Волчица - Евгений Владимирович Щепетнов Страница 13

А когда его высосали досуха и вылизали до блеска, он прогнал девок, сел за стол и начал составлять письмо, которое отправит всем важным господам столицы.

Само собой — Императору он написать не решился. Это было бы расценено как наглость, преступная наглость. Кто он такой, чтобы напрямую обращаться к наместнику Создателя на Земле?

Это письмо отнесут к артефактору, артефактор с помощью магии размножит листок, перенеся текст на столько листков бумаги, сколько он попросит сделать. За соответствующую плату, разумеется. Это дорого, да, но…оно стоит того. Эдгель чуял запах хороших денег и не скупился на подготовку к аукциону.

А произойдет он…Эдгель задумался…через две недели. За это время нужно будет подготовить девку к предстоящему действу. Пусть немного подкормится, а то излишне худовата, можно с помощью мага отрастить ей волосы — это будет красиво. Хотя…нет, не надо. С этой прической она смотрится очень хорошо. И самое главное — экзотично. Эдакий милый мальчик-девочка. Кстати, ее может купить любитель мальчиков. А что — очень удобно! Повернул задом — и вроде как с мальчиком! Развернул — вот тебе девочка!

Эдгель даже развеселился такой мысли и несколько раз хрюкнул-хихикнул. Потом слегка загрустил, представив, сколько денег ему придется отдать Аскеру. А может легче нанять убийцу? Ну а что — грохнут стражника за сто золотых, зато тысяча останется у Эдгеля! И кто его заподозрит, с такой-то репутацией? Тем более все помнят — Аскер и Эдгель друзья. Эдгель будет плакать, когда Аскер пропадет, даже поможет его семье! Даст им…двадцать золотых — на поминки, и так…для поддержания штанов. У Аскера вроде бы жена молодая, и двое детей? Кстати, может ее в наложницы можно будет взять? Ну а чего, не пропадать же малышке?

Нет, не получится. У Аскера ведь расписка! А вдруг расписка выплывет наружу? Та же вдова предъявит бумагу, и тогда какой смысл убирать Аскера? Только потеря денег на исполнителя.

И опять же — могут найтись недоброжелатели, которые укажут на то, что Аскер пропал после того, как попытался делать сделку с Эдгелем. Потому вони будет — не продохнешь. Пусть подавится, проклятый жадюга! Но нужно и еще подумать…

Закончив письмо, удовлетворенный и просветленный Эдгель пошел на женскую половину дома, где и нашел свою лучшую наложницу Меррель, девочку ценную во всех отношениях. Почему ценную? Потому, что во-первых, она была очень красива — светлая кожа, большие глаза, длинные ноги. Хотя и ростом не вышла — едва доставала Эдгелю до плеча.

Во-вторых, она была очень терпелива и покорно сносила самое грубое с собой обращение. Иногда Эдгель даже удивлялся — что, неужели ей не больно? Казалось — он вывернул ее наизнанку, а Меррель все терпит! Не рыдает, не просит пощадить! Это его вначале даже злило, и он старался засунуть еще глубже, еще грубее, так, что дважды порвал ей внутренности. Пришлось платить магу-лекарю, который за считанные минуты поставил ее на ноги. Кстати сказать, он и объяснил Эдгелю, что возможно девочка не так чувствует боль, то есть может выносить гораздо более грубое с собой обращение, чем другие женщины. И это не порок, а самое что ни на есть замечательное свойство. И ему надо радоваться, что прикупил такую замечательную девку.

Ко всему прочему, Меррель еще была грамотной. Она читала, писала, и вообще была довольно-таки развитой девочкой, хотя и очень молчаливой. Она ни с кем в гареме не дружила, не занималась интригами и не пыталась занять главенствующее место в иерархии наложниц. Казалось — ей было все равно.

Меррель была куплена у одного из корабелов, он привез ее с юга. Кто была эта девочка, из какой семьи, кто были ее родители — Эдгель не знал. Он пытался ее разговорить, но ничего не получилось. Она просто молчала. Эдгель ее даже выпорол, оставил на двое суток без воды и еды за непослушание, за отказ ответить хозяину. Но она все равно молчала и только лишь смотрела в пространство, будто ничего вокруг себя не замечала. А после…исполняла все, что требовал хозяин. До самых грязных, нарочито грязных его требований. И он от нее отстал. Надоело.

Ожившая статуя — без эмоций, без своей воли, вот кто была Меррель. Но очень удобная, дельная статуя. Он купил ее, когда ей было лет двенадцать (сколько точно ей лет — он не знал), и за пять лет девушка превратилась из простой наложницы, обслуживающей хозяина в любое время суток, в некое подобие секретаря. Он доверял ей различные поручения, зная, что Меррель все исполнит в точности и нигде, ни в чем, никогда не ошибется. Хотя бы потому, что в противном случае он опять порвет ей зад.

Меррель сидела за столом, что-то писала. Скорее всего, это была сводная таблица учета расходов и доходов после продажи последней партии рабов. Он поручил ей это сделать. Когда Эдгель ворвался в комнату и подошел к столу, за которым она сидела, Меррель видимо решила, что хозяин захотел сбросить напряжение и нужно его ублажить. Такое бывало нередко, практически регулярно. После разборок с корабелами Эдгель иногда приходил в такое неистовство, что ему хотелось кого-нибудь убить, а после секса он обычно успокаивался и размякал. Ну а Меррель чаще других девушек выпадало его обслуживать. Тем более что она почти всегда была рядом с ним. Очень удобно — и секретарь, и теплые, умелые губы и руки. Ценная рабыня, это точно.

Вот и сейчас она сразу же сползла на пол и встала на колени, ухватившись за шнурки на штанах Эдгеля. Но он тут же отмел ее попытку служить:

— Нет! Не до того! Сейчас пойдешь…нет, поедешь! Поедешь к мастеру Орму, и размножишь столько листков, сколько нужно. Но прежде составишь список тех, кому должно отправить это письмо. И попробуй только пропустить какого-нибудь важного человека! Я тебе точно тогда сраку порву, да так и оставлю! Это будет очень, очень важный аукцион, и мы не должны промахнуться! Дальше: зайдешь в магазин, торгующий книгами, и купишь книгу для обучения языку. С картинками! Ну…ту, по которой учат маленьких. Забыл, как она называется.

— Буквенник, господин — подсказала Мерриль, продолжая стоять на коленях, в поклоне.

— Буквенник! — повторил Эдгель