Олег Кулагин - Русские сумерки. Клятва трикстера Страница 13

Я повернул голову, перехватывая взгляд Галунова, и сухо объяснил:

– Вранье. Нас там не было.

– Да, знаю, – с готовностью кивнул он, – Ведь эти микулинские сами нарвались – отказались платить нашему клану…

– Вашему?

– Ну, тем, которые район держат… – торопливо добавил Галунов, – Типа, раз платим питерским, значит, местные не при делах. Еще и в сборщиков стреляли, правильных пацанов искалечили. Совсем оборзели! – Он испуганно моргнул и после паузы уточнил – … В смысле, это ж не по понятиям.

Я растянул губы в улыбке, изучая его рыхлую физиономию:

– А ты, значит, в курсе местных раскладов?

Галунов побледнел. Целую секунду мы молча глядели друг на друга. Нет, я не хватался за пистолет, но, кажется, он что-то рассмотрел у меня в глазах. Потому что вдруг скатился со стула, падая на колени, и полузадушенно захрипел:

– Не при делах я, мамой клянусь!!!

– Это хорошо, что ты вспомнил о матери…

– Честное слово!!!

– Заткнись!

В чистой большой комнате мне вдруг стало мерзко и душно.

Я стиснул зубы. Аккуратно достал «беретту» из кобуры. Глушитель был давно привинчен.

– Пощади! – мертвея лицом, выдохнул хозяин.

Но я не выстрелил, хотя очень хотелось. Вместо этого приложил палец к губам:

– Тс-с…

Какой-то новый звук долетал с улицы. Я убрал громкость телевизора и замер, вслушиваясь.

Похоже на мотоциклетные моторы? Звук нарастал. Кого там еще принесло?

Не упуская Галунова из виду, я шагнул к окну. Жаль, забор – слишком высокий, улица не просматривается…

А моторы затихли. Совсем рядом?

Зарычали привязанные во дворе ротвейлеры. Спустя несколько секунд кто-то позвонил во входные ворота.

Ну-ну… Будем считать, что хозяев нет дома.

Звонок повторился. Потом чей-то кулак забарабанил по металлу.

Настойчивые…

– Ты ждешь гостей? – уточнил я у Галунова.

– Не-ет, – выдавил он.

Дверь загрохотала, словно по ней били куском металла. Или пистолетной рукояткой. Там, на улице, кто-то громко матерился.

«Эти так просто не уйдут…»

Я покосился сначала на циферблат будильника, потом на прозрачную пластиковую емкость, от которой трубка тянулась к руке Кати. Емкость опустела меньше чем на половину.

Любой ценой надо выиграть время.

Я смерил Галунова пронизывающим взглядом:

– Жить хочешь?

– Х-хочу…

– Сейчас выйдешь на крыльцо и очень спокойно спросишь, в чем дело. Только без глупостей! Понял?

– Да, – судорожно кивнул он.

Я пустил его вперед. Галунов остановился у входной двери, щелкнул замком, открывая. Я ждал в темной прихожей за его спиной. Мой палец отдыхал на спусковом крючке.

– Кто там ломится? – угрюмо озвучил Галунов, высовываясь на крыльцо.

– Галун, да ты че, охренел?! Мобильник вырубил, дверь не открываешь! Опять с утра глаза залил?

– Леха? Че за непонятки? Ты ж вроде вечером обещался…

– Варавва тебе объяснит – какие непонятки! – рявкнул невидимый гость. – Гони товар, живо!

Галунов обреченно оглянулся. Я сухо кивнул.

Он крикнул:

– Сейчас! Хоть штаны надену…

– Можно подумать, мы тебя без штанов не видали, – донесся смех с той стороны забора.

Галунов захлопнул дверь и вернулся в дом. Под моим чутким контролем достал из комода сверток, запечатанный в черный пластик, и вернулся в прихожую.

– Отдашь сверток, закроешь ворота и вернешься, – шепотом объяснил я, – Дернешься – и пуля у тебя в затылке… Усек?

– У-усек…

– И морду – проще, – толкнул его в бок, – а то друзья обидятся…

Он спустился с крыльца и открыл стальные ворота. Через узкую щель мне была видна лишь спина Галунова.

– Ну, у тебя и рожа, – буркнул кто-то из гостей.

– А это он после вчерашнего, – хихикнул второй, – сам виноват! Не фиг было полировать коньяк самогонкой! На пару с Жирным выдули полтора литра…

– В натуре? Вот красавцы!

Следующие минут десять они со смаком обсуждали подробности вчерашнего вечера. А я стоял в темной прихожей и мысленно крыл их матом.

«Взяли пакет – и валите! Чего вам еще надо, уроды?»

Наконец радужные воспоминания иссякли. Галунов попятился во двор, но с той стороны его притормозили:

– Че, и в дом не пригласишь? И пятьдесят граммов корешам не набулькаешь?

«Этого только не хватало…»

– Да вас же Варавва заждался…

– Ништяк, успеем!

– А у него, наверное, нету! – с издевкой предположил второй. – Наверное, сам сегодня с бодуна все вылакал!

