Андрей Чернецов - Конь бледный Страница 13

Некоторые считают, что первоначально пентаграмма появилась около четырех тысяч лет назад в Месопотамии, вероятно, как астрономическая схема движения планеты Венера. Также вавилоняне использовали этот символ как магический талисман. Пентаграмму везде признавали защитой от демонов. Латинские и каббалистические монограммы часто выполнялись в виде пентакля-талисмана, вписанного в защитный круг.

Но эта была особого рода.

Перевернутая. С вписанной в нее головой козла.

Главный символ сатанизма. Пентакль Бафомета.

На протяжении веков символ Бафомета назывался множеством разных имен. Среди них: Козел Мендеса, Козел Тысячи Юностей, Черный Козел, Козел Иуды и т. д. Бафомет представляет собой Силы Тьмы, соединенные с репродуктивной плодовитостью козла. В своей «чистой» форме символ представлял собой перевернутую пентаграмму, во все пять лучей которой вписана козлиная морда. Два верхних луча пентаграммы — его рога, представляющие собой двойственную природу человека, бросают вызов небу; другие три оконечности перевернуты, что являет собой отрицание Троицы. Ивритские письмена, расположенные по кругу, составляют имена: Астарот, Люцифер и Вельзевул.

Чадов понял, что за руки совершили это черное дело…

Посиделки, похоже, затянулись на всю ночь и продолжались ранним утром.

В полупустом зале Бара вся жизнь сосредоточилась вокруг столика, за которым расположились с десяток суровых мужчин. Половина из них была уже в совершеннейшей отключке. Кое-кто заснул прямо на стуле, со стаканом в руке. Двое мирно посапывали под столом. Но остальные еще держались бодрячками.

При виде влетевшего в Бар Чадова Стылый, покачиваясь, поднялся с места и распахнул объятия.

— А, С-степаш, прив-вет! — еле шевелил распухшим языком сталкер. — Прсаживайс-си! У нас еще ос-сталсь чё выпить и зак-кусить. Вот, знакомсь, Ш-шиз, Бол-лид, Р-ромеро, Какт-тус… Мир-ровые п-парни, нас-стоящще сталк-керы…

— Погодь, чадо, — осадил Стылого отец Иоанн и пристально посмотрел на журналиста совершенно трезвыми глазами. — Что-то стряслось, Плясун?

— Где эти суки? — прерывающимся от ненависти голосом прошипел Чадов. — Где эти пидоры недотраханные?!

— Ты о ком? — оживился один из новых знакомцев, кажется, Шиз.

— Где «грешники»?!

— Да где ж им быть? — удивился батюшка. — Небось стучат зубами в холодной. Так ведь, хозяин?

Вопросительно глянул на Бармена. Тот пожал плечами и, подозвав одного из своих томящихся от безделья вышибал, что-то прошептал ему на ухо. Мордоворот понимающе кивнул и быстро вышел вон.

Появился он так же скоренько, как и удалился.

— Их там нет, шеф! — виновато хрюкнул верзила.

— В смысле? — не понял Бармен. — А куда же они делись? Испарились, что ли, или вознеслись? Извините, отче.

— Замок на двери сорван, — сбивчиво пояснил вышибала. — На полу валяются перерезанные веревки…

— Вот оно как, — почесал нос отец Иоанн. — Интересно девки пляшут… Так что случилось-то, Плясун?

Чадов бросил на стол найденный в детской амулет.

— Нюшка пропала… Вместе с одеждой… На полу осталось вот это…

— Как пропала?! — заорал не своим голосом Стылый, с которого мигом улетучился хмель.

— И ты полагаешь?.. — Отец Иоанн не договорил.

Степан кивнул.

— Но ведь это… ведь это… как это… — заладил Стылый. — Надо что-то делать… Надо немедленно догнать… вернуть… замочить проклятых ублюдков…

— Они уже, наверное, в Зоне, — задумчиво молвил святой отец.

Сидевшие за столом сталкеры притихли, уныло уставившись на недопитое и недоеденное.

— Я пойду туда, — решительно произнес Степан. — Один. Если вы боитесь какого-то эфемерного призрака…

— Не егози! — оборвал его Опрокидин. — Ничто на свете не стоит слезинки ребенка. Правильные слова написал когда-то классик. Потому я иду с тобой.

— И я! — присоединился к священнику окончательно протрезвевший Стылый, у которого на глазах были слезы.

— Порвем долбаных пидоров на кровавые тряпки! — грохнул кулаком по столу Шиз. — Болид, Кактус, Ромеро, Тунец, вы как?

Ромеро и Болид согласно кивнули, остальные спасовали.

