Грозовое небо - ЮЭл Страница 13

Черные как ночь глаза смотрели понимающе. Он встал и протянул руку. Девушка приняла помощь, встала и огляделась. На месте забора зияла дыра, сломаны обе детские качели, корабль выглядел так, будто потерпел крушение и нападение пиратов одновременно, ну и ,вполне возможно, попал в шторм. Часть беседки отсутствовала, и… черного волка нигде не было.

– Где?

Слишком громко, слишком громко. Нельзя кричать на вожака, об этом знает даже ребенок.

– У меня тоже есть несколько волшебных склянок от твоей тетушки.

Мужчина не смотрел в ее сторону. Приподняв одну из балок правой рукой, левой он достал то, что осталось от сумки, протянул Мари.  Увидев ее взгляд, ответил на немой вопрос, читавшийся в нем.

– Запах одной крови. Да и вообще, ты на нее похожа. Не был бы знаком с ее дочкой, принял бы тебя за нее.

Рука, протянувшая ее сумку, была вся в крови, глубокий порез. Она достала маленький сверток, развернула его и убедилась, что найдет все необходимое: дезинфицирующее средство, заживляющий бальзам и перевязочные бинты. Мари подошла, взяла мужчину за руку, потащила за собой. По какой-то причине, волк не сопротивляющегося. Когда она смогла найти место в развалинах беседки, усадила пациента и приступила к той работе, в которой была сильна.

– Я Ральф, Волхов внук. – сказал парень.

Руки девушки непроизвольно дернулись, дыхание сбилось, но она нашла в себе силы поднять глаза. Один из тех женихов, про которых говорила мать, один из тех, кого она тайно ненавидела и боялась. Приятная благодарность, зародившаяся в душе, начала улетучиваться. Из глубин сердца, доселе неведомых ей самой, появилось желание, надавить на порез, да посильнее. Девушка тряхнула головой, прогоняя несвойственные целителю мысли, продезинфицировала рану, смазала заживляющим бальзамам и начала перевязку.

– Ты-то не пострадала?

Еще один ответ движением головы, теперь уже отрицательный. Лучше молчать, чем неожиданно взболтнуть лишнего. Она сама не знала, что чувствует и почему. К счастью, больше вопросов он не задавал.

Ральф.

Ральфу не было больно, просто царапина, заживет еще до рассвета. Но девушка взялась за лечение, и он не стал останавливать. Пальцы перебегали из сумки, к ранам и назад. Работала она быстро и профессионально, видимо, не впервой. Чувствовалось воспитание Сесиль. На ее милом личике практически не было эмоций. Низко опущенная голова, глаза, скрытые за пушистыми ресницами, и тонко сжатые губы. Человек, не заметил бы ничего, кроме смущения, но волк… Смущение перешло в переживание, затем в раздражение и обиду, а под конец появилась злость, много злости.

Закончив перевязку, она сложила все в сумку, перекинула, через плечо и встала. Сумка с треском порвалась, скатилась вдоль тонкой талии к ногам. Девушка с тоской и усталостью опустила глаза. Такая смешная. Ральф без слов, поднял непригодный более мешочек с тесемками и сунул под мышку.

Снег сыпал крупными хлопьями. Серый подошел к юной особе, которая обнимала себя руками, осматривая площадку, снял с себя шарф, и обмотал ее шею.

– Пойдем. Нам здесь делать нечего.

Взяв Маришку под локоть, повел домой. Девушка не сопротивлялась.

Маришка.

Маришка не могла уснуть. Стоило только прикрыть глаза, как ей мерещились образы и картины. То она убегает от волка, он ее хватает и загрызает, то отбивается и вонзает в него обломок беседки, то альфа умирает на ее руках, после фееричного полета в забор. В конечном счете она сдалась и решила поплавать.

Для плавания Мари всегда использовала купальный наряд, который ей подарила Кики. Короткие бриджи до середины бедра, и обтягивающий корсет из лепестков клена, который мягко облегал тело и, скрывая все, от груди до самой талии. Руки и плечи оставались открытыми, так же, как и ноги.

Кузина была тем, на ком мода начиналась и заканчивалась. Ни одна новинка не могла стать популярным, без ее одобрения. Подобный наряд, только в разы более откровенный, был самым ходовым товаром в мире магии, и использовался во всех местах, где можно было привлечь внимание противоположного пола. В отличие от Кики, Мари не была настолько раскрепощена, чтобы позволить себе плавать в таком виде, в открытых прудах и озерах. Но дома, в ночной тишине без посторонних глаз она могла позволить себе побыть самой собой.

Из купальни доносился приятный успокаивающий звук воды. Уже вступая в круг света, она увидела гостя, о котором, на минуту забыла. По какой-то приниче, он тоже не спал. Волк лежал на спине, в раскачивающейся из стороны в сторону воде, с закрытыми глазами и в отличие от нее, не обременял себя лишней одеждой. Свободные шаровары обтягивали сильные ноги, тогда как голый торс, не оставлял места воображению.

Девушка стояла в тени, поэтому решила рассмотреть гостя. Ей всегда казалось, что вожак отличается от остальных, но безмятежное выражение лица и расслабленное тело свидетельствовало об обратном. Его смуглая кожа слегка поблескивала от капель воды, а в свете факелов, рельефное тело, раскачивающееся на волнах, казалось высеченным из камня. Ярко выраженные черты лица и раздвоенный подбородок покрывала легкая щетина. Черные волосы колыхались в воде, как тростинка на ветру.

– Ты же знаешь, что я тебя чувствую?

О, Великие прародители! Она ведь забыла, что он волк, и не просто волк, а альфа.

– Я ухожу. Н-н-не хотела Вам помешать. Я н-н-не знала, что Вы заняли…

Ну вот почему… Почему она заикается? Ей и раньше приходилось видеть голых мужчин. В целительстве нет места стеснению.

– Не глупи. Источник в этом доме больше некоторых водоемов. Если боишься, плавай в противоположном от меня углу.

Мари его не боялась. Совсем. Он смущал, будоражил кровь, раздражал, но не пугал. Эти чувства были в новинку, для ее нежной натуры. Самым неожиданным же открытием стало острое, всепоглощающее желание противостоять ему. И вовсе не потому, что хотела поплавать, а лишь для того, чтобы показать отсутствие страха, она развязала шнурки на шее, свободного ночного платья и прыгнула в воду.

Вожак тяжело вздохнул и хмыкнул.

Волхв.

Волхв встал ни свет ни заря. Давно он не чувствовал себя так легко, несмотря на то что ночь выдалась бессонная. Колени практически не болели, голова не ныла, в спину не стреляло. Поэтому утренняя прогулка по своим владениям доставляла одно удовольствие. Палаток стало больше, прибыла еще одна стая. Надо будет вечером пригласить главу клана за стол.

С тех пор как пришла весть о том, что война будет, со всех краев к нему стали прибывать стаи. Кто-то искал славы, кто-то укрытия, а кто-то просто следовал зову долга. Но каждый был необходим в грядущей войне и каждый готов был насмерть стоять за вожака. И им безразлично, что битва будет