Олег Лукьянов - Лилис Страница 13

– Я хорошо умею пользоваться ракетометом, к тому же мне нравится все взрывать.

Тогда генерал настоял на том, чтобы непригодный для боя в условиях города ракетомет папенькин сыночек заменил на мобильный гранатомет. Ответ последовал просто ошеломляющий:

– А как им пользоваться?

– Вот олень!

Локос готов был поклясться, что последнюю фразу он произнес про себя, однако командор почему-то обернулся и посмотрел так зло, что Виктор испугался по-настоящему. Сознание того, что он сказал оскорбительное слово вслух, заставило Локоса занервничать, отыскивая ответ на вопрос, извиняться ему или оправдываться. Ведь можно наврать, что оскорбление было адресовано кому-то другому… На его счастье, в этот момент на мостик привезли доспехи, и командор тут же забыл обо всем, принявшись неловко в них входить.

Дальнейшее заставило Локоса забыть о командоре и о тех окружающих, рядом с которыми его угораздило оказаться. Спустившись по трапу на разутюженную парковку, он сразу увидел своих людей – двух полицейских в синих бронежилетах… Но они должны были не находиться со спецназом ОСА, а стоять на посту у дверей торгового центра. Но что самое дурное – на лицах полицейских легко читались выражения страха и вины. Локос все понял, отмахнулся от попытавшегося что-то доложить полицейского и бросился к зданию.

Его тяжелые подошвы сминали куски металла и какого-то мусора, тело сметало возникавшие на пути остовы сгоревших авто. Майор не оборачивался на крики, но по топоту и сотрясению асфальта за спиной точно мог понять, что отряд командора не собирался отставать – спецназовцы догнали Виктора у самого входа, оттеснили и, размахивая автоматами, ворвались внутрь несколькими бригадами.

На плечо легла латная рукавица, Локос обернулся и наткнулся на две оранжевые линзы, впаянные в черный шлем. Кажется, командор изволил выразить сочувствие… Впрочем, Локос уже достаточно успокоился, чтобы сдержаться и не въехать ему кулаком между визоров – он лишь сбросил с себя руку и не спеша переступил через порог.

Виктор был готов к тому, что увидит, но все равно опасался самого худшего. Впрочем, поставленные психологические барьеры не подвели. Он шел и осматривал помещение перед собой. Кровь. Мясо. Мясо. Снова кровь… Мясо.

Благодаря психологической обработке, которой подвергали всех десантников космофлота РФ, он видел перед собой не разрубленные на части тела тех, с кем еще недавно тесно общался, а просто куски мяса – к сожалению, кровь никуда не делась.

Вот к несущей колонне пришпилена женщина в обтягивающем платье. Ее руки все еще цепляются за торчащее из груди древко стрелы.

Вот в опрокинутый с постамента ТВ вцепился худющий старик. Спина его распорота так глубоко, что из окровавленного мяса выглядывает ряд белых позвонков. Обойдя тело, Локос увидел, что лицо старика – точь-в-точь та маска ужаса, которую он когда-то созерцал в музее античного искусства.

В проходе между стеллажами с уцененными памперсами распростерся плюгавый мужчина. Маойр вспомнил, что тот наотрез отказался вступать в ополчение, сославшись на гипертрофированную неприязнь к оружию. Локос подозревал, что мужик просто трусил и пытался отсидеться за спинами военных. Вот только это оказалось дрянной идей – сейчас он лежал в луже собственной крови, а его руки валялись в стороне.

Чуть дальше на полу застыла скрючившаяся беременная женщина, которая до последнего пыталась закрыть собою младенца на руках. Однако головка ребенка почему-то вовсе исчезла…

И дальше: кровь, мясо, мясо, мясо, еще кровь…

Локос был опечален и разбит, но в то же время ступал по лужам еще не остывшей крови с равнодушием прожженного циника. Его снова удивил командор ОСА – такого отборного мата, таких красочных оборотов ему еще не приходилось слышать.

«Видимо, этот человек не проходил психологической обработки, – заключил Локос. – Но в таком случае, как стал не то что командором, вообще солдатом империи?»

– На всех уровнях чисто, – сообщил генерал, аккуратно ступавший за своим командором. – Следов нападающих не обнаружено.

Локос осмотрелся и понял, что группы спецназа «Валкир» уже успели обежать почти все здание. Они не смогли найти убийц невинных людей, полимер их облегающих доспехов словно передавал ярость военных, отражая отполированной поверхностью разлитую повсюду кровь. Женщинам-бойцам оставалось только яростно и бессильно сжимать рукояти автоматов.

