Артем Каменистый - Люди пепла Страница 13

– Я, между прочим, украл кошелек у городского судьи.

– Лучше бы ты у него судебную печать украл – тема выгодная.

– Нет, правда, я ловко это умею. Вот что хочешь в карман положи, береги всеми способами, но еще до темноты оно станет моим.

– Поспорил бы я с тобой на щелчки по лбу, да только тебя такой проигрыш точно прикончит. Так что живи, мелюзга. А ты, Трой? Небось мечом покрошил кого-то? Разбойничал? Ловко ты этой штукой машешь, будто из благородных. Только благородных в трюм не отправляют, куда нам, черным простолюдинам, до голубых кровей.

– Я единственный честный человек среди вас, – усмехнулся Трой.

– Да что ты говоришь? А я тогда святее всех святых, задницей Драмирреса клянусь, верьте мне все.

– Можешь почитать в списке, за мной ничего не числится.

– Я разве похож на того, кто читать умеет? Просто так на Крайний Юг не отправляют. Не знаю, что там в ваших списках, но ты крепко набедокурил. Рассказывай давай, здесь все свои, и мы о себе все рассказали. Так нечестно.

– Да я бы с радостью, вот только мне нечего рассказывать.

– Только не надо пушистой овечкой прикидываться, а то я сейчас тоже начну плести всякие небылицы. Скажу для начала, что мать моя была честной женщиной, а отец начальником рыночной стражи. Кто в такое поверит? Вот и мы тебе не верим.

– Жирный, за всех не говори, – отозвалась Миллиндра.

– А то что? Веснушка с ушами, я так и не понял, каким ветром такую скромняшку сюда занесло, а ты теперь еще и этого прикрываешь. Снюхаться успели?

– Я тогда тоже прикрываю, – сказал Драмиррес. – Трою и правда нечего рассказывать.

– Вы что?! Все сговорились?!

– Расслабься, он просто стертый.

– Стертый?!

– Ему стерли память, – пояснила Миллиндра. – Вообще ничего не оставили из прошлой жизни. Он даже имя свое не смог вспомнить. В списках только оно и написано, и еще буква «С» на табличке, что на груди. Наверное, сокращение от «стертый». И больше ничего. Мог бы и сам догадаться, будь у тебя мозги.

Все с интересом уставились на Троя, толстый здоровяк не отреагировал на выпад, и даже в отрешенном взгляде Айриции что-то прояснилось.

– Тогда извиняюсь, – с нетипичной для него неловкостью произнес Бвонг, добавив: – Лучше уж башку с плеч, чем такое. За что?

Трой покачал головой:

– В списках не написано, а сам я ничего не помню. Так что могу с чистой совестью называть себя самым честным из всех.

– Ага, конечно, так мы все и поверили, – осклабился Драмиррес. – Да, чтобы память стерли, ты должен был соблазнить прабабушек всех членов Конклава Четырех, а потом продать их некромантам для темных ритуалов. За меньшее стиранием не накажут. Жаль, что ты ничего не помнишь. По всему видать, что повеселился неплохо, такое интересно послушать.

– Это вам не сено воровать, Айлефу не понять, – поддакнул Бвонг.

Стрейкер неожиданно рассмеялся – громко, искренне, с шумными хлопками по коленкам – и, даваясь словами, произнес:

– Ой, не могу! Не могу! Клирики засунули сюда честного человека! – Чуть успокоившись, спросил: – Вы разве не поняли? Трой и правда честный. Ведь стертых не отправляют на каторгу, считается, что после стирания они становятся новыми людьми, максимум, что им грозит, – ссылка.

– То есть его не должны были сюда посылать? – уточнил Драмиррес.

– Конечно, не должны, ведь считается, что на юг отправляют самых отпетых. Вот только я украл несколько подсвечников, но почему-то здесь. Тоже еще, великий преступник. На отборе видел парня, на котором два доказанных трупа и четыре под сомнением, но он не попал в трюм. А я никого не резал, но почему-то сижу здесь. И Трой здесь, и мелкий Храннек. Понимаете? Церкви плевать на то, как сильно ты виноват. Они выбирают лучших из тех, кто есть, и гонят их на убой в Краймор. Там ведь всего несколько безопасных территорий, а на остальные нормальные люди не очень-то суются. Надо чем-то заполнять пустоту, вот они и заполняют – нами. Может, еще раз молитву повторите? Ну так без меня, могу рассмеяться, испорчу момент. Плевал я на все ваши молитвы.

– Есть церковники, а есть церковь, есть нормальные клирики, а есть грязь, – заявил Драмиррес. – Не надо все смешивать в кучу.

– Грязь? Да ничего вы не поняли – вся церковь грязь, раз у нее политика гробить таких, как мы. Выбирают не просто тех, которые редко перерождаются, а тех, кто не перегрызется из-за гнилого сухаря, кто согласен подставлять свою шкуру за их интересы.

– По-моему, мы уже начинаем грызться… – рассеянно заметила Миллиндра.

– Ты прочитала судовой журнал? – спросил Трой.

Та покачала головой:

– Его долго вели, там много записей, целого дня не хватит все прочитать. Первые вообще пропустила, в конце смотрю, самое главное там.

– Посмотри прямо сейчас, а мы сходим на камбуз за едой. Надеюсь, никто не откажется от солонины и сухарей?

– Видал и получше угощения, но не откажусь, – ответил Драмиррес.

– Вот и решено. Пожуем немного, помянем парней и послушаем Миллиндру. Пора узнать, что же тут произошло и что нас ждет дальше. Так что не отвлекайся на начало и середину, читай последнее, там и правда должно быть самое важное.

Глава 5

Затянувшийся рейс

Солонина оказалась так себе. А сухари почти все развалились, мешок был набит трухой и жалкими огрызками крепких корок. Запивали все это противной на вкус водой, такую с трудом проглотить можно, в нее будто мыло добавили. При такой еде не до застольных разговоров, так что все помалкивали, поглядывая на Миллиндру. Но та, слегка поклевав, не спешила удовлетворять всеобщее любопытство. Отнекивалась и просила дать ей немного времени. Дескать, записи в журнале запутанные, почерк скверный, местами очень трудно его разобрать.

Трой, пользуясь случаем, спросил:

– Пока Миллиндра занята журналом, может, просветите меня немного? А то ведь я многое позабыл.

– С радостью, дружище, – ответил Драмиррес. – Ты только спроси, что тебе интереснее всего.

– Хорошо, пусть мы преступники. Но почему нас перевозят так странно – в ящиках. И почему мы в них не задохнулись, ведь там почти нет воздуха.

– Прежде чем заколотить крышку, нам дают алхимическую гадость, от которой тело как бы замораживается. Это выгодно, так можно перевозить кучу народа и при этом груз не надо ни кормить, ни поить. Набил полный трюм – и отправляй куда надо.

– У вас что, всех пассажиров так перевозят?! – поразился Трой.

– Вряд ли. Разве что самых нищих и таких, как мы. Кому какое дело до преступников? А то, что долгая заморозка может убить, тоже никого не волнует. Рассчитывают рейсы покороче, без лишнего риска, а там как получится. С нами, как видишь, не получилось.