– Пить без друзей – верная дорога к алкоголизму, – наставительно уточнил первый.

– Голова болит… Давайте завтра.

– Какой-то ты странный, Галун. Случилось чего?

Я прикусил губу. Спина хозяина маячила у меня на прицеле. Жаль, что остальных не видно…

– Да нормально. Говорю же, башка трещит.

– А-а… Ну это неудивительно, – хмыкнули с улицы.

– Ладно, бывайте, пацаны…

– Пока, Галун.

Хозяин уже собрался закрывать ворота, а я почти поверил, что в этот раз обойдется. Но в одно мгновение все пошло кувырком.

Из гостиной долетел стон.

Катя пришла в себя! Молодчина… Жаль, что так не вовремя. А я… я – идиот, не закрывший дверь в холл!

– Э-э, да у него там баба! – обрадовались из-за ворот.

Мягко, кошачьи ступая, я попятился. И не успел еще дотянуться до дверной ручки, когда, холодея, услышал:

– Глеб!

– Какой еще «Глеб»? – возмутились с улицы, – Че за хрень у тебя там творится, а?

Я шагнул ко входу и увидел, что Галунова уже отпихнули в сторону. Здоровый бородач в кожаных штанах и жилетке влетел во двор – в руке у него был помповый дробовик. За долю секунды я хорошо рассмотрел каждый волосок на квадратной физиономии гостя…

И надавил спуск «беретты».

Пара хлопков.

Точно знаю – не промахнулся.

Но бородач, словно не замечает, одним прыжком одолевает крыльцо. Отброшенная мощным ударом дверь сшибает меня с ног. «Бронежилет!» успеваю я сообразить. Но слишком поздно – пистолет вывалился из контуженной руки.

С рефлексами у меня вообще швах – как бывает всегда после «ускорения».

Пытаюсь вскочить и получаю еще удар – кованым сапогом. Оказываюсь на полу в холле. Он покрыт мягким ковром – но от этого нисколько не легче. Потому что бородач скалится, нависая надо мной горой мускул:

– Откуда такой борзый, хиляк?

Я достаю нож из кармана на штанине. Бородач изящно помахивает стволом дробовика и скалится еще шире:

– Ну, попробуй, доходяга!

Ясно, что у меня нет шансов. Правда, у ножа шансов больше.

Я вдавливаю выемку на гарде. Лезвие вылетает из рукоятки. И проносится намного выше фигуры бородача.

– Промазал, идиот! – весело комментирует он. Но я не рассчитывал так его прикончить – и смертельная ножевая рана редко дает гарантию от выстрела в ответ. Тем более что с этого расстояния из дробовика не промахнется даже ходячий труп.

Именно поэтому я целился выше.

И тоже не промахнулся.

Бородач перехватывает мой взгляд, кривится и не выдерживает – недоуменно смотрит вверх. Как раз в тот миг, когда тяжеленная бронзовая люстра падает ему на голову.

– Есть контакт, – шепчу я. Встаю, выдираю дробовик из его скрюченных пальцев. Подбираю с пола лезвие ножа и опять вставляю в рукоятку – ведьмина сталь слишком большая редкость, чтобы ею разбрасываться. Где еще найдешь лезвие, которое бы резало металл, словно картон…

Черт!

Опять падаю на пол. Автоматная очередь бьет по оконным стеклам.

Второй бандит, контролировавший дом с улицы, что-то заподозрил – наверное, вскочил на сиденье мотоцикла и теперь работает поверх забора из «калашникова».

Вслепую шмаляет. Зато патронов, сволочь, не экономит!

Брызги стекла разлетаются по гостиной.

– Мочи их, сук! – злобно и испуганно орет с улицы Галунов. В тон ему захлебываются лаем привязанные во дворе ротвейлеры.

К счастью, диван далеко от окон и частично скрыт массивным дубовым шкафом.

– Лежи, Катя, – выкрикиваю я. А сам взлетаю по лестнице на второй этаж. Распахиваю окно – то самое, которое прячется за разлапистой сосной в палисаднике. Еще с улицы его заметил…

Один прыжок, и я в новой точке, откуда хорошо видны подступы к дому. Бандит с автоматом разворачивается – услышал или догадался? Не важно, ведь я все равно раньше успеваю нажать спуск дробовика.

Минус второй!

Только радоваться глупо. Потому, что Галунова нигде нет. Кругом вообще безлюдно. Нежилые дома равнодушно таращатся выбитыми окнами. Ветер гонит пыль по дороге. Но, если вслушаться, через хриплый лай хозяйских собак можно разобрать, как где-то вдали, за одичалым садом, трещат ветки под быстрыми шагами…

«Называется, пощадил гада! Значит, скоро не только полицаи, скоро все местные бандиты сюда пожалуют…»

Чем дальше, тем веселее!

Я спрыгнул на землю. Вернулся в дом. И понял, что не зря потратил последние полчаса.

Катя сидела на полу и испуганно на меня смотрела. До сих пор бледная, но уже без того тусклого, безнадежного блеска в глазах, который я давно научился угадывать.