Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Сталкер Страница 12

Труп Шерстяного накрыли его же простреленным камуфляжем, после чего поредевшая группа в быстром темпе направилась вдоль по коридору. По идее, на поверхности сейчас была уже ночь, и всем очень хотелось до утра выбраться отсюда. Если, конечно, этот тоннель вел на поверхность…

Хорошо, что они не взяли с собой крысопсов, одомашненных крысособак, обладающих феноменальным чутьем. Наверно, понадеялись на численность группы захвата и знание окружающей территории. Но сын сталкера местность вокруг Крепости по-любому знал лучше, чем преследователи. Отец рассказал и показал многое. Да и сам Артем, охотясь на хоммутов, что водились здесь в изобилии, узнал много потаенных мест, которые тщательно скрывал от людей Корявый лес.

Бежать было бесполезно. Погоня моментально рассыпалась полукругом, прижимая беглеца к непроницаемой стене Купола, что вздымалась сразу за лесом. С одной стороны, можно было рискнуть. Рвануть со всех ног вперед, прорваться через стену хищных деревьев, плеснуть кровавой жидкостью из колбы на мерцающую стену. Глядишь, проход откроется, и получится в него просочиться до того, как погоня начнет стрелять в спину…

Да только даже если он и откроется, то шансы от силы один к ста. Чтобы уйти от преследователей, придется ломиться через лес, словно дикому туру, оставляя на кустах и ветвях клочья одежды. А если совсем не повезет, то и голову можно оставить. Хищные деревья хоть и медлительны, но хитры и любят расставлять ловушки из гибких, сложно переплетенных ветвей, а также не прочь подсунуть корявый корень под ноги особо резвому беглецу. Поэтому по лесу умные люди ходят медленно и осторожно. А глупые и торопливые здесь вообще не ходят. Их тут быстренько ловят дендромутанты, оплетают ветвями, снабженными присосками, и медленно выпивают кровь. Порой дня два-три жертва корчится, пытаясь вырваться из жуткого плена, пока, наконец, не перестанет шевелиться, превратившись в высохшую мумию.

Артем рисковать не стал. Шагнул под сень деревьев, угрожающе шевелящих ветвями, – и тут же взял вправо. Там, под корнями гигантского высохшего дуба, был оборудован схрон, который парню еще отец показал. Причем на вопрос, зачем тот схрон нужен, тогда так и не ответил. Показал – и всё. Лишь велел молчать, никому про тайник не говорить. Может, предвидел чего…

Кстати, укрытие было не бог весть чего. Слой дерна размером два на два прикрывал яму глубиной в рост человека, мастерски выкопанную меж огромными корнями мертвого дерева. В яме, обложенной изнутри сухой дубовой корой, можно было запросто пересидеть сутки, а то и более. Вентиляция, хоть и скудная, но имелась – пара металлопластиковых трубок, которые снаружи нипочем не заметить. Также наличествовал в схроне матрац из непромокаемой ткани, набитый сухой травой, вещмешок со всякими необходимыми предметами типа спальника, маскировочной сетки и наручников для пальцев, пластиковая коробка с консервами, старая армейская фляга с водой и ведро с завинчивающейся крышкой для справления нужды.

А еще имелось в той яме примитивное самодельное устройство, отдаленно смахивающее на старинный перископ. Отец говорил, что собрал его из старого окуляра от стереотрубы и нескольких зеркал. Смотришь в него – и видно, что делается снаружи. Хреново видно, конечно, но все же лучше, чем ничего.

Например, сейчас Артем видел несколько высоких берцев и хромовые армейские сапоги, на которые налипли комья грязи, сухие травинки и вороньи перья. Перьев было много – деревья в Корявом лесу были на редкость хитрыми и прожорливыми.

Берцы потоптались – и пошли вперед, огибая дерево. А сапоги остались. В дорогущем восстановленном хроме щеголял по Крепости лишь один человек – Команч. И сейчас он стоял возле схрона, о чем-то явно задумавшись.

«Ну кранты», – подумал Артем, представляя, как начальник Крепости, окинув опытным взглядом пространство между корней, достает свой ГШ-18, передергивает затворную раму, поднимает пистолет и начинает планомерно прочесывать пулями подозрительное пространство.

Но Артем ошибся. Командир крепости действительно достал – правда, не пистолет, а нечто другое. На фоне загаженных сапог обозначилась вертикальная желтая линия. Изображение в кустарной стереотрубе смазалось и поплыло.

«Тьфу ты! – ругнулся про себя Артем, суя „Макаров“ обратно в кобуру. – Я-то думал, Команч до фига грамотный следопыт, а оказалось, он просто отстал от группы, чтобы отлить».

Над головой прошуршали удаляющиеся шаги. Артем проверил, не протекла ли крыша схрона, и вновь приник к помытому снаружи оптическому устройству.

Пусто. Погоня ушла вперед, причем не особо спеша. Небось уверены, что беглец никуда не денется.

А он и не делся. Здесь он. Как раз, забросив вещмешок за плечо, из потайной ямы осторожно вылезает. Конечно, можно было бы отсидеться в ней до темноты, но ведь преследователи тоже не круглые идиоты. Дойдут до Купола, сообразят, что догнали только лысого ежа, развернутся на сто восемьдесят и начнут обшаривать каждый куст, норовящий всадить пучок колючек в первую подвернувшуюся ногу.

Артем аккуратно задвинул на место крышу схрона – вдруг еще когда пригодится – и, стараясь не наступить на какой-нибудь предательский сучок, направился в глубь леса, сильно забирая правее, чтобы невзначай не напороться на охотников, возвращающихся обратно.

Примерно с час он шел по лесу, уворачиваясь от медлительных ветвей хищных деревьев и шипов кустарника-кровопийцы. В отличие от деревьев, более шустрый дендромутант. Воткнет колючку в мясо – и не успеешь оглянуться, как куст уже распух на глазах от твоей крови, расправился, едва не щерится довольно, скотина такая, потому что нечем. За несколько секунд может больше стакана крови высосать. Оно бы и ничего страшного, пережить можно, если б те кусты не зарослями произрастали и не имели привычки через корни делиться информацией с товарищами. Глазом не успеешь моргнуть, а тебя уже окружили шустрые растения. И тогда стаканом не отделаешься. Для таких случаев матерые сталкеры носят с собой мачете либо широкие ножи-боуи, оставшиеся в наследство от солдат противника еще с Последней Войны.

Нож у Артема был куда скромнее этих небольших сталкерских мечей, хотя при наличии сноровки можно и засапожником отмахнуться от хищной ветки. Отрубить не отрубишь, но порежешь точно. А что кусты, что деревья боли не любят. Ударишь ножом особо назойливое растение, и отдернется ветка, брызжа во все стороны кровавым соком. Зачастую даже злобное шипение слышится, а вот чем именно шипит дендромутант, до сих пор так никто и не знает.

Наконец, в непрогляд ной темени леса Артем разглядел сияние, пробивающееся меж хищных ветвей. Вскоре деревья расступились, и парень увидел стену Купола, переливающуюся всеми цветами радуги. Лучи солнца преломлялись в толще гигантской перевернутой чаши, и со стороны это смотрелось довольно красиво.