Александр Диденко - Арка первая: За чертой мести (СИ) Страница 13

И сколько этих рангов всего?

Четыре цвета и по десять степеней на каждый. Нулевой черный самый опасный. Десятый зеленый детский питомец.

И че, каждый «внешний» помнит наизусть, кто-какой?

Я не учил никогда ориентируюсь при встрече.

Николас не выдержал и расхохотался. Скарп уже заметил, что щит внимательно вслушивается в подобные разговоры и часто ухмыляется, когда Рассел говорит название очередной твари. Кажется, несмотря на всю крутость вольного, у того были явные проблемы с теорией. Той самой, «отлом» по которой так гордился Винсент. А с другой стороны разве Рассел не прав? Важно знать, как прирезать недружелюбно настроенную зверушку, а не ее научное название. Высотник скосил глаза на мальчишку, у которого явно язык чесался что-то вставить, и хмыкнул. Была бы возможность и парень с удовольствием бы сказал мелкому пару слов о бесполезности знаний при кривых руках. Но случая пока не представилось.

Джей тем временем небрежно уронил в песок очередной шарик и устроился рядом, коротко скомандовав:

Привал.

Ровно два с половиной часа идем, заметил Фрэд, глянув на часы. Ты по времени, не по расстоянию?

Смысл в расстоянии, если эти штуки живут не вечно, а мне тут еще толпу вести?

Стадо. Ну да, как же еще драгоценный соседушка может думать о тех, кого гонит, как скот, от одного загона к другому, тщательно следя, чтобы хищники по пути не сожрали лишнего? От интонаций этой фразы стало мерзко. Проклюнувшиеся ростки уважения исчезли вмиг, а их место заняло практически отвращение. Зря Скарп не верил когда-то Бабаю, что бывают люди «из разных миров». И сколько бы высотник не пытался теперь оправдать вольного перед самим собой не выходило. Да и зачем вообще оправдывать?

Как назло вспомнилась первая встреча.

Возникшая тогда в голове мысль, приравнявшая слова «внешний» и «бесполезный».

Стало стыдно.

Но ждать, когда Скарп выпутается из собственноручно расставленной ловушки принципов, никто не стал. На короткий отдых сосед выделил от силы минут десять. Ноги едва успели расслабиться, как пришлось вновь вставать и гнать себя вперед, безжалостно обновляя каждую мозоль. Боль, заявившая о себе еще сильнее после передышки, выдула из головы все мысли, кроме одной. Жалкой. Ее Скарп всеми силами пытался не допустить, как никогда упрямо абстрагируясь от извечного нытья Джоша. «Когда же это кончится», время от времени произносимое мерзким заунывным тоном, бесило уже всех. Хотя реально что-то сделать смог, опять же, лишь Джей Грид его сторонился старался, чтобы «внешний» не расслышал очередной фразы даже случайно.

Следующий час показался высотнику и вечностью, и мгновением одновременно. Время растягивала мерзкой патокой монотонщина вокруг, замешанная на столь же однообразных мыслях, но стоило обстоятельствам чуть измениться, как прошедшие минуты обернулись ничего не значащей пустотой. Хотя радости перемены не принесли нисколько.

Идем вверх, после короткой паузы произнес «внешний», задумчиво глядя в сторону от небольшого холма. Там камней было куда больше, и ни у кого не вызвал удивления тот факт, что Джей предпочел идти в гору.

Однако вершина преподнесла свой сюрприз.

Стоило небольшому отряду преодолеть плавный подъем в несколько десятков метров, как вновь открылась панорама утопающей в песчаной пыли долины. Спуск вниз был длиннее и круче. А ровно на его середине, в каких-то ста шагах впереди, сидел человек, вцепившись в флагшток.

Вернее скелет.

Терзаемое ветром черное полотнище вызывало совершенно естественное желание держаться от него как можно дальше. Будто обуглившиеся кости при практически целой одежде пустили марш ледяных мурашек по душе и телу. Скарп даже и представить не мог, что могло сделать с человеком… подобное. А вгляд неумолимо притягивало нечто такое же черное, торчащее из песка чуть в стороне.

Рука, кажется.

Джош заскулил и попятился.

Но механик почему-то стоял не двигаясь, вглядываясь в останки безымянного бедалаги. Даже очки свои поднял и теперь несколько щурился от дующего в лицо ветра.

Арахнид! тем временно с показавшейся дикой радостью ударил кулаком в раскрытую ладонь Винсент, будто вспомнил верный ответ на эказмене. Его яд медленно растворяет внутренности, а затем и кости! Когда жертва полностью выпита, от нее остается лишь обугленный скелет, который так же истлевает за двое-трое суток. Цвет первейший признак, по которому можно определить существ этого класса! Луи Гарвей во второй редакции первого тома так же говорил, что к останкам жертвы подходить нельзя хищник часто использует их как приманку и выжидает в засаде.

