Алекс Дальский - Побег в невозможное Страница 13

— Чего надо? — нахмурился Игорь, перекладывая папку с рисунками в левую руку. — Мне некогда…

— Да не, ты подожди, — обратился к нему второй, подходя ближе. — Куда погнал? Некогда — не некогда… Мы тебе вопрос хотели задать, а ты ломишься куда-то, как потерянный… Ты потерялся что ли?

— Короче. Мобила есть? — снова заговорил первый. — Давай только без воплей — резко достал и отвалил. Бить тебя никто не будет, ты же хоть и ботан, но местный, типа свой… По-хорошему давай, в общем…

— Слышь, пацаны, у него на штанах флаг английский приклеен, — вмешался третий, останавливаясь у Игоря за спиной. — Ты чё, ботан, Англию любишь? За это можно и по рогам словить — забыл в какой стране живешь, черт запарафиненный?

— Не забыл, — негромко ответил Игорь, делая шаг назад и чуть в сторону. — А Англию люблю за то, что вас там нет… Кому «мойкой» по ушам зачесалось — налетай, гопота вонючая…

Резким движением он выдернул из кармана короткий самодельный нож с заточенным, как бритва, лезвием.

— Ну! Что встали, помоишники? — Игорь отвел руку с ножом в сторону, как бы ожидая нападения. — Давай, забери мой телефон! Ты же хотел, ну давай, делай!

— Ладно, — скривился высокий, — потом побазарим. И за «гопоту» и за ножик твой потрещим, я тебе обещаю… Погнали, пацаны, пусть живет пока…

Сделав равнодушное выражение лица, он демонстративно плюнул Игорю под ноги и развернулся, направляясь назад к аллее.

— Увидимся, ага, — его друг последовал за ним, пятясь и не сводя глаз с ножа, пока не отошел на безопасное расстояние, — куда он денется…

— Что, всё что ли? — пробормотал Игорь, отступая в противоположную сторону. — Не, ну нормально, конечно, пацаны…

Он опустил нож и уже было собирался убрать его, удивляясь столь легкой победе, как вдруг третий из нападавших, который продолжал оставаться на границе поля видимости, неожиданно подскочил сбоку и резко ударил его по голове чем-то очень тяжелым, но при этом мягким. Бух!

Нож вылетел из рук, Игорь покачнулся, схватившись за голову, и в ту же секунду почувствовал со всех сторон торопливые и беспощадные удары: по рукам, по ребрам, по голове…

— Давай! Гаси ботана! — отрывисто выкрикивал вновь подбежавший высокий, стараясь бить преимущественно ногами. — Нюх потерял, падла…

Получив сильный удар под колено, Игорь не удержался на ногах и, выронив папку с рисунками, упал на асфальт, стараясь при этом закрывать от ударов лицо и глаза. Неужели так вот и забьют насмерть? Прямо здесь, посреди бела дня…

— Э, пацаны, я не понял! — неожиданно раздался рядом чей-то весёлый голос. — Что за движуха — беспредел или мокруха?

Удары почти сразу прекратились.

Игорь поднял голову, и тонкая струйка крови хлынула у него со лба через всё лицо.

На аллее, в пяти метрах от них, стоял молодой парень — руки в карманы. Он был старше их всех: лет двадцати шести — двадцати восьми, совершенно лысый, в очках, с бледным худым лицом, одетый в черный, в полоску, строгий костюм и явно дорогие кожаные туфли.

— Так я что, типа вопрос задал или где? — перестав улыбаться, человек в костюме вопросительно посмотрел на высокого. — Проблемы с речью?

— Да не, всё нормально, Лёнчик, — развел руками тот. — Просто мы тут это… Ботана хотели, ну чисто спросить, а он, короче, на нас с «мойкой» ломанулся, ты прикинь…

— «Чисто спросить»? — задумчиво повторил парень. — Сюда подошел.

— Лёнчик, ну ты чего… — высокий отпрянул назад, и заговорил, горячо жестикулируя. — Ты сам прикинь, в натуре, мы чисто с «шараги» канаем такие, ну у нас, короче, сегодня выходной типа… И я, вернее, ну мы, короче, просто спросили этого, ну ботана… Типа ты дай нам просто позвонить, ну мобилу свою… А он, короче…

— Сюда подошел, я сказал, — повторил Лёнчик. — Что ты трясешься, я ж с тобой нормально говорю сейчас, слышишь ты, «типа человек»…

И видя, что подходить к нему никто не собирается, он сам сделал несколько шагов по направлению к замершим подросткам.

