Прямо за углом - Эдуард Катлас Страница 12

Туман поднимался. И больше не было слышно колокола.

Слепой забормотал-запел что-то, напоминающее молитву, мантру, звонко, хоть и негромко. Звук исходил у него откуда-то изнутри, возникая, казалось, в центре его тела.

Я знал, что это помогает слепым лучше чувствовать окружение, но никогда не слышал этой песни вблизи.

Мне показалось, лишь показалось, что даже время замедлилось от этого пения.

Два щупальца одновременно ударили в меня с противоположных сторон. Я ударил синхронно обеими ножами, остановив их прямо в рывке. До местных гвардейцев мне было далеко, но кое-что я тоже умел. Меня основательно здесь учили. И меня учили не только здесь.

Мантра Слепого помогала даже мне. Я чувствовал родство с этим народом, благость, которой Королева накрыла свой народ и меня. Странно, что такое было со мной впервые. Я всегда любил этот Холм и тем более Королеву, но оказывается, я не знал о них ничего.

Меня не подпускали к их сути, и раньше я мог о ней только догадываться.

Думаю, что если бы прямо сейчас я закрыл глаза, то мог бы продолжать бой и в темноте, как и слепец. Не то, чтобы я хотел проверить.

Туман поднимался.

— Придется бежать, — Слепец говорил, одновременно отсекая подступающие щупальца. Паузы между атаками все уменьшались. Нападения практически слились в один непрерывный штурм из тумана. Я больше не видел своих сапог, и бил скорее по теням в тумане под ногами.

— Я остаюсь, — сказал Дуэ, выразительно шевельнув ногой. Из раны неторопливо текла кровь, и я видел, что даже стоять Дуэ все тяжелее и тяжелее. Нестрашная рана, если бы было время на перевязку и отдых. Пусть хоть полчаса. Но в запасе не оставалось и минут. Бежать с такой раной — это лишь вопрос как умереть — стоя на камне или убегая.

— Отвлечешь? — внешне бесстрастно спросил Уно.

— Отвлеку, — кивнул Дуэ.

Для меня этот день переоткрывал мир Холмов заново. Дуэ затопал по камню, на котором стоял, выплясывая танец со странным ритмом. Я уже видел что-то похожее. Подобный танец любили демонстрировать мужчины во время праздника низин — в день, когда туман под холмами достигал самой нижней точки.

Оказывается, это был не просто местный танец. Этот топот имел чисто практическое значение. Я это чувствовал по самому ритму, а даже если бы и не чувствовал — это было очевидно. Почти все шупальца, нападающие на наш круг, поменяли угол атаки и сосредоточились на пятачке, на котором находился Дуэ.

— Вперед, — скомандовал Слепой, и мы рванули, Уно впереди, затем слепец и я, слегка замешкавшись, оказался в конце отряда. Теперь в конце.

Времени оборачиваться не было. Первые секунд десять не было времени даже на то, чтобы дышать. Я с усилием начал втягивать в себя воздух лишь потом, после начального рывка.

Оглянуться я не мог, но, пока я слышал топот ног, отплясывающих безумный танец праздника низин, я знал, что Дуэ еще отбивается.

Туман поднимался.

* * *

Колокол больше не звучал.

Топот последнего танца Дуэ, прикрывшего наш прорыв, затих, оборвался, позади.

Туман поднимался.

Но мы шли вперед. Низкая цепочка — хребет — из холмов, поднималась здесь достаточно высоко, чтобы оказаться чуть выше тумана даже в высоком сезоне.

Если бы дорога наша не была такой узкой, тут уже давно бы основали город. Но места для жилищ на тропе было слишком мало. Все камни со склонов столетиями поднимали наверх. Поднимали верхний путь, заваливали небольшие провалы, где-то даже засыпали землей. Кое-где, в низких местах, видны были даже следы кладки. А сверху еще наслоения камней, скрепленных, засыпанных землей. Это была самая приятная часть пути даже в низкие сезоны.

Тем более сегодня.

Никто не говорил. Не обсуждал гибель Дуэ.

В конце концов, мы все считай мертвы. Часом раньше, часом позже.

Все, кроме меня.

И справа, и слева под нами расстилался туман. Ничего, кроме тумана, лишь местами разбавляемого вершинами холмов, едва видными через марево. Совсем чистых участков вокруг нас считай и не было, кроме нашего хребта.

Я огляделся. Зрелище завораживало. Туман, туман и туман везде.

Лучше, чтобы он был везде, потому что те туманные холмы, которые еще не накрыло полностью, показывали, сколько в этом мире реально чудовищ. Туман, там, где было «помельче» шевелился. Непрерывная масса живого куда-то ползла, двигалась, перемещалась.

Несомненно, что в крупную клетку эти монстры едва воспринимали наше существование. Мысли о том, что чудовища собираются вокруг людей — стандартные эгоцентричные мысли человека — моментально улетучивались.

Эти чудовища могли задавить любой город за секунды, столько их было.

Туман был не только их защитой, но и их клеткой.

— Мост впереди, — спокойно произнес Уно, — но…

Пауза затянулась, но я и сам видел, о чем хотел сказать гвардеец.

— Туман, — уверенно откликнулся Слепой.

— Туман, — согласился гвардеец.

Сто метров тропы перед мостом застилал густой туман. Слишком густой даже после всего, что мы уже преодолели. Да и мост был поглощен туманом, почти полностью, опоры, которые мы должны были разрушить, просто тонули в нем.

И туман поднимался.

I. Глава 4. Неспящие в тумане

Большой валун не должен был зарасти мхом. Но он был замшелым вопреки солнцу -ему повезло спрятаться в тени единственного дерева на тропе, какого-то местного неубиваемого варианта дуба, с мощной корневой системой, пробивающей себе путь внутрь холмов, достающей до водоносных горизонтов.

Корни бугрились, крутились прямо в воздухе в тех местах, где камни не дали им пробиться вглубь, разрывали и ломали эти камни на куски, если им давался хоть малейший шанс. Глядя на этот дуб, можно было подумать, что весь холм находится здесь только для него, как горшок с землей существует только для того, чтобы вырастить в себе фикус.

Мох все равно периодически выгорал на солнце, ближе к закату валун попадал под прямые лучи, но мох на то и мох, чтобы отрастать снова и снова. Кислая почва заставляла мох оживать, заползать на валун опять, оставлять споры, которые прорастали при малейшем дожде, от утренней росы, от тепла солнца, пробивающегося сквозь густую листву дерева.

Валун был даже не зеленым, а скорее желто-бурым от слоев постоянно отмирающего и возрождающегося мха. Влажный климат мира холмов позволял мху выживать даже в этом, невыгодным для него месте. Внизу, в