Владимир Мясоедов - ПВО для НЛО Страница 12

– Хм… Значит, не радиоактивны, да? И где-то там, откуда вы пришли, есть БМП? Или БТР? Знать бы еще, чем они отличаются.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – уточнил братец. – Забудь, разжиться там нечем. О своем транспорте солдаты, конечно, нам ничего не говорили. Но в разговорах между собой конспирацию соблюдать не старались. По следам-то мы их пройдем легко, тут не надо быть следопытом. Десяток здоровых мужиков с тяжелым грузом не могли не протоптать в посевах колею, по которой их отследить проще пары пустяков. Отыскать их подбитую машину можно. И с ней же останки тех, кто ее испортил. Вот только зачем? Работающую или легко поврежденную БМП они бы не бросили. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти. А ремонт техники в полевых условиях осваивает любой автолюбитель, связавшийся с российским автопромом.

– Конечно, машина основательно разграблена, – согласился я. – Но нам сейчас и саперная лопатка пригодится. Вот, правда, вояки могли оставить пару растяжек или иных неприятных сюрпризов. И это хороший аргумент за то, чтобы поехать прежним курсом к даче.

– Пожалуй, так и следует поступить, – решил Святослав. – Мин ни снимать, ни ставить мы не умеем. Подорвемся еще за здорово живешь. А не хотелось бы. Вот только, может, сначала осмотрим останки того робота, который тебя чуть не убил, раз, говорят, не радиоактивные?

– Идея интересная. – Я покосился в сторону обломков. – Знаешь, стоит даже захватить их с собой, чтобы исследовать. Или просто сменять у кого-нибудь на что-нибудь полезное. Да хоть на булку хлеба! Денег-то фактически нет. Да и вряд ли кусочки бумаги с печатями будут продолжать иметь хождение при апокалипсисе.

– Договорились, – кивнул кузен и принялся потрошить мою велосипедную аптечку в поисках инструментов.

Вооружившись миниатюрными гаечными ключами разных размеров, а также одной отверткой, мы осторожно приблизились к лежащим на земле деталям. Те вели себя смирно, даже не искрили. В подсознании назойливо зудела мыслишка, что они еще могут быть опасны: возьмут и выкинут какой-нибудь фокус! К примеру, соберутся обратно в целый и готовый убивать механизм. Или укусят. На совсем уж худой конец – взорвутся. Но ничего этого не было. Обломки лежали двумя неопрятными грудками в окружении россыпи мелких кусочков, практически стружки. Среди последней очень редко попадался фрагмент, превышающий по размеру ноготь большого пальца.

– Пулеметная очередь прошла через робота наискось. Она отделила его «головогрудь» вместе с начальной частью прикрепленных к ней орудий и передней правой ногой от остального туловища, – предположил я, постаравшись припомнить в деталях, как это было. Воспоминания ускользали напрочь. Словно все произошло не какие-то минуты назад, а как минимум в далеком прошлом. Скорее уж результат был выведен путем анализа полученных странным агрегатом повреждений. – Просто разрезала конструкцию пополам, словно горячий нож масло!

– А он поначалу казался мне больше, – осторожно заметил Святослав, подбирая один из лежащих на земле кусочков и растирая его пальцами.

– Мне тоже, – согласие вырвалось само собой. – Видимо, у страха глаза действительно велики.

Высотой машина оказалась куда меньше, чем мне показалось вначале. Что-то около метра, никак не больше. Ну, если только сантиметров на пять-десять.

– Пятисуставчатые ноги хорошо приспособлены для перемещения по сильно пересеченной местности, – сообщил кузен, демонстрируя отломившуюся конечность, которая оканчивалась довольно острыми копытцами. Каждое из них было снабжено четырьмя внушительными шипами сантиметровой длины, расположенными крестом. – Вероятно, при ходьбе эти штуки погружались в землю, обеспечивая упор. И почему-то возникает такое ощущение, будто они могут и в стороны разойтись. А тогда такую распорку станет очень сложно выдернуть.

Сделав шаг в сторону и найдя на земле следы механизма, я подтвердил его предположение. Аккуратный геометрически правильный круг с четырьмя полузасыпанными углублениями. Даже городской бездарь, на охоте ни разу не бывавший, ни с чем не перепутает.

– А вот глаз у робота нет, – констатировал Святослав, рассматривая условную морду твари. – Чего-то похожего на иные сенсорные органы тоже. Морда вроде бы и есть, но глухая, как кирпичная стена в тупике. Как ориентируется, совершенно непонятно.

