Адриан Чайковски - Чернь и золото Страница 13

— Именно. Таниса, готова ты завтра ехать со мной в Геллерон?

— Как? Пропустить Игры? Конечно, если так надо…

— Собери вещи — самое необходимое — и оружие не забудь. Я ждал долгие годы, а теперь это свалилось на меня, как снег на голову. Хорош танцор!

Таниса поняла его, и это ей не понравилось. Танцорами у арахнидов называли подпольщиков. Ей хотелось бы расспросить Стенвольда поподробнее, но это слово решило все, и она молча отправилась в свою комнату.

— Не надо ничего говорить, — остановил Стенвольд сжавшую кулаки Чи. — Для тебя и здесь работа найдется. Поверь, мне просто необходимо оставить кого-то вместо себя.

«А как же другие?» — хотела спросить Чи, но промолчала, зная, что другие, даже Тото, способны в случае чего спастись от меча и стрелы. Стенвольд в самом деле о ней заботился, но обиды это почти не смягчало.

Бесполезно спорить, раз он уезжает завтра. Эта мысль странным образом успокоила Чи. Она сыграет роль послушной племянницы, чтобы он больше не волновался — позаботится о нем на свой лад.

— Ложись спать, дядя, отдохни перед дорогой, — посоветовала она, и он, буркнув что-то в знак согласия, встал с кресла.

— Ты тоже ступай, — сказал он, поднимаясь по лестнице. — Попрощаемся утром.

Окно на площадке выходило на Сипланский проспект и на море. Чи задержалась, чтобы закрыть его, и вдруг вскрикнула:

— Дядя!

Стенвольд взревел от ярости, увидев перед собой в коридоре человека в черном. Блеснул короткий клинок. Злоумышленник, затаившийся на темной лестнице, дождался своего часа.

6

Стенвольд, вовремя отшатнувшись от меча убийцы, двинул его в висок и впечатал в стену, но тот снова сделал выпад и распорол ему руку. Шипя от боли, Стенвольд распахнул спиной дверь собственной спальни и ввалился туда.

Чи без промедления выхватила нож, который всегда носила при себе для самозащиты. По лестнице поднимался кто-то еще, и это ничего хорошего не сулило. Ножик, всего-то четыре дюйма длиной, прошелся по спине незнакомца. Тот обернулся к Чи, грозя ей мечом — в темноте он не рассмотрел, что на него напала девчонка с маленьким ножичком. Второй убийца, тоже одетый в черное, был вооружен длинным мечом и кинжалом, но тут на выручку подоспела Таниса.

Она выскочила из комнаты со своей длинной шпагой, которую еще не успела упаковать, и отразила выпад второго врага. Тот начал фехтовать с ней, держа наготове кинжал и не давая Танисе перейти в наступление.

Противник Чи тем временем сообразил, что бояться особенно нечего. Он уже отвел клинок для удара, но Чи саданула его в грудь плечом, и меч прошел над ее головой. Сила столкновения отбросила ее прочь, однако Чи ухватилась за тунику врага, порезала ему бок и попыталась отнять у него оружие. От мужчины разило пивом, от его клинка — черной маскировочной краской. Он старался отцепить Чи, но та мертвой хваткой держалась за его пояс.

Таниса успела уже раскусить своего неприятеля. Проворен, но воображением не обладает — фехтует как по учебнику. Дождавшись следующей атаки, она нырнула под его меч. Он, как и следовало ожидать, сделал выпад кинжалом, но опоздал. Таниса хотела полоснуть его шпагой по горлу и тоже не добилась успеха. Гарда отскочила от его подбородка, ноги противников перепутались; перила галереи, на которые Таниса повалилась спиной, не выдержали их общего веса, и оба бойца рухнули вниз, в холл. У Танисы, в отличие от ее противника, была свободна одна рука, и она устроила так, чтобы тот упал первым.

Первый убийца все-таки отшвырнул Чи, но она и на полу продолжала вертеться, размахивая ножом. Мужчина помедлил, переводя дух. Внизу отчаянно звенели клинки.

— Эй ты! — гаркнул Стенвольд с порога спальни. Убийца повернулся к нему — и замер.

Стенвольд держал в руках арбалет-пробойник — четырехствольный, без крыльев. Стрелы, похожие скорее на дротики, угрожающе торчали наружу. Чи знала: стоит только спустить курок, и порох направит их в цель.

Убийца сохранил боевую стойку. Стенвольд, несмотря на залитую кровью руку, взирал на него без злобы.

— Положи меч, и я, возможно…

Чи, видя, что он намерен прыгнуть на Стенвольда, ножом пригвоздила его ступню к полу. В тот же момент Стенвольд нажал на спуск. Грохот двойного порохового заряда заглушил все прочие звуки в доме. Убийцу снесло на площадку и пришпилило к стене тремя стрелами. Четвертая ушла так глубоко в стену, что, вероятно, пробила ее насквозь.

Настала тишина, пронизанная едким пороховым дымом.

— Где Таниса? — тяжело проронил Стенвольд.

Чи показала вниз.

Оба посмотрели в холл через поломанные перила. Таниса поднялась на ноги с окровавленной шпагой в руке, ее противник остался лежать на полу, как кукла. Девушка, склонив голову, смотрела на первого убитого ею человека.

