Талисман Империи - Георгий Григорьянц Страница 12

оценивающе рассматривать правильные черты, затем нежно погладила по щеке и потянулась поцеловать. Его взор заскользил по ее телу, зрачки сузились, брови приподнялись, у него появилось желание прикоснуться к ней, но вдруг сработал древний инстинкт самосохранения: трибун резко отстранился, взор стал сдержанным, скулы упрямыми. Наваждение, внушенное колдуньей, рассеялось. Она покровительственно похлопала его по щеке:

– Время исполнения желаний еще не наступило, но у тебя, прекрасный мальчик, все впереди: возможно, счастливое будущее, а, возможно, преждевременная смерть. – Ее глаза сверкнули.

Подошел Лоллий, обнял красавицу и пылко поцеловал:

– Геката!.. Ты приехала, я ждал… Гатерий, оставь нас! Сегодня гречанка исполняет мои желания…

Глава 6

Баграм шел привычным маршрутом по улочке торговцев ювелирными украшениями, когда увидел Гекату. Не доходя несколько шагов до лавки с золотыми цепочками, остановился как вкопанный. Он стоял, плененный красотой женщины, и, наслаждаясь созерцанием, любовался ее длинными, завязанными на затылке в узел, черными как смоль волосами, ее греческим профилем, невысоким лбом, большими, широко открытыми глазами, матовой, шелковистой кожей, безупречной фигурой и грациозной осанкой. Волосы, украшенные диадемой с жемчужинами, скромные золотые украшения в ушах и на руках, застежка хитона «фибула» с сапфиром, необычно большая, в форме кинжала, делали невозможным устоять перед притяжением красоты этой женщины. Божественна! По его коже пробежали мурашки. Какая-то неведомая сила управляла мыслями и чувствами мужчины, он себя больше не контролировал, и эта сила подталкивала к ней. Она тоже стала проявлять к нему интерес: поправила волосы, бросила томный взгляд, как бы говоря: «Тебя ждет щедрая награда и благодарность». Интуиция подсказывала: «Она опасна», но человек с завышенной самооценкой в такой момент не слушает голос интуиции. В голове покоренного гипнотическим обаянием мужчины уже не было ничего рационального.

Взгляды встретились, их потянуло друг к другу, и это сильное притяжение вызвало у Баграма головокружение, влечение, одержимость. Он подошел. Шаг в безрассудство сделан. Для Гекаты разбить мужское сердце – пара пустяков; ее женская сущность ликовала.

– Очаровательная незнакомка, ты выбираешь украшение? – Выбитый из эмоционального равновесия, Баграм скользил рассеянным взглядом по ее груди.

– Золото обладает особой магической силой, поэтому выбор труден. – Геката уже не стремилась сохранить бесстрастный вид, ее глаза светились страстью.

– Разреши выбрать мне.

Не слушая возражений, взял с прилавка затейливую золотую цепочку с якорным плетением и, прочитав одобрение в ее карих глазах, надел ей на шею.

Ночью в его доме, насладившись страстью, они, бессильно распластавшись, лежали на кровати, разглядывая в свете масляных ламп черты лица друг друга. Получив невероятные ощущения, Баграм произнес:

– Я сделаю для тебя все, что захочешь, любимая.

Геката, приподнявшись на локте, плавным движением убрала за ухо упавшие на лицо шикарные распущенные волосы и сладко сказала:

– Ты был великолепен! Жаль, наша связь не может продлиться долго.

– Почему?

– Рим идет сюда, скоро война. Город не устоит против разрушительной силы.

Баграм улыбнулся:

– Арташат Риму не по зубам. У нас есть то, что не позволит никому взять город штурмом.

Конечно, он имел в виду непреступные крепостные стены и воду, непрерывно текущую с гор по керамическим трубам и питающую столицу, а также изрядные запасы хлеба и сильную армию, которую побаивались и римляне, и парфяне. Но не только.

– Знаешь, Геката, у нас есть бесценный талисман, оберегающий город.

– И все же я должна уехать. Рим объявил на меня охоту, обвинив в поджоге храма богини Весты. Сгорел Палладиум, талисман Рима. – Геката огорченно смотрела на него.

