Алексей Пехов - В поисках рая Страница 13

рюкзака. Плач малыша разливался вдоль молчаливых барханов, залитых светом

бледной полной луны. Он не прекращался ни на секунду, то, немного затихая, то,

подлетая на высоту всей силы детских легких. Только одинокое существо могло так

кричать в этой ночи.

— Далеко? — спросил я у Сциллы, вслушивающейся в крик.

— Нет. — Ее глаза были желтыми, хвост хлестал по бокам. — Вон за тем барханом.

— Ну, что ж. Идем проверим.

На ходу я расстегнул кобуру и вытащил пистолет. Осторожность еще никому не

мешала. Крики становились все громче, ребенок просто захлебывался слезами. Песок

сыпался у меня из-под ног. Идти по свежим наносам песка, которые создала недавно

прокатившаяся буря, было тяжело. Я перешел гребень бархана и снял пистолет с

предохранителя. Луна освещала старую автомобильную свалку. Возле ближайшего от

меня пикапа важно прогуливалась парочка рад скорпионов. Еще несколько, обедали

поодаль, отрывая клешнями куски мяса с человеческих трупов. Крик ребенка шел из

кузова грузовичка. Один из ближайших ко мне скорпионов попытался забраться в

него, но с глухим стуком шлепнулся обратно на песок и снова важно перебирая

ногами начал патрулировать окрестности. Прицелившись в него, я выстрелил.

Пистолет бумкнул, щелкнул затвор, и горячая гильза упала на песок. Скорпион

разлетелся мерзкой зеленой жижей. Остальные не обратили на меня ну абсолютно

никакого внимания. Обидно как-то даже, право слово. Отстрелив последнему из

оставшихся в живых голову, я направился к не умолкающему ни на минуту существу.

Ребенок лежал в кузове, завернутый в тонкую серебристую ткань. Почему-то

серебристое личико было красным от крика, щеки мокрые от слез. Радужная оболочка

глаз сияла золотом. Кожа на ручках была такого же странного цвета, как и кожа

лица. Чистое серебро.

Вот тебе и приехали. Я положительно не знал, что теперь делать. Мое общение с

детьми сводилось к минимуму. И что делать с этим вопящим двухмесячным, никак не

больше, комочком я не знал.

— Я успокою. — Сцилла изящным кошачьим прыжком вскочила в кузов и легла рядом с

малышом. Я почувствовал, как ее сознание нежно касается сознания малыша. Тот

затих.

— Он голоден.

— Где же я возьму молоко?

— А та деревня, которую мы видели на стене? — Она говорила о спутниковой съемке,

которую мы с ней наблюдали на военной базе.

— Еще мили две. Побудь с ним, а я огляжусь.

Два трупа лежали недалеко. Мужчину почти полностью объели скорпионы. Женщина

была цела. Оба одеты в одежду из такой же, как и детское покрывало серебристой

ткани. Еще у них были крылья. Да-да. Вначале я не поверил, подумал, что это

мираж, но крылья никуда не делись и все также росли из спины у мертвых людей.

Крылья были большими, метра два каждое, очень похожи на орлиные. Они были

покрыты серебристыми перьями, такого же цвета, как и кожа. Люди с крыльями.

Очередная мутация или это ангелы спустились на грешную землю? Вспомнилось

упоминание Дима из Перекрестка о каких-то Летунах. Может это и есть они?

Наклонившись над телом женщины, я заметил ровное круглое отверстие с обгоревшими

краями на ее серебристой одежде. Значит, это не скорпионы постарались. Этих

людей убили другие люди, у которых было кое-что поопасней ядовитого жала. Со сто

процентной уверенностью, могу сказать, что у одного из ублюдков был ФНФАЛ с

обрезанным стволом, а еще винтовка давала осечки. Убийство в Пустыне не такая уж

и редкость, но убить женщину, у которой маленький ребенок. Эти люди заслуживали

того, чтобы Радскорпион отложил яйца в их проклятые головы. Я встал, отряхивая с

колен брюк песок. Интересно, почему не убили ребенка? Не заметили? Сомнительно.

Скорее всего, оставили умирать от голода.

— Пойдем. Сейчас он уснул, но это не надолго. Надо найти молоко.

Я поднял маленький теплый сверток. Легкий. Если он сын этих двоих, то это вполне

объяснимо. Кости полые, птичьи. Я провел Малышу по спине, и рука нащупала

небольшие бугорки возле лопаток — крылья. Малыш спал, причмокивая губами в своем

беспокойном сне.

— Тебе придется идти самой, мне и так нелегко.

— Не привыкать.

