Владимир Брайт - Цвет крови – черный Страница 12

От пронзительного взгляда любознательного незнакомца Суфу вновь стало не по себе.

– Ну, вроде… Чего-то такое случалось.

– Часто?

– В общем-то, не очень… Хотя бывало.

– Хорошо. – Казалось, благородный господин, удовлетворив любопытство, решил сменить тему. – У тебя есть комната, где можно переночевать?

– Вообще-то…

Золотая монета легла на стойку.

– Для щедрых господ лучшие апартаменты. Как только поужинаете, я провожу.

– Веди сейчас. Мы слишком устали.

У Суфа хватило ума не возвращаться к прерванному разговору о шести золотых.

Цена и вправду была чрезмерная. Утром можно будет договориться на четыре монеты. Как ни крути, а без лошадей далеко не уедешь.

Трактирщик шел впереди, указывая дорогу, и потому не видел искаженное яростью лицо щедрого господина.

После разговора с провидицей Этану уже не было смысла притворяться, играя дурацкую роль любителя деревенских сплетен. Можно не скрываться и выместить гнев на таверне, забитой пьяной публикой. Сжечь всех – и уйти. Погребальный костер привлечет внимание странной кошки, и битва за трон Хаоса окончится, даже не начавшись.

Хотя и без помощи костра проклятая кошка настигнет добычу. Пьяная женщина не лгала. Она лишь сказала то, что увидела.

Тридцать второе поколение. Полный круг. С судьбой не поспоришь. Предначертанного не изменить. Мальтиса самая сильная предсказательница в роду. У нее нет и не может быть детей. Она последняя – и знает об этом. То, что доступно пониманию деревенских идиотов, ей неинтересно. Слишком просто и обыденно. Не исключено, что она предвидела появление двух странников. Знает об Этане и Мелиусе. И в курсе, кто именно загонит ей нож под лопатку. Ее звезда гаснет, вселенная умирает, жить больше незачем. Все, что осталось, – напиться дешевого пойла в отвратительной забегаловке и рассмеяться в лицо бывшему богу.

Воспарить яркой бабочкой над навозными жуками, считающими ее сумасшедшей. А затем умереть, не почувствовав боли. С радостной улыбкой на устах и привкусом легкой печали – ведь ей так и не довелось родить девочку.

Тридцать два поколения. Полный круг. Ничего не поделать. Она – последняя.

Глава 7

Стена деревьев неумолимо приближалась. Медленно, но верно лес подбирался к обрыву. Вечности спешить некуда, однако время, отпущенное нам, таяло, словно весенний снег под лучами яркого солнца.

– Обидно так глупо и бессмысленно умирать. – Свен присел рядом.

Мефисто находился так близко, что казалось, стоит только протянуть руку – и дотронешься до блуждающего острова.

– Да, – по инерции отозвался я, хотя думал совсем о другом. Близился рассвет – начало нового дня и одновременно конец чьей-то жизни. – И вправду глупо.

– Но когда-то ведь надо? – Старый друг даже сейчас пытался шутить.

– Это точно.

За последнее время мы должны были погибнуть несколько раз. Фортуна может долго улыбаться избранникам, но в конечном итоге ей надоедает неблагодарное занятие – и она обращает взор в другую сторону.

– И до конца не дошли.

– Какого конца? – Я не сразу понял, что он имеет в виду.

– Ну, цель похода. Мы же не на прогулку отправились? Фаса дала под твое начало утангов не просто так. Наверняка имелись причины.

– Да, имелись, – не слишком уверенно согласился я.

– Вот о чем я и говорю. Погибнуть в самом начале пути – не то что в шаге от победы.

Я мог бы сказать, что никакой цели не было и в помине. Мы путешествовали в компании утангов, выступая в роли безмозглой приманки, но не стал этого делать.

Правда – не всегда благо. Иногда лучше сказать полуправду или промолчать. Даже когда речь идет о старом проверенном друге.

– Хотя, если разобраться, может, оно и к лучшему, – добавил Свен.

– Что? – Я никак не мог уловить направление его мыслей.

– В самом начале погибнуть.

– Ты же минуту назад говорил обратное.

– Я ошибался. Если бы меня спросили: Свен, выбирай, когда хочешь умереть? В самом начале пути или во время решающего штурма? Когда победа почти в руках и только что водруженное знамя гордо развевается над крепостью неприятеля? Так вот, я бы выбрал первый вариант. А ты?

– Что? – Наблюдая за назревающей ссорой дроу и орков, я слушал вполуха.

– Лично ты что бы выбрал?

– В каком смысле?

– Ты меня вообще слушаешь?

– Да.

– И думаешь о другом?

– Нет.

– Тогда отвечай. – Шутки остались в прошлом, теперь Свен говорил серьезно.

– Хорошо, отвечаю. Будь моя воля, я бы вообще никуда не пошел. А насчет того, когда лучше всего умирать… По мне, так нет разницы. Одинаково плохо.

– Наверное, ты прав. Только они думают иначе. – Свен кивнул в сторону Айвеля и Олитунга.

Непримиримые враги продолжали обмениваться угрозами. Но слова уже ничего не значили. Это лишь фон, не более. Нечто наподобие раската далекой грозы или едва уловимого гула водопада. Его до сих пор не видно, но чувствуется: вода где-то рядом. Стоит только дойти до поворота – и перед глазами предстанет величественное и прекрасное зрелище, от которого перехватит дыхание.

– Да, они думают иначе, – эхом повторил я.

Капля-слеза, не выдержав собственного веса, сорвалась с листа, устремившись к земле.

Напряжение достигло предела, готовое порваться от малейшего дуновения ветра или просто от выдоха.

Слеза упала на землю, брызнув в разные стороны веером мелких бриллиантов.

И когда один из орков, не выдержав гнетущей задержки, решил броситься вперед, произошло неожиданное.

Четверо гоблинов-разведчиков, до сего момента безучастно взиравшие на происходящее, выстроились в линию, встав за спинами орков.

Никогда бы не подумал, что эти закоренелые трусы решатся на столь отчаянный шаг. И тем не менее они сделали это. Не представляю, какими соображениями руководствовался Кламст, решив ввязаться в чужую войну. Но после того, как у Олитунга появились союзники, шансы его партии значительно выросли.

Начиная с определенного момента, происходящее напоминало старинную игру «дайсо». На специально размеченной доске выстраиваются фигуры в соответствии с рангом. Сильные – в центре. Слабые – по краям и в тылу.

Гоблины держали по метательному ножу в каждой руке. Итого – восемь штук. И еще на поясах – минимум по шесть заточек у каждого. А если учесть, что они неплохо владеют этим оружием и по приказу старшего выбирают одну общую цель, то…

Не будь Динкса, сомнений в исходе предстоящего поединка не возникало. Это был именно тот случай, когда количество преобладает над качеством.

Но маг по-прежнему находился здесь. Более того, он продолжал как ни в чем не бывало сидеть на земле спиной к участникам намечающейся резни. Создавалось впечатление, что происходящее его не касается.

Я не имел даже смутного представления, какими способностями обладает имур. Но точно знал: чтобы сотворить более или менее приличное заклинание, необходимо определенное время и энергия. Невозможно просто вскинуть руку вверх и, грозно сверкнув очами, поразить врага молнией или огненным шаром.

Прикажи Кламст своим соплеменникам метнуть ножи в мага – и Динкса не спасут никакие заклинания. Восемь кинжалов пронзят его плоть, превратив в подобие огромного ежа. Глупого мертвого ежа с железными иглами на спине.

Наверняка это будет занятное зрелище. Гордый имур погибает от руки презренного гоблина. Какой жестокий и несправедливый удар коварной судьбы.

– Ты думаешь, они… – Свен повернулся ко мне, но я отмахнулся:

– После. Сейчас не до того.

Мое внимание было приковано к предстоящему поединку. Не знаю, какое заклинание творит Динкс, но положению имура явно не позавидуешь. Впрочем, Айвель, Лам и Валд опытные бойцы. Они умеют сражаться и наверняка постараются в первую очередь защитить мага.

– Защитить мага, – пробормотал я.

– Что? – Деятельной натуре Свена претило ожидание.

Ни в детстве, ни в более зрелом возрасте он не отличался усидчивостью.

– Нет. Ничего. Просто мысли вслух.

Вариант, когда все погибнут, а Динкс в конечном итоге выживет, меня не устраивал, поэтому я встал и громко, так, чтобы все слышали, произнес:

– Стоп!

Нелегко совладать с решительно настроенной толпой. Еще труднее отдать приказ воинам, опьяненным ненавистью и жаждой крови. Одному мне бы ни за что не справиться с возникшей проблемой, но четверка утангов оказалась решающим аргументом.

Можно пасть в честном бою. В такой смерти нет ничего постыдного. А выступить в роли беспомощного цыпленка, придушенного вальяжным котом, просто так забавы ради… Нет, на это никто не согласится.

Все, кроме Динкса, повернулись в мою сторону. Удивление, испуг, ярость, ненависть – вот неполный перечень чувств и эмоций, застывших на масках-лицах.

– Что это значит?

– Дроу не станут участвовать в бойне.

– С чего это вдруг? – Олитунг был искренне удивлен.