной мяукнула кошка. Я обернулся, выискивая её глазами.

«Нет, показалось. — подумал я, осматривая сад. — Неужто даже у мёртвых нервишки шалят?».

Это было одной из моих привычек, не утраченных даже после смерти. Задавать самому себе вопросы, и иногда даже отвечать на них. Удостоверившись, что снаружи никого кроме меня нет, я пролез в окно, тотчас свернув со стола, стоящего под ним железную миску. Она грохнула об пол с таким звоном, что первой идеей, было выскользнуть прочь, и бежать. Я замер, вслушиваясь в тишину, которая опустилась следом. Простояв так минуты три, мне почудились чьи-то шаги. Они были лёгкие и едва различимые. Босые ноги шлёпали по направлению ко мне. Рука метнулась в карман, пальцы сжали кастет. Я встал позади двери, которая через несколько мгновений отворилась. В помещение летней кухни вошла женщина, держа на вытянутой руке горящую свечу.

— Матеуш? — прошептала она, щурясь. — Матеуш, это ты? Опять самогонку воруешь? Матеуш? — взмолилась женщина, перепуганная от того, что не застала на месте преступления некоего известного ей Матеуша.

Убедившись, что на кухне никого нет, она развернулась и уже почти вышла, как вдруг вздрогнула, косясь в мою сторону.

«Глаза блеснули в свете свечи», — догадался я и ударил.

Она вздрогнула, и опала. Я подхватил тело, осторожно укладывая её на пол. Женщина была без сознания, но дышала. Быстро перешагнув тело, я скользнул внутрь дома, решив поскорее со всем разобраться. Узкий коридор вывел меня к скромной обеденной, не чета той, что была у Веленских. Пройдя через неё, я оказался у внутренней парадной лестницы. Ступени поскрипывали, но ковёр скрадывал звуки шагов. На втором этаже было пять комнат. В той, что была по левую руку последней на этаже спал батлер хозяина. Не смотря на сравнительную бедность, Яцек держал такого дорогого слугу.

«Потому и нечист на руку, — подумал я, медленно скользя по коридору. — Живёт не по средствам».

Ещё две комнаты пустовали, когда-то в них жил брат и сестра Яцека, затем кабинет его отца, и наконец, бывшая спальня родителей, которую теперь и занимал искомый шулер. Затылок едва не вскипел. Не было и малейших сомнений — он там, за дверью. Потянув ручку двери, я зашипел от негодования, заперто изнутри!

«Не только Войцех непривычен к таким задачам… Я и сам офицер, а не домушник!».

Развернувшись в обратном направлении, я скользнул к комнате, в которой жил слуга. Его дверь поддалась без труда. Не заперто. Молодой батлер, лежал в роскошной постели, разметав по подушкам нежные почти женские руки. На его голове был ночной колпак, на теле шелковая пижама.

«Даже не берусь представить, сколько он тебе платить и за что!» — хмыкнул я про себя, грубо ткнув батлера в грудь пальцем.

Тот захлопал глазами и едва не закричал, но я предусмотрительно зажал ему рот. Вторая рука приставила к горлу острие сабли. Его глаза расширились, мужчина мелко задрожал. Я медленно убрал от его рта ладонь, прижав указательный палец к своим губам, лезвие стали все ещё холодило кожу у подбородка батлера. Он с готовностью закивал. Я осторожно отодвинулся назад, увлекая слугу в коридор, а затем толкнул вперёд, ткнув острием клинка между лопаток. Батлер послушно шёл, не пикая. Когда мы оказались у двери его хозяина, я развернул слугу и показав на дверь, дважды постучал, а затем сделал реверанс.