Я аккуратно пристроил его на руках и быстрой упругой походкой, стараясь не

потревожить сон Малыша, направился в сторону деревни.

* * *

Деревней это можно было назвать с большой натяжкой. Да и то это мог сделать

только слепой, или отшельник, проживший среди песка двадцать лет и не видевший

здания крупнее своей палатки. Одна центральная улица, по бокам которой

располагались с десяток деревянных бараков. При моем приближении залаяли собаки.

Здоровые злющие псы рвались ко мне, оскаливая зубы и, рискуя оторвать себе

голову или цепь, это уж как мне повезет. Сцилла забралась в рюкзак и шипела на

них оттуда. Я шел по центру грязной и неухоженной улицы. Мусор как я понял, в

последний раз убирали во время первого пришествия. В промежутке между двумя

бараками валялся пьяный. По крайней мере, мне хотелось верить, что он был всего

лишь пьяный. Народец тут был недружелюбный. Немногочисленные жители косились на

меня, бросали хмурые взгляды в спину. Ну, бывало и похуже, но впечатление в

целом неприятные.

Наконец я увидел то, что искал. Вывеска "Шакалье пойло" на самом приличном и

подновленном из всех бараков. Трактир. Наверное, у них есть молоко. Я стал

переходить на другую сторону улицы, когда услышал крик.

— Эй! Ты!

Притворившись временно глухим и стараясь расслабить скованные напряжением мышцы

спины, я, не останавливаясь, пошел дальше.

— Эй! Коротышка! Я к тебе обращаюсь.

За спиной с лязгом щелкнул старый затвор. Я как можно медленнее и спокойнее

повернулся, стараясь не делать резких движений.

Их было трое. Один со звездой шерифа на рубашке, двое других помощники. У

помощников старые охотничьи ружья. Через плечо шерифа висел ФНФАЛ. Тот самый.

Шерифом его можно было назвать только спьяну. Ему бы болтаться где-нибудь на

виселице или добывать урановую руду в шахтах. На лице ведь написано, что палач и

убийца. Абсолютно бандитская рожа. Шлепни такого и тебе на небесах воздастся.

Помощники были ему подстать. Два гориллообразных олигофрена под два метра ростом,

с руками способными раздавить голову брамину и с пустотелыми бритыми тыквами

вместо голов. У амебы, на мой взгляд, разума хватит на десятерых таких, да еще

останется. По их рожам было видно, что в последний раз они убивали часа три

назад, и поэтому им было до смерти тоскливо. Опасные ребята.

— Ну и что мы молчим? — язвительно спросил шериф.

— А он типа босс ээээ, как это….Язык со страху проглотил. — Засмеялся один.

Довольно большая фраза для такого дебила.

— А на руках у тебя не эта летающая мразь? — Мне все больше не нравился шериф.

— Говорил я босс, его надо типа было того, ну это замочить тогда. — Это уже

вякнула вторая горилла.

— Заткнись! — рявкнул шериф. — Где ты его нашел? — Это уже ко мне.

— В пустыне. Какие-то ублюдки оставили Малыша.

Одна из горилл втянула в себя воздух и демонстративно протянула лапу к ружью.

— А ты знаешь, что это проклятый мутант? — Удивительно, шериф не обратил на мое

откровенное "нарывание" внимания. Позади нас начинали собираться угрюмые и злые

люди. Неприятно, но не смертельно. Пока.

— У каждого свои недостатки. — Я пожал плечами.

Шериф приблизил свое лицо к моему и тихо сказал.

— А ты знаешь, что мы убиваем этих сволочей пачками, когда получиться? Отдай мне

ублюдка и можешь оставаться в деревне сколько хочешь. И я закрою глаза на любую

твою шалость.

— А если не отдам.

— Тогда вываливай из деревни в Пустыню. — Он нехорошо улыбнулся.

Странно. Я думал, что дело окончиться кровью. Слишком все просто.

— Пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением.

— Вот и отлично. — Так называемый шериф натянуто улыбнулся и протянул ко мне

руки. — Давай сюда ублюдка.

— Я лучше покину ваш отстойник.

Гориллы перестали улыбаться, их рожи окаменели и стали похожи на физиономии

горгулий. Руки стиснули ружья. В глазах шерифа застыла смерть. Я унизил его

перед всей деревней и такое не прощается. Все-таки нарвался. Сцилла медленно

стала отходить в сторону, пытаясь обойти шестерок с боку.

— Убирайся. — Выдавил шериф. — Или клянусь, я повешу тебя прямо здесь.

— Было крайне неприятно с вами общаться. — Произнес я и приподнял панаму над

головой. Всегда надо быть вежливым.