Андрей Круз - Возле Тьмы. Чужой Страница 12

Дальше поехал по стрелкам: на каждом повороте стояли указатели с маркировкой все той же FEMA, ведущие к некоему «штабу», который предсказуемо расположился в местном таун-холле.

Здесь все было организовано куда серьезней. Немалая территория между офисом почты, таун-холлом и городской библиотекой была огорожена, в проволочно-мешочном периметре рядами стояли трейлеры с эмблемами FEMA, военные грузовики с жилыми раздвижными кунгами, были развернуты антенны. И вновь пустота, опять все брошено.

Еще трупы – трое, в военном летнем камуфляже, лежащие у стены, руки связаны проволокой за спиной. Похоже на расстрел, только почему военных? От самих трупов осталось немного: явно собаки постарались. Лица изгрызены, видны оскаленные зубы, пустые глазницы, клочья волос. Я уставился на выеденный живот одного из мертвецов, в который намело снега, ощущая какую-то дикую иррациональность всего происходящего, а потом на меня вдруг накатило – и я, едва успев сдернуть маску, разорвав резинку, опираясь руками в колени, долго и мучительно извергал остатки завтрака.

Накатила слабость, закружилась голова. Нагнулся, чтобы зачерпнуть чистого снега, но неожиданно вспомнил о лежащих рядом трупах, отдернул руку. У меня фляжка есть, с кипяченой водой. Достал из рюкзака, отвинтил крышку, прополоскал рот, попил немного. Отпустило вроде.

Из пакета с масками достал новую, надел. Самоуспокоение, но черт его знает. Вновь револьвер в руку, и… с чего начать? С таун-холла начну, хотя понятия не имею, что надеюсь там найти.

В общем, не нашел ничего, кроме следов поспешной эвакуации. Несколько окон было разбито, и по зданию гулял ветер, намело немало снега. Ни людей, ни трупов, просто бумаги, сдвинутые столы, перевернутые стулья. Какие-то военного вида ящики, оказавшиеся пустыми, никакого забытого оружия и патронов. Ну да и ладно.

На стене в одном кабинете обнаружился странный плакат с фотографиями, датированными 2004 годом: «Повреждения, нанесенные городу Грэнби». Сначала я решил, что здесь было землетрясение, но, прочитав текст, узнал, что какой-то владелец мастерской по ремонту глушителей поссорился с местными властями, забронировал бульдозер и развалил им как раз таун-холл, полицейский участок, раздавил два патрульных крюзера, переехал дом мэра и строящийся цементный завод, банк, офис городских коммунальщиков, вследствие чего оставил половину города без работы и местный бюджет с огромной дырой. Потом он застрелился. Молодец, здорово придумал, придурок. А городишко и вправду впечатления процветающего никак не производит: помог он соседям сильно, видать.

Ладно, дело прошлое. Соседям уже все равно, похоже. Я вышел на крыльцо и замер, вскинув револьвер: прямо у снегохода выстроилась полукругом собачья стая.

– Откуда это вы? – спросил я у здоровенной темно-серой псины непонятной породы, попутно сдавая задом обратно в дом.

Оказавшись за дверью и подперев ее ногой, оставив небольшую щель, достаточную для того, чтобы целиться и недостаточную для того, чтобы собаки могли заскочить следом, я почувствовал себя чуть уверенней. Собак, кажется, мой маневр немного озадачил. Две или три из них дернулись было атаковать, что характерно – без всякого рычания и демонстраций, то есть уже совсем одичали и облюдоедились, – но остановились. А я решил не останавливаться, и, прицелившись в самую ближнюю, большим пальцем взвел револьвер, а потом потянул ставший неожиданно легким и податливым спуск.

Грохнуло, чувствительно отдало в руки, сверкнуло хвостами огня от стыка ствола с барабаном, собака отскочила назад, но тут же свалилась, задергавшись и завертевшись на снегу. Остальные дернули в стороны, сразу же, мгновенно, но я успел достать еще одну, влепив ей пулю куда-то в задницу. Она перекувырнулась через голову и тоже забилась, окрашивая снег ярко-алой кровью. Остальная стая метнулась дальше по улице, остановившись и опять сбившись в кучу метрах в стах от меня.

– Это вы зря, – сказал я, доставая из барабана две пустые гильзы и вталкивая на их место два новых патрона. – Зря вы это, зуб даю.

Сняв из-за спины «рем», я на всякий случай обошел подальше умирающую собаку, всунул локоть левой руки враспор под ремень винтовки, оперся на капот стоящего у самого крыльца эвакуатора. Марка выставленного на пятикратное увеличение «бушнелла» остановилась на той самой большой серой псине, которую я принял за вожака. Прицелился сначала в голову, но потом передумал и перевел перекрестье на плечо, так надежней и… мне кажется, так напугает их больше.

Большой палец толкнул клавишу предохранителя, я задержал дыхание… выстрел эхом отразился от стены здания, большая серая собака дернулась, сделала пару хромых прыжков, а затем свалилась на снег, уже неподвижно. Стая метнулась вдаль по улице, и мне вновь удалось выцелить еще одну, подранив, но не убив. После этого собаки резко сменили направление и бросились за угол, пропав из виду.

– Вот так, не ходи за мной, – сказал я, меняя магазин на полный. – Убью ведь.

Обернувшись, я обнаружил, что подранок еще жив и пытается ползти. Нехорошо так оставлять. Вспомнив про короткий револьвер в кармане, я достал его, прицелился раненой собаке в голову и потянул спуск. «Коротыш» грохнул куда звонче и резче, чем длинный револьвер, несмотря на меньший калибр, собака замерла. А я заодно убедился, что найденное оружие вполне работоспособно.

Что еще? Трейлеры проверить? Почему бы и нет. Мало ли…

Подумав, натянул на ботинки снегоступы: все же по целине бродить утомительно. Сразу стало легче, почти перестал проваливаться. По пути добил вторую раненую собаку, затем убрал маленький «таурус» обратно в карман, тоже добавив барабан до полного.

Первый трейлер был просто пуст. Использовался он, похоже, как зал совещаний, так что вся его обстановка состояла из одного дивана, длинного стола со стульями и крошечной кухоньки с кофеваркой. Если и было здесь что-то полезное, то все уже вывезли. В радиофургоне я тоже ничего нужного не нашел. Просто потому, что не смог прикинуть, чего здесь хочу нужного: все незнакомое, все явно зависит от внешнего питания. Попытался пощелкать тумблерами, но, естественно, бесполезно.

Третий трейлер был лабораторией, похоже. Много стекла, много пробирок, много аппаратуры непонятного предназначения. У стены, откинувшись на стуле, сидел закоченелый труп. Причина смерти был понятна сразу – на полу возле него лежал небольшой черный пистолет, а мозги разбрызганы по светло-серой стене. Рядом, на лабораторном столе, я увидел записку, прижатую снаряженным магазином: «We got fucked. We can’t help anybody nor can’t help ourselves. We’re DEAD!» И ниже пририсована круглая улыбающаяся рожица Мистера Хэппи над скрещенными костями.