Хрипловатый голос Баграма прозвучал веско:

– У них – ненастоящий Палладиум. Истинная статуя хранится здесь, в этом городе.

Геката, удивившись, встрепенулась:

– Ах, если бы я могла взглянуть на нее, убедиться, что ваш Палладиум настоящий, я бы стала твоей навсегда!

В венах Баграма бешено пульсировала кровь, его переполняли пылкие чувства, он уже не представлял жизни без нее и, преисполненный обожания, был готов положить сердце к ногам красавицы. Опьяненный страстью и вином, горячо воскликнул:

– Моя любовь к тебе безгранична! Я докажу, что говорю правду, и ты останешься со мной навечно!..

По темным пустынным улочкам Арташата, закутавшись в плащи, они шли к храму богини Нанэ. Баграм, освещая путь факелом, держал возлюбленную за руку, время от времени всматриваясь в гармоничные очертания ее лица: не сон ли это? Они подошли к зданию, окруженному колоннами, и, открыв в боковой стене потайную, известную лишь ему и жрецам, дверь, вошли внутрь, в святилище. Посреди храма на высоком гранитном пьедестале стояла монументальная скульптура Нанэ – богини войны, материнства и мудрости, дочери верховного бога-творца Арамазда. В свете факела мраморная женщина в шлеме, хитоне, с эгидой, наброшенной на плечо, казалась живой. Она, сотворенная великим скульптором во весь рост, безмолвно смотрела большими глазами вдаль, держа в руках копье и щит, а у ее ног извивалась каменная змея.

– Потрясающая работа! – с нескрываемы восхищением произнесла Геката, узнав греческую Афину Палладу, богиню мудрости, праведности, войны и стратегии.

Баграм подошел к стене позади изваяния, осветил факелом каменный узор и, нажав на изображение птицы, пьющей воду из чаши, толкнул каменный блок. Образовался узкий проход, в который он увлек свою подругу. В трепещущем свете факела взору открылась крутая лестница, по которой они спустились в подвальное помещение, остановившись у массивной дубовой двери.

– Как открыть эту дверь, знают лишь царь, несколько жрецов и я, – похвастался Баграм.

Рядом с дверью на стене висели увесистые старинные ключи – золотые, серебряные и бронзовые, с ручками в виде символов: пара диких муфлонов; пара азиатских львов; два солнечных сокола; два разбегающихся зайца; величавый двуглавый орел; пара нисейских лошадей; пара оскалившихся волков.

– Ключ, отмыкающий эту дверь, здесь, но, если выбрать не тот, попрощайся с жизнью. – Баграм заговорщически посмотрел на спутницу.

– И какой же ключ верный? – с придыханием спросила женщина, оглядываясь по сторонам.

– Что выбрала бы ты?

– Ну, не знаю, наверное, золотых львов…

– Любимая, нет! Каждый день для отпирания двери назначается новый ключ…

– Ключ от врат смерти или бессмертия? – Она была заинтригована.

– Всего лишь ключ, скрывающий тайну. – Баграм изо всех сил старался произвести на нее впечатление. – Вчера был знойный день и гроза… Ничего не приходит на ум?

– О, Баграм! Наверное, двуглавый орел?

– Да, любимая!

Взяв бронзовый ключ с двуглавым орлом, символом, заимствованным армянами у хеттов, он отворил с лязгом и скрежетом замок и, с силой потянув на себя бронзовую ручку, открыл дверь, пригласив жестом спутницу.

Геката сделала шаг, но внезапно остановилась как вкопанная на пороге слабоосвещенной комнаты, боясь даже вздохнуть. На нее смотрел, сверкая глазами, страж тайного хранилища – громадный армянский волкодав-гампр, из пасти которого текла слюна. Казалось, жертва будет поражена лишь одним его взглядом. Несомненно, таких псов, агрессивных, с мощными челюстями, с окрасом, как у волка, избирают для хранения сверхъестественной сущности. Жаль, с собой у нее нет лепешки со снотворным, чтобы усыпить этого «Цербера», как предписывалось мифом!

– Не бойся, любимая! Аралез,