— Молот и клещи, — ахнул Стенвольд. — Вылитая она. — Картина внизу перенесла его куда-то в далекое прошлое, сделав моложе на двадцать лет.

Когда Таниса подняла к нему бледное, с остановившимися глазами лицо, он сбежал по ступенькам и обнял ее. Первая смерть… Ему вспомнился солдат-осоид, выпавший из кабины ортоптера. Это всегда тяжело — убить кого-то впервые, но девочка справится. У нее это в крови.

Таниса высвободилась, подошла к Чи, взяла ее за руку.

— Ты не ранена? Я уж думала, он прикончит тебя.

Чи, не ожидавшая от нее такой ласки, моргнула.

— Его убил дядя Стен.

Стенвольд присел на кушетку над распластанным телом.

— Сбегайте кто-нибудь за доктором Никрефосом, быстро.

— Доктор Никрефос? — удивилась Чи. — Тебе настоящий врач нужен…

— Да, он старый шарлатан, зато понимает в ядах. Наемные убийцы вечно мажут свои клинки всякой дрянью.

Таниса мигом выбежала за дверь, Чи проняло холодом.

— Но ты ведь не…

— Я старый жукан, детка, и нутро у меня дубленое. Плевать я хотел на отраву какого-то уличного наемника, но ты на всякий случай зарядила бы лучше пробойник. Стрелы и порох у меня в комнате.

Когда Чи взлетела наверх, Стенвольд снял повязку с лица убитого. Помесь жукана, арахнида и муравина. Другой был чистокровный муравин-ренегат — Чируэлл вовремя его отвлекла. Оба, стало быть, местные, и к осоидам никаким боком их не пришьешь. Вот, значит, какую игру начала Империя.

Чи спускалась обратно, заталкивая тяжелые стрелы в дула пробойника.

— Сальма и Тото тоже в опасности?

— Ночью вряд ли, а утром — кто знает. Знаешь, Чируэлл, я поменял свои планы.

— Как поменял?

— У меня заказаны четыре билета на «Высокое небо». Завтра ты летишь вместе со всей командой.

— Но ты сказал, что…

— Планы меняются. Мне нужно кое-что здесь подчистить — присоединюсь к вам, когда закончу. Это вовсе не значит, что мы с тобой больше не увидимся, Чируэлл, — добавил Стенвольд, видя, что Чи снова собирается протестовать. — «Победа или смерть» совсем не по моей части. Я обязательно приеду к вам в Геллерон, но сейчас главное — отправить туда тебя. Теперь мне, как ни странно, кажется, что там тебе будет безопаснее, чем здесь со мной.

Вернулась Таниса в сопровождении согбенного, серолицего нома. Чи знала его: он вел в Коллегии курс, который ни один разумный молодой жукан не согласился бы посещать. Грива грязных седых волос, глаза сплошь белые, без зрачков, — вылитый колдун с картинки из книги сказок.

— Мастер Никрефос, я нуждаюсь в твоих услугах, — сказал ему Стенвольд.

— Что, уверовал? Ну ничего, не имеет значения — ведь я у тебя в долгу.

— Потряси своими костяшками, или чем ты там еще потрясаешь — и считай, что твой долг уплачен.

Стенвольд ушел из дому, пока Чи еще спала, и ее обуяла тревога, ставшая еще сильнее при виде сломанных ночью перил.

Мир, как видно, совсем обезумел.

Врачевание Никрефоса вызвало у нее приступ досады. С медициной это не имело ничего общего: старик бормотал заклинания, жег пахучие травы, а под конец привязал к руке Стенвольда какой-то мешочек. Раненый, мертвенно-бледный от боли или отравы, сносил это терпеливо и даже поблагодарил знахаря.

— В чем дело? — набросилась Чи на дядю, когда тот ушел. — Только не говори мне, что веришь во всю эту чушь — ты ведь все-таки не дикарь.

— Смысла в этом вроде бы нет, — согласился Стенвольд, — но я видел, как Никрефос не дал умереть человеку, от которого отказались все городские врачи.

— Он к твоей ране даже не прикоснулся!

Стенвольд пожал плечами, поморщился и сказал:

— Хорошо посмеиваться над мраком, когда свет зажжен. — Он улегся в постель, а ни свет ни заря уже отправился в город, оставив Танисе и Чи следующие распоряжения:

«Задняя комната таверны «Мерайя», в третьем после рассвета часу. С вещами».

Город кишел приезжими, порой весьма подозрительными: купля-продажа во время Игр и за месяц до них становилась особенно оживленной. По дороге они встретили банду викских наемников-ренегатов и таркийского работорговца с двумя клиентами-арахнидами (в Коллегиуме запрещалось владеть рабами, но дозволялось заключать купчие). Попадались явные разбойники, сбывающие награбленное, арахниды-вельможи со свитой, мантиды, похожие на наемных убийц. Девушки испытали большое облегчение, дойдя наконец до таверны. Таниса была, как обычно, при шпаге, но Чи на этот раз взяла настоящий короткий меч, изготовленный в Геллероне. Если кто-то опять нападет, она даст ему достойный отпор.