Броня у механизма, как я и предположил раньше, практически отсутствовала. Серо-зеленый гладкий корпус, ровность которого нарушалась лишь в местах сочленения конечностей, оказался ни много ни мало мягким! Он ощутимо продавливался под пальцами. А лезвие перочинного ножа оставило на нем весьма заметную царапину, стоило лишь провести им по поверхности, весьма напоминающей пусть плотную, но резину.

– Освежуем скотинку? – предложил братец, разглядывая робота. – Ну, в смысле, удалим эту шкурку и посмотрим, что под ней? С чисто научными целями, разумеется. Чтобы получше ознакомиться с его внутренним устройством и знать потом, куда бить.

– Боязно делать подобную операцию, – вздохнул я, с сожалением отвергая предложенную идею. – Зацепим еще какую энергомагистраль – и прости-прощай. Сильный удар тока отлично излечивает от глупости и жизни. Доказано американским правосудием. Ну, впрочем, вместо электричества инопланетный посланец может использовать и что-нибудь еще, мне это не важно. Пусть кто-нибудь другой проведет подобный опыт, а я на него посмотрю. Издалека. И поддержу морально. Если выживет – честь и хвала герою.

– Да и ножичек у тебя для подобной работы хлипковат, – окончательно поставил крест на собственном предложении кузен. – Тут скальпель медицинский надо. Или тесак, на худой конец.

Место разрыва в плоти робота ничем особо интересным меня не порадовало. В разрезе примерно половину объема машины-убийцы составляла все та же непонятная мягкая масса. А остальное приходилось на исковерканные куски каких-то деталей, похожих на электронные платы. Как все это работало, совершенно непонятно. Среди деталей робота, умевшего самостоятельно двигаться и драться, не было ничего похожего на шестеренки, поршни или иные привычные элементы конструкций механизмов.

– Девять, десять… – Примерно по центру туловища свисали тонкие нитки, которые я, подумав, окрестил проводами. И именно их сейчас считал Святослав. И даже попробовал за одну дернуть, презрев возможный риск. Правда, безрезультатно. Никаких последствий это не принесло. – Крепкая зараза! И их тут ровно тридцать штук.

Какой-либо правильной формы они не образовывали. Но не сомневаюсь: это важная часть всего устройства, раз ее так прячут. И следовательно, если подпортить подобные жилы, робот почти наверняка сломается. Вот только чтобы это сделать, придется его в буквальном смысле слова раскроить на части. То, что мы назвали микросхемами, также было нам совершенно непонятно.

– Оставь эту ерунду в покое, – сказал наконец кузен, отступая от остова робота. – Голыми руками с ней не совладать. И маленькими велосипедными ключиками тоже. Займись лучше осколками, которые на земле валяются.

Я подобрал несколько отлетевших в сторону и почти наверняка безопасных кусочков, чтобы получше рассмотреть. Ничего хоть мало-мальски проясняющего свет о напавшем на меня механизме!

– Определенно, создавшим эту вещь было удобно оперировать прямыми углами и линиями. – Увы, Святослав пришел к хоть каким-то полезным выводам раньше меня. – Посмотри! Разнообразные квадратики и черточки, как ясно видимые, так и почти незаметные, густо покрывают детали инопланетного механизма. Маркировок на них нет.

– А если бы там имелась надпись «Сделано в созвездии Козерога», как бы ты смог ее прочитать? – поддел я родственника. – Или мы не все о тебе знаем? В сборной по легкой атлетике после недавних реформ введены факультативные занятия по инопланетным языкам?

– Если пришла война, язык узнаем, – злобно ухмыльнулся спортсмен. И, хорошенько размахнувшись, запулил деталь, разрисованную квадратиками, куда-то далеко в поля. – Ладно, бросай эту штуку, все равно ее даже в металлолом сдать не получится. Лучше посмотрим, насколько большие воронки в земле сделала та гадость, которой в нас стреляли. А то очень меня волнует вопрос достаточного бронирования. Без надежной защиты, позволяющей хотя бы по улицам ходить, в ближайшем будущем может стать очень некомфортно.

Отметины на дороге, оставшиеся после попаданий зеленых молний, также должны были подвергнуться тщательному изучению. Но, к стыду своему, их найти мы не сумели. Дорога была ровной как скатерть. Самые заметные вмятины на ней – следы моего велосипеда и ушедших уже далеко, не меньше чем на километр, солдат.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Святослав после пяти минут бесплодных метаний. – Если бы не остатки робота, я бы сказал, что обстрел зелеными молниями нам с тобою померещился.