Да, издевательски произнес вольный, дослушав короткую справку. «Отл» по теории себя оправдывает. А главное, это просто необходимо знать и без того обоссавшимся городским.

Курсант прикусил язык, наконец услышав подвывание Грида и почувствовав направленные на него тяжелые взгляды.

Но вы ведь его не заткнули, тихо заметил Ник. И уходить явно не торопитесь.

Не заткнул. Драпать быстрее будут. Спускайтесь вниз.

А вы?

Нашивка еще цела. Командование на тебе, Николас.

С этими словами Джей небрежно перекинул мешок с источниками ультразвука, отсыпав себе в карман какую-то горсточку.

Ждете полчаса и возвращаетесь на базу. Кости будут тут еще около суток: едва начали тлеть, даже не деформировались пока. Обхода в полтора километра хватит с лихвой. Не прижимайтесь слишком к стенам и пройдете.

Понял.

Ник коротко кивнул. Фрэд без вопросов последовал за ним. Джош только рад был уползти подальше. Курсанта щит при первой же попытке остаться просто взял за шкирку.

Но Скарп не сделал ни шагу. Не позволил себя уволочь силой. Стоял, как вкопанный, глядя на проклятого вольного, и не верил, что тот так просто перепоручил все население города человеку явно куда менее опытному. А сейчас и вовсе спокойно скинул на землю сумку, проверяя обувь.

Эта тварь опасна, верно? с трудом держа себя в руках, прорычал высотник. Чертова соседа хотелось поднять и хорошенько тряхнуть за шкирку.

Да. Черный. Пятерка или тройка, не меньше.

За тобой все население города идет.

Ник с Бабаем проведут. Медленнее будет, и только. Иди за ними.

Ни хера.

Сдохнешь.

Будет на твоей совести.

«Внешний» наконец выпрямился и хмуро посмотрел в глаза неподвижно замершему назло всем высотнику. Скарп не мог сейчас объяснить, зачем это делает. Почему не ушел с отрядом, который не стал его ждать. Геройство в Пустоши не в чести явно приказы центрового выше.

Может, парень просто хотел доказать ублюдку соседу, что тоже чего-то стоит, что и у него тоже есть стержень.

Хотя и понимал: момент неподходящий.

Но было кое-что еще. Скарп просто не мог отпустить на верную смерть того, от кого зависит жизнь его родного привычного города. Ведь правильно сказал Хизар: город это люди.

Ради чего ты ставишь на кон несколько сотней жизней, мразь?

Нашивка еще цела, спокойно повторил вольный, будто идиоту. Здесь стоит флаг. Только потому мы живы, короткий кивок в сторону кажущегося игрушечным скелета. Здесь долго никто не пройдет. Я не оставлю нашивку возможно, кому-то однажды придется так же добывать мою. Возвращайся к отряду. Кроты нечувствительны; пока близко не подойдешь не заметит. А после отправится вверх вы успеете обойти.

И бросить тебя?

А что ты можешь?

И Скарп заткнулся, не зная, что ответить. Очевидно, Джей четко осознавал, на что идет. Даже лучше самого парня. Шаг механика стал хищным, пружинящим. Будто в странном танце «внешний» подбирался к цели, в любой момент готовый дернуться в сторону.

А высотник смотрел и понимал, что тот идет за глупым и никому не нужным клочком ткани.

Рискует всем. Из-за чертовой херни.

И никто остановить его не вправе.

Десять шагов.

Джей замер, ожидая атаки. Чутье твердило тварь никуда не ушла. Выжидает. Кроты способны обходиться без пищи месяцами, но коль случается наткнуться на добычу, держат ее как приманку до последнего.

Однако все тихо.

Спит? Или просто слишком слеп, чтобы учуять даже сейчас?

Рассел криво усмехнулся, вспоминая глаза мальчишки-высотника. О да, этого городской точно не поймет. Истину, которую четко знает каждый «внешний», будь то имперский или вольный:

В этом мире нет места для могил.

Городских ждет специальная церемония прощания и запись в «вечном списке». Их родственников предупредят, позволят произнести слова прощания.

Тех же, кто отдал жизнь Пустоши, не ждет ничего. Они исчезают остаются лишь ученики и нашивки. Единственная память. Единственный реальный след, кроме бесконечных закрытых архивов военной базы Системы.

А перед Джеем сейчас останки того, кто совершил подвиг. Не зная даже, какой в итоге окажется его истинная цена. Не зная, заметят ли его вообще. И где-то там, за энергетической гранью купола, возможно, есть кто-то, кто ждет его домой. Вот так вот.