— Итак, нас шестеро, — подсчитал Чадов. — Неплохая компания для прогулки в Зону…

— Не прогулки, — строго погрозил пальцем отец Иоанн. — Крестового похода… Так, с Божьей помощью, одолеем изуверов. Сейчас расходимся, быстренько собираемся — и вперед…

Глава четвертая. Периметр

Окрестности Периметра

В тот сумрачный промозглый день Шоссе-32 выглядело особенно гнусно. Растрескавшееся во многих местах асфальтовое полотно напоминало лицо неизлечимо больного изможденного старика. Кое-где сквозь старую асфальтированную дорогу проросли чахлые кустики травы.

Место встречи Стылый выбрал удачно. Во-первых, тут редко проезжали автомобили, во-вторых, до Периметра отсюда рукой подать. У обочины дороги сиротливо примостилась заброшенная бензоколонка, которая и стала основным ориентиром для собравшихся в опасный рейд сталкеров. Еще тут была ржавая автобусная остановка с прохудившейся в нескольких местах жестяной крышей. Автобусы, понятное дело, не ходили здесь года этак с восемьдесят шестого, и с того времени металлическая таблица расписания приобрела совершенно нечитабельный вид.

Стылый первым прибыл к условленному месту и тут же занял наблюдательный пост внутри автобусной остановки. Чтобы не привлекать особого внимания, было решено выдвигаться к точке сбора раздельно.

Прямо над головой со стороны Зоны на бреющем полете прошел грязно-серый Ми-24. Хлипкие стенки остановки жалко завибрировали. Стылый скривился, неприязненно глядя на толстое брюхо удаляющейся воздушной машины с ярко-красной звездой между куцыми шасси. В этом месте рядом с Зоной со звуками всегда творилась непонятная чертовщина. Сталкер не слышал, как вертолет подлетал к нему. Рев воздушной машины обрушился на него совершенно внезапно. И чего это вдруг военные разлетались? По слухам, из глубины Зоны они давно ушли, бросив все силы исключительно на охрану в последнее время трещащего по швам Периметра.

Ближе к полудню стал накрапывать дождик. Стылый меланхолично закурил, заворожено глядя на мокрое полотно дороги. Через полчаса дождь усилился. Рядом с автобусной остановкой стали собираться большие блестящие лужи.

Заметно стемнело.

«Хреновая погода для рейда!» — мрачно подумал сталкер, швыряя очередной агонизирующий окурок аккурат в ближайшую лужу.

Откуда-то справа мазнул яркий свет автомобильных фар. Стылый тяжело поднялся с каким-то чудом сохранившейся исписанной матерными словами деревянной скамейки.

Камуфлированная зеленая «Нива-шевроле» мягко затормозила у бензоколонки. Вовсю работали неутомимые «дворники». Стылый приветливо махнул рукой. В ответ просигналили.

— Ох и погодка, едрить твою мать! — проговорил выбравшийся со стороны водителя Шиз. — Что, Стылый, небось яйца себе уже отморозил, пока нас ждал? Сколько ты тут сидишь, а?

— С позднего утра! — хрипло ответил сталкер.

— Перестраховщик ты наш!

Следом за Шизом в полном боевом облачении из машины появились остальные два сталкера.

Пижон Ромеро щеголял в дорогущем бронекостюме «Берилл 5 м». Быстро кивнув Стылому, он деловито открыл багажник, выволакивая оттуда на свет божий нечто громоздкое и тяжелое, завернутое в кусок серого брезента.

— Это что? — удивился Стылый, подходя ближе.

— Наш бравый охотник на зомби собрался устроить серьезную войну! — хохотнул Шиз. — РП-74 приволок! Ну, ты только представь себе это!

— Пулемет, что ли?

— Ага, он самый!

Ромеро лишь мрачно покосился на потешающегося коллегу и, взвалив тяжелую ношу себе на плечо, вразвалочку двинулся к бензоколонке.

Сталкер Болид все это время внимательно следил за дорогой. Одет он был, как и Шиз, в простенький комбинезон «Заря» с рядом полезных улучшений. Оружие у Болида тоже было скромненьким, под стать комбинезону, — снайперка «Винтарь» в непромокаемом чехле за спиной. Однако в умелых руках эта штука могла наделать намного больше неприятностей, чем крупнокалиберный РП-74.

Сам Шиз был вооружен обычным АКМ венгерской сборки, надежным, как швейцарский банк.

— Ну, вроде как все профессионалы в сборе! — усмехнулся Шиз. — Где же этот святоша с журналистикой? Послушай, Стылый, а ты уверен, что эта столичная акула пера не пидор? Я, конечно, человек современных взглядов, но этих гомосеков на дух не перевариваю. В рейд я с таким уж точно ни за что не пойду. Ты представь, как задницей к такому вот гуманоиду каждый раз поворачиваться…

— Чадов гетеросексуал! — меланхолично заметил Стылый.

— Это ты к тому, что он бабу ту в баре клеил… — скривился Шиз. — Так это еще ничего не значит. Они ведь, гомики, так хитро маскируются. Они этих баб знаешь как между собой называет? Бородой! Ну, в смысле для маскировки. Не нравится мне этот твой Плясун. Внешне ну точно слащавый пидор! Ты за него ручаешься?