Юрий Иванович - Битва за Оилтон Страница 12

Затем агрессоров прибавилось, они стали сгонять медперсонал, больных и посетителей на четвертый этаж. Михась к тому времени отошел от пережитого ужаса и опять юркнул в коридоры, ведущие в подвалы. Добежал до прапрадеда, захлебываясь словами, пересказал увиденное и спросил, что делать.

Его родственник всю свою жизнь проработал в аграрной промышленности, так что ему даже автомата в руках держать не доводилось. Но что такое война и как она начинается, представление имел, поэтому обратился к внуку как ко взрослому, полным именем:

– Михаил! Меня ты сейчас отсюда без посторонней помощи все равно не вытащишь. Зато можешь заблокировать двери, ведущие в это крыло. Ты ведь не раз видел, как это делается?

– Видел. Но я не знаю пароли для вскрытия.

– А ты поставь свои циферки, например, связанные с датой рождения мамы, папы и твоими. В любом случае, потом пришедшие спасатели вскроют, даже если ты их и забудешь. Справишься?

– Да. Ну а мне что делать?

– Постарайся как можно быстрей спрятаться в остальных подвалах или подсобных помещениях. Ты маленький, даже при обыске тебя могут не заметить. – Внук хотел еще что-то спросить, но дед сурово оттолкнул его рукой: – Давай, давай! Не задерживайся!

Для подобных наущений пацаненку не следовало повторять дважды. Шустро выскочил из помещения с омолаживающим устройством и запер тяжеленную круглую дверь. Набрал новый код и дал команду «принять к действию». После чего ту же операцию проделал с мощной бронированной дверью всего подвального крыла. Удивляясь про себя: как это он не обращал раньше внимания на подвальные коридоры? Складывалось впечатление, что те строились как раз на случай вот таких неожиданных войн. Или здесь подобная безопасность была связана с размещением еще ниже атомных реакторов? Даже Михась знал, что при разобщении со всеобщей городской сетью реакторы автоматически переведутся в щадящий режим, давая только аварийное освещение внизу и любой яркости на верхних этажах. И лифты будут работать, и эскалаторы.

А вот лифт, по которому совсем недавно выбирался на первый подвальный этаж, уже не действовал. Кто-то отключил. А зачем? Михаил осторожно приоткрыл дверь на лестницу и сразу отпрянул: там гремел топот солдатских ботинок. Враг начинал прочесывать здание в поисках затаившихся представителей медперсонала или посетителей. Хотя наверняка уже узнали, что поздним вечером здесь, как правило, пустынно и никого нет. Но делать нечего, ведь не скажешь, что ты бесплотное привидение, когда тебя отыщут, и мальчик побежал по запутанным коридорам. Первый раз в его жизни игра в прятки и погоня велись по-настоящему, хотя ценой могла быть собственная, такая короткая жизнь.

Закрытых наглухо дверей в подвалах существовало много, и некоторые, используемые для служебного пользования техниками, открывались с помощью простейших кодов, не меняющихся годами. И многие коды малолетний исследователь центра помнил назубок. Поэтому быстро сообразил, где и как спрятаться. Причем делал это не просто, забившись в самый дальний угол, а зряче и рассудительно. По топоту в коридорах он понял, что врагов внизу мало и закрытые двери их не интересуют. Разве что парочку для личного интереса и на всякий случай разнесли взрывами. А значит, можно затаиться где-то и в самом начале подвалов, что Михась и сделал. Мало того, в том помещении, где он спрятался, Михась, пользуясь своей худобой, забрался в воздуховод и уже оттуда сквозь решетки вентиляции наблюдал и за коридором, и за самим помещением.

И вскоре уже с неприятной дрожью рассматривал десантников с Пиклии. А то, что они именно с того самого звездного королевства, сразу догадался по неприятным зеленым мордам. Только Пиклия со сквоками находились с Оилтонской империей в напряженных отношениях, и об этом знал любой ребенок. А уж «зеленомордых» от «горбатых» отличить было еще проще.

Сравнительно отличными знаниями Михась владел и в познании различной техники розыска. Так, например, он частенько видел в фильмах и технических новинках сложнейшие устройства, которые позволяли отыскивать хоть среди руин определенный объем протоплазмы. То есть человека могли засечь даже через приличной толщины стенку. Ни подобных, ни каких иных устройств у моусовцев в руках не оказалось, только автоматы и пистолеты, и затаившийся мальчик вздохнул с облегчением: при таком поверхностном осмотре его ни за что не найдут.