— Я ведь с тобой, Сева, как с понимающим, буквально неделю назад базар имел, — продолжал он ровным и спокойным голосом. — Как к правильному пацану к тебе обратился. Ситуацию объяснил. Если я реально сейчас только откинулся, то мне твои «гоп-стопы» возле моего дома — как серпом. Ты не врубаешься что ли, баран, что из-за тебя, малолетки, меня мусора каждую неделю на райотдел дергают? Ты уж если встал по жизни отжимать, так хотя бы за слова свои отвечай, или я не прав? Или тебе остальной Москвы мало? Не, ну если ты просто меня не ставишь ни во что, так ты не отъезжай, ты в глаза мне скажи: мол, так и так, «Гордей, ты нам никуда не уперся», и так далее… Ну? Я жду.

Высокий молчал.

Лёнчик подошел ближе, и тут взгляд его упал на разбросанные по асфальту рисунки.

— Твоё? — спросил он у Игоря.

— Ага…

Игорь с трудом поднялся на ноги и, оглядевшись, сначала подобрал порванную папку, а затем принялся собирать перепачканные в пыли листы бумаги.

— Слушай, а ничего… Свежо выглядит, необычно, — склонившись над одним из листов, произнес Лёнчик. — Давно рисуешь?

— Сколько себя помню, — угрюмо ответил Игорь, — а вам-то что?

— Знаешь, а я ведь тоже увлекаюсь, — человек в костюме, казалось, начисто забыл о хулиганах, продолжая рассматривать изображенные на листе фигуры. — Что-то от Босха раннего есть, или мне кажется?

— От Босха? — от неожиданности растерялся Игорь. — Нет, вряд ли — от Босха. Скорее, от Брейгеля… Только я стараюсь посовременней и пожестче бомбить — всё-таки постмодернизму как-никак сто лет скоро…

— Слушай, братишка, — уже совсем тёплым и дружеским голосом заговорил Лёнчик, — а ты меня не выручишь случайно? Да нет, ты не вздрагивай, я просто хочу попросить, чтобы ты мне мазню мою закончить помог… Я там стену взялся у себя расписывать, да ты знаешь, что-то рука последнее время совсем не та…

— Что? Какую мазню? — ещё больше растерялся Игорь. — Мне, вообще-то, через десять минут надо быть на занятиях…

— Не беда, опоздаешь немного. Я же только покажу… Тебе в таком виде спешить сейчас всё равно уже некуда, а у меня умоешься, чаю попьем, картины мои посмотрим… Я здесь рядом живу — вон в том доме…

Лёнчик говорил настолько проникновенно и в то же время с уважением, что отказываться было не просто неудобно, а даже как-то противоестественно.

— А с ними как быть? — спросил Игорь, кивнув в сторону молчаливой, явно напуганной троицы.

— Да никак, — беззаботно улыбнулся его новый друг. — Сейчас только длинному уши отрежу и сожрать заставлю… Шутка. Сдернули резко отсюда!

Повторять свою «просьбу» ему не пришлось: в считанные секунды Сева и его товарищи буквально растворились в густых зарослях парка.

— Боятся, шакалы, — задумчиво произнес Лёнчик, глядя им вслед. — Шакалы всегда боятся, когда человека чувствуют. Понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — кивнул Игорь. — Они флаг британский у меня на поясе увидели, поэтому и напали, наверное… Крысы подзаборные…

— Это точно, крысы… — всё так же задумчиво повторил Лёнчик. — Ну что ж, пойдем. У нас с тобой впереди ещё много дел.

Огромная четырехкомнатная квартира действительно оказалась расписанной от пола до потолка.

Стены, внутренние двери и даже оконные рамы были изрисованы всевозможными, переходящими из одного в другой сюжетами: библейскими, историческими, современными; и всё это — в ослепительно ярких, причудливо смешанных красках, сочетания которых практически никогда не встречаются в реальной жизни.

Мебель, впрочем, в отличие от стен, была наоборот совершенно не тронута живописью. Да и самой мебели, как таковой, было немного — пара старых диванов, тяжелые овальные столы, несколько деревянных кресел и огромный, почти в полстены гостиной, потемневший от времени комод.

— Проходи, сейчас оформим воду, — Лёнчик кивнул в сторону ванной комнаты, а сам прошел на кухню, очевидно, чтобы открыть общий кран водоснабжения. — Располагайся, полотенца — в шкафу. А я пока соберу чего-нибудь к чаю…

Вскоре зазвучала музыка. Старый зарубежный рок запросто перемежался «кислотным» джазом и просто современными электронными композициями — видимо, тонкий художественный вкус хозяина квартиры на музыку не распространялся.

Отмыв кровь с рук и лица, Игорь привел, насколько мог, в порядок свою одежду, и вскоре они вдвоем с Лёнчиком уже сидели за широким столом на огромной, квадратной кухне и неторопливо пили из высоких кружек крепкий черный чай.

— Ты понимаешь, — говорил Леонид, — в этом сумасшедшем мире в одиночку не выживают. Ты же сам видишь: если крыс много, то они разорвут тебя рано или поздно. Не сегодня — так завтра, не здесь — значит, там. Но это когда ты один. Как только ты объединяешься с другими людьми, то крысы начинают тебя бояться ещё больше…