Оценщик. Защитник феи - Григорий Константинович Шаргородский Страница 12

к смотрителю не иначе как ор Домн, но мне позволялось присовокуплять к римскому имени оркскую характеристику, особенно когда меня назвали не господином Петровым, а Рохур-хатаром. Конечно, если внимательно посмотреть на фотографию этого самого рохура, то можно интерпретировать прозвище в «хитрую крысу», что, конечно же, было бы обидно. Но я-то знал, как орки относятся к дерзкому, злобному и уже в последнюю очередь очень хитрому, а главное, мстительному зверьку из родных степей, поэтому воспринимал такое обращение как минимум спокойно.

– Опять пришел курочить мои мишени?! – злобно зарычал на меня сквозь решетку орк.

– Ну так иди в ландшафтные дизайнеры. Там твои творения никто не тронет, разве что голуби обгадят. Украсишь их цветочками и будешь любоваться.

– Дерзкий, да?! – вскочив, еще громче зарычал явно скучающий орк, но, судя по всему, даже изображать ярость ему было лень. Так что Домн тут же успокоился и плюхнулся обратно в широчайшее кресло. Затем небрежно махнул когтистой лапой. – Третий уровень свободен. Иди и развлекайся, вандал.

Был в низшем эльфийском аналогичный термин, но орк использовал земной. На самом деле он умный и начитанный, а под дикого варвара лишь маскируется, как, впрочем, и добрая половина его соплеменников.

Магический тир имел особенную конструкцию и под землей распространялся не вширь, а уходил вглубь на шесть уровней. Туда можно было попасть лишь с помощью единственного лифта, к двери которого я и направился.

Конструкция лифтовой кабины была изначально задумана не для красоты и удобства, а для надежности – эдакий вертикальный вездеход, который пусть и не очень быстро, зато уверенно доставит пассажира на необходимую глубину и, что самое важное, поднимет обратно практически при любых раскладах, даже если обрушатся все шесть уровней.

Вот так с деловым кряхтением и солидным скрежетом я и доехал до третьего подземного этажа. Помещение, в которое я перешел из открывшегося лифта, тиром можно назвать лишь с большой натяжкой. Относительно небольшой по сравнению со всей площадью подземного полигона зал был облицован каменными плитами с вырезанными на них рунами. Массивный каменный барьер, одновременно являвшийся столом, на котором можно разместить принесенные с собой вещи, отделял позицию стрелка от двадцатипятиметрового тоннеля. Ширина пять метров, высота чуть больше трех. Заканчивалась эта микроветка метрополитена приемной секцией, на которой в ожидании замерли три массивных человекоподобных манекена, тоже сделанные из камня. Выглядело все монументально и с эдаким средневеково-магическим флером. Освещение обеспечивали артефактные панели в стенах и потолке. Единственной современно выглядевшей вещью был закрепленный на стене у каменного барьера планшет. С его помощью можно было водрузить между манекенами и стрелком различные препятствия. Кирпичные и бетонные стенки, деревянные щиты и другие имитаторы привычных преград, в реальном бою не позволяющих чародею добраться до жертвы, выдвигались из стен тоннеля по рельсам.

Мне выдвигать ничего нужно не было, поэтому я сразу же подошел к каменному столу-барьеру. Сделал несколько вздохов, чтобы сконцентрироваться, а затем, словно ганфайтер, быстро выдернул из чехла волшебную палочку, запустив в средний манекен простую кинетическую печать. Штука примитивная, от нее любой чародей средней руки отмахнется всего лишь изменением угла наклона мобильного щита, но овладел я этим конструктом так, что запускал мгновенно, практически на одних рефлексах. Сейчас использовал его больше для разогрева, чем ради тренировки.

Так, теперь повышаем уровень задачи.

На формирование «Кулака грома» потратил почти пять секунд. Тут же, благодаря своему дару, ощутил недовольство сидящей в палочке энергетической сущности. Ну да, конечно, для великого Белого Шипа какой-то там кулачок за такой срок – чистое позорище. Но для меня и эта скорость – уже рекорд. В прошлый раз плетение конструкта заняло на секунду больше.

Если первый удар лишь смахнул пыль с укрепленного манекена, то «громовой кулак» оставил на нем несколько трещин и заставил основательно вздрогнуть. Как таковой кинетики там было мало, лишь чтобы чуть прогнуть щит, а затем пошел внутренний электроразряд, пробивавший защиту насквозь. На самой цели этот разряд создавал поверхностное напряжение со смещением. Если бы это был живой человек, с него содрало бы всю переднюю часть кожного покрова, приплюсовав несколько переломов. Да и током шибануло бы неслабо, но это всего лишь побочка. Что касается одежды, то там остались бы одни лоскуты, конечно, если она не похожа на мою. В таком случае даже кожа пострадала бы значительно меньше.

Отправляясь в тир, я набросил длиннополую куртку, которую мне пошили те же ребята, что поставляли Академии защитную амуницию для магического фехтования. Даже имелась парочка вшитых артефактов.

Ладно, поразвлекались и хватит. Теперь пора перейти к серьезной работе.

«Поцелуй Саайлы» – древнейшая эльфийская практика работы со стихийной составляющей мироздания, заключенной в конструкт повышенной сложности. Целых три минуты я сплетал рунные цепи в этот кошмарный своей корявостью клубок. Понятно, что за такое время меня восемь раз успеют убить, но без подобных извращений не научиться запускать эту штуку со скоростью простой кинетической печати. Предыдущими конструктами я специально снизил уровень запаса Живой силы, чтобы остатка хватило лишь с натяжкой. Довязывал плетение на крохах внутреннего запаса с серьезной угрозой истощения. Как справедливо любил подмечать мой ушастый наставник: «Постижение магии подобно продвижению в густом, колючем кустарнике. Если боишься боли и напряжения, стой на месте и не шевелись».

Девяносто процентов жителей Женевы так и делают, а я, увы, такой подход позволить себе не могу, особенно когда на моем поясе висит Белый Шип. Сейчас у меня вообще идет гонка с собственной репутацией.

Наконец-то слепив этого уродца, из последних сил добавил к нему простейшую печать кинетического напряжения и запустил в сторону каменных манекенов. Чувствуя высокую концентрацию энергии, защитные руны на стенах тоннеля засветились, сопровождая летящий конструкт. Легкий хлопок – и верхняя часть каменного манекена слабо засветилась, словно раскаленный металл, а затем оплыла вниз, растекаясь по нижней части, как вулканическая лава. Послышался тихий перезвон, а затем из тоннеля на меня дохнуло прохладой – сработала защита от перегрева.

Свечение раскаленного камня тут же опало, затем я почувствовал легкую дрожь под ногами, и остатки манекена рассыпались мелким песком. Вибрация разровняла песчаный бугорок, распределяя по полу и смешивая с другими песчинками. Затем на месте, где стоял разрушенный манекен возник холмик, и словно из воды поднялась замена.

Смотреть на то, как работают бестелесные подопечные смотрителя тира, – одно удовольствие. Как и у всех орков, его римское имя и оркское прозвище были выбраны неслучайно. В двойном переводе получалось – Подземный хозяин. Ор Домн являлся сильным повелителем духов земли. И даже развитые чародеи, пожелай напасть на этого орка