– Мы их тоже не видели, – сообщил солдат Локоса. – Все бойцы охраняли здание снаружи, а когда услышали шум, сразу ворвались внутрь, но было слишком поздно…

– Твоей вины здесь нет, ефрейтор, – приободрил военного Виктор. – Если она на ком-то и есть, так только на мне – именно я проводил расчеты безопасности здания… хотя и не должен был.

– Сколько здесь находилось людей? – быстро спросил командор.

Локос заметил, что даже полусинтезированная речь передатчика доспеха не смогла выправить севший голос командующего силами ОСА.

– Почти две со…

– Стоп! – воскликнул на полуслове командор. – Быстро на фрегат! Капитан сообщил, что захватчики уже внутри.

Все спецназовцы, генерал и даже солдаты Локоса, забыв о боевом порядке, со всех ног ломанули за командором. Крейсер был единственной оставшейся возможностью выбраться с этой страшной планеты, и никто не хотел ее потерять.

Система автоматического управления боевого доспеха впрыснула Локосу несколько доз сильнодействующих препаратов, ей, понимаешь, не понравилось повышенное потоотделение носителя. А когда возмущенный Виктор заскрипел зубами, в шею воткнулась новая игла, на этот раз с успокоительным. Ну что за черт! Попробовала бы эта система на своих двоих бежать со скоростью, с которой бежал Локос, она бы просто расплавилась!

Но вот отряд наконец добрался до трапа крейсера, и майор почти взлетел по нему, но каким-то образом в грузовом отсеке оказался в числе последних.

За спинами бойцов только начали закрываться шлюзы, а отсек уже заполнили мечущиеся фигуры. Откуда они взялись, Виктор понять не успел, а потом стало не до этого – отважные женщины из спецназа хорошо знали свое дело, они рассредоточились и в ту же секунду приняли на себя основной удар нападающих.

Воздух наполнился диким пением стрел и яростным огнем штурмовых автоматов. Частицы лоу-материи простреливали контейнеры и другие импровизированные укрытия насквозь, гранаты сыпались в проходы, бойцы, прикрывая друг друга, пытались расширить зону влияния отряда.

Получалось у них это или нет, Локос не знал. Из-за слепящих вспышек, серий взрывов и густых дымовых завес система очистки изображения не справлялась со своей задачей, и очень скоро у Локоса осталась возможность разглядеть что-то лишь в нескольких метрах вокруг.

Впрочем, стрелять или предпринимать иные действия никто не требовал. Он мог просто стоять и восхищаться… Ну, скажем, восхищаться женщинами спецподразделения ОСА майор не переставал: каждая из них походила на сжатый воздух, который в любой миг готов был обратиться стремительным вихрем. Теперь Локос не понимал, отчего в армии РФ традиционно не служат женщины. Но подлинным объектом восхищения в данный момент неожиданно оказался тот, кого не так давно Виктор назвал «оленем».

Командор ОСА, по-видимому, служил для нападающих чем-то вроде красной тряпки для быка. В него стреляли из луков, пытались расчленить примитивным холодным оружием, но все было безуспешно, примерно как попытки разрубить воду: он двигался словно бог, а убивал будто демон.

Локос своими глазами видел, как из густого белого тумана, сотворенного дымовыми гранатами, вылетела убийственная стрела – она должна была поразить командора в шлем и, если у доспеха закончился энергетический ресурс, пронизать броню и вонзиться в мозг… Но командор сделал точное неуловимое движение, и стрела пронеслась мимо. Кажется, он намеревался ворваться в дымовую завесу, но в следующее мгновение оттуда выбежал темнокожий мужчина в древней сверкающей кольчуге.

Мужчина был ловок, силен, поджар и походил на пантеру – свирепый оскал и длинные остроконечные уши только подчеркивали сходство. Но каким бы быстрым ни был нападавший, командор избежал рубящего удара клинка и будто бы перетек ему за спину.

Через мгновение для длинноухого захватчика все закончилось: тот еще пытался развернуться, чтобы достать противника мечом, но подбородок уже находился в цепких рукавицах воина-чернодоспешника. Командор дернул челюсть эльфа вверх и вбок, раздался треск, лиловые глаза погасли, и тело бесформенной массой осело на пол.

Никогда прежде Локос не видел ничего подобного. Разве что в фантастических фильмах. Но ведь перед ним была реальная жизнь!

Тело поверженного остроуха превратилось в густой черный дым, почти в кисель. Кисель, будто был наделен своим собственным разумом, зазмеился по полу, а потом вылетел в вентиляционную шахту. Локос вновь вспомнил о фантастических фильмах, и ему почудилось, что он сошел с ума еще несколько дней назад. Майора отрезвил укол в шею – сработали системы защиты, предохраняющие психику от чрезмерных потрясений.