Так и получилось. Даже в его комнату дверь выбивать не стали. А когда неприятный топот стал удаляться к выходу из подвального уровня, Михась тоже не долго усидел на месте. Задание прапрадеда он выполнил, спрятался, но ведь это не означало, что следует теперь неизвестно какое время сидеть на одном месте. Очень хотелось посмотреть, что творится наверху, да и переживал мальчик за оставшихся дома родителей и старшего брата, а ведь даже на глубину подвала продолжали доноситься далекие отголоски разрывов и легкая вибрация. Значит, война в столице шла полным ходом. Да иного варианта событий в голове мальчугана и не возникало. Так и хотелось закричать во весь голос: «Сейчас наши как наваляют этим уродам!!!» И пожалуй, вот этот сам момент «наваляния» и был более всего интересен молодому патриоту Оилтонской империи. Хотелось и подсмотреть, и помочь, и, чего уж там кривить душой, самому поучаствовать в решающем бою.

Михаил представил, как он, заполучив трофейный автомат, с криком «ура!» косит вражеских генералов, ворвавшись к тем в штаб. Как вставляет новый магазин, и вновь его пропыленное лицо озаряется отблесками выстрелов. А потом… Потом, может, и погибает, внеся самую важную лепту в общую победу. И его хоронят как героя, под гимн, с приспущенными флагами, под грохот прощального салюта. Все вокруг плачут, знакомые девчонки бьются в истерике, а император Павел…

Почувствовав, что глаза начинает опасно пощипывать, мальчик прикрикнул сам на себя вслух:

– Вначале хоть рогатку раздобудь!.. Мечтатель! – И уже шепотом, открывая дверь в коридор: – А потом еще генералов всех в одно место собери.

Несмотря на всю поспешность поверхностного обыска внизу, враг оказался весьма предусмотрителен и дополнительно перестраховался. Все выходы уже на первый подвальный этаж оказались элементарно заварены парочкой коротких швов. Их даже взрослому человеку, имеющему громадный лом, не удалось бы взломать изнутри. Мало того, то же самое было проделано и со всеми дверями, ведущими на первый этаж. То есть пиклийцы рассудили здраво: если и осталось там внизу каких пару человек, то пусть там и сидят до скончания всех событий. Самому агрессору ни подвалы, ни оборудование по омоложению было не нужно. Все устройства для оказания первой медицинской помощи и хирургические отделения находились на верхних этажах. Куда вскоре и потянулся непрерывный поток раненых и изувеченных в бою десантников.

Михась выбрался на первый подвальный этаж через зев узкого технического люка. Его и обнаружить было довольно сложно, потому как дверцы были сделаны в виде декоративной панели. Но шустрый пацан и про этот лифт знал и сразу припомнил. Мало того, шахта лифта уходила вверх еще на несколько этажей, при желании и там можно было осмотреться и провести хотя бы минимальную разведку.

Но вначале Михась пробежался по подвальному этажу, чувствуя себя здесь полноценным хозяином и просматривая сквозь узкие щели окон под самым потолком всю площадь вокруг центра. Щели узкие, всего двадцать сантиметров, да еще снаружи по прихоти архитектора прикрытые стальными кольцами орнамента, не давали полной картины всего происходящего. Все-таки и низко, и многие перекрыты чем угодно: от перевернутых скамеек и ног агрессора до тех самых несуразных платформ. Но все равно на прилично освещенной площади можно было рассмотреть самое главное: там уже моусовцы чувствовали себя полноценными хозяевами.

Кажется, интервенты оккупировали не только всю площадь, но и прилегающие к ней здания и передвигались вокруг медицинского центра вольготно и безбоязненно. Генералов рассмотреть или отличить от остальных не удавалось, но вот простых десантников виделось сотни и сотни. Они куда-то перебегали, переносили за собой ящики и оружие, приносили носилки с ранеными. Ну и многие минометные расчеты вели почти непрекращающийся обстрел по невидимым целям в Старом квартале. И все пиклийцы горланили, переговаривались на своем языке, который мальчонка не понимал даже отдаленно. Хотя вскоре сообразил: пусть бы и понимал – какой с этого толк? Тут и жалеть не стоило, что ничего, кроме галакто, не знаешь.

При перебежках наткнулся на небольшую столовую для персонала. Все стены вокруг прозрачные, и посредине лишь стволы комплексной подачи блюд и пищи из центрального кухонного молекулятора. Тут же мелькнула еще одна идея: ведь по данным стволам при желании тоже можно было пробраться вверх, они пронизывали все здание насквозь. Зеленокожие пиклийцы в столовую и не заглядывали, ведь та и так насквозь просматривается, зато Михась и тут код открытия пластиковых дверей знал. Затем некоторое время провозился при раскрытии дверцы подачи и попытках пробраться внутрь ствола. Для того чтобы получилось приемлемое пространство для передвижения, пришлось, упираясь руками и ногами, просто раскурочить несколько сегментов пластикового транспортира. Зато потом, прорвавшись в пространства между стволами, можно было карабкаться что вверх, что вниз с завидными удобствами.