Андрей Земляной - Войны крови. Черный потоп Страница 13

«Напрасно Ипат его забраковал. Надо ему было в охотники».

«С чего вдруг?»

«Так он же любого врага до смерти заговорит!..»

По дороге в Вернал инквизиторы рