Дмитрий Даль - Волчий Мир (сборник) Страница 12

Одинцов хотел было двинуть направо по коридору, но Лех дернул его за рукав налево.

— Так ближе, — успел он шепнуть. — Я тут раньше бывал.

Стараясь не ступать на всю ногу, они пошли по коридору подальше от комнат, занимаемых князем. Там рядом с ним еще и рыцари личной охраны жили. Не ровен час, разбудишь, порубают в капусту, а потом разбираться будут, свой или чужой пожаловал.

Пройдя по коридору до конца, они оказались перед темной и пыльной лестницей. Лех поднял руку, призывая остановиться. Несколько минут они молча стояли, пока глаза привыкли к темноте. Все-таки предстоял спуск вниз. Не хотелось сверзиться со ступенек. Тут не только весь дом разбудишь, но и шею сломать можно.

Лех пошел первым. И через несколько ступеней темнота поглотила его, словно он спустился в преисподнюю. Серега поспешил за ним, но вскоре поумерил свою прыть. Лестница была крутой, да и перила, на которые он облокотился, изрядно расшатаны. Так что за них можно было только придерживаться, ни в коем случае не опираясь.

Так медленно они спустились на первый этаж и оказались в темном тесном коридоре. Явно служебном. По пути им никто не встретился. Беглецы продолжили путь, придерживаясь рукой за стену. Идти приходилось медленно и аккуратно. По пути попадались различные препятствия: тюки с одеждой и постельным бельем, тазы, детские игрушки и прочая всячина.

Лех изящно скользил по коридору, словно предугадывал заранее все препятствия, а вот Одинцову приходилось туго. Даже повторяя за компаньоном все шаги, он то и дело на что-то натыкался и в результате сильно отстал.

Лех был уже в конце коридора. Осталось только повернуть налево, пройти небольшой отрезок открытого пространства и перед ними дверь черного хода. Там, конечно, придется чуть повозиться, чтобы ее открыть, и вот уже задний двор. Его по ночам охраняли собаки, но Леха они знали. Для одной деловой операции в свое время он их прикормил, так что на беглецов они и пасть открыть не посмеют. И в конце всего пути долгожданная свобода. А дальше прочь из города в леса. Там уже можно будет залечь в берлогу, осмотреться и подумать, что делать дальше.

Но всем этим планам не суждено было сбыться. Очередное препятствие встретило Серегу подлой подножкой. Он споткнулся об какой-то таз с водой, отчего-то стоящий на табурете. Таз с грохотом опрокинулся на пол. Лех вздрогнул и резко обернулся. Один его взгляд был способен испепелить на месте. Но на этом беды беглецов только начались. Ближайшая дверь в коридор отворилась, и из нее выглянула женщина в чепчике и прозрачной ночнушке. В руке она держала горелку, вырвавшую фигуру Одинцова из темноты. При виде его женщина на секунду замерла, а потом издала такой вопль, что, наверное, разбудила полквартала. Серега тоже в долгу не остался, схватил первое, что попалось под руку, и бросил в женщину. Инстинкт, что поделаешь. Уж очень дико она кричала. Хотелось заткнуть побыстрее. Попалось ему под руку влажное полотенце. Получив мокрой тряпкой по лицу, женщина не то что кричать не перестала, она заорала сильнее. Но ориентацию в пространстве потеряла. Тут уж и оставшаяся часть квартала проснулась.

Этим и поспешил воспользоваться Лех. Он промчался по коридору, поскользнулся на мыльной воде, но устоял на ногах, подхватил Сергея под руку и дернул за собой. За считанные секунды они взбежали вверх по лестнице, пролетели по коридору второго этажа до своей комнаты и нырнули в нее. И вовремя. Захлопали открывающиеся двери, люди выглядывали в коридор и спрашивали друг у друга:

— Что здесь произошло?

— Вы что-нибудь видели?

Выскочившие из своих комнат рыцари в исподнем с обнаженными мечами пугали всех любопытствующих, но их интересовала только комната князя Боркича. Вокруг нее они заняли глухую оборону.

— На место, — прорычал Лех.

И Серега его послушался.

Шустрик оправдал свое прозвище. Он стремительно спутал ему руки, нырнул к столбу и мгновенно себя связал. После чего развалился на полу и тихо так захрапел. Одинцов последовал его примеру.

Успел вовремя. Дверь в их комнату распахнулась и внутрь прыгнул Ханс Хромой в одной ночной рубашке с обнаженным мечом. Осмотревшись и убедившись, что его подопечные на месте (они старательно изображали разбуженных истошными воплями), Ханс что-то буркнул невразумительное и вышел из комнаты, заперев ее за собой.

Только тут Серега понял, насколько близко они были от провала. Тут уже не шла речь о мокрых следах, оставленных Лехом. Ханс в сумраке их просто не увидел. Но в испуге и суматохе он не заметил, что дверь в комнату была открыта, когда он сам ее и запирал. Оставалось надеяться на то, что спросонья он не сопоставит эти два маленьких фактика между собой и не сделает правильный вывод.

Лех, ни слова не говоря, отвернулся к столбу и мгновенно заснул.

Утром он продолжал хранить молчание.

Жара спала ближе к вечеру. За зарешеченным окошком ничего интересного не происходило. Все те же нескончаемые леса и поля, багровое солнце, залившее алым цветом желтеющие верхушки деревьев, да извилистая проселочная дорога, полная выбоин и камней. На них карета подпрыгивала, а Одинцов чувствовал задницей всю прелесть средневекового транспорта. Он сидел в левом углу кареты и смотрел на кусочек темнеющего неба, видный сквозь решетку окна. Судя по черным тучам, обволакивающим небо, скоро разразится дождь. Серега с сомнением посмотрел на грубо сколоченный потолок. Очень хотелось бы до начала дождя доехать до пункта назначения, иначе придется принимать душ прямо тут. И он очень сомневался, что дадут теплую воду.

Одинцов столкнулся взглядом с сидящим напротив Шустриком. Тот изучающе смотрел на него, словно пытался решить для себя жизненно важную задачу.

— Чего уставился? — грубо спросил Серега.

В этом диком мире он постепенно отучался от хороших манер. Хотя, признаться честно, никогда ими не страдал.

— Вот думаю, какого бога молить за такого удачного попутчика, — насмешливо произнес Лех. — Ты вот мне скажи, у тебя бабы давно не было?

— Не понял, — честно признался Серега.

— А перед визитом к женщинам ты решил омыться?

Серега насупился. Он уже догадался, что над ним потешаются.

— Так чего тебе от служанки потребовалось? Ты такую операцию сорвал, что аж злость берет. Хочется тебя убить. Уж извини за откровенность. Мы были в двух шагах от свободы, а теперь сидим опять за решеткой.

— Я таз не заметил, — сказал Серега, начиная злиться. — А чего ты назад-то побежал, когда мы могли бы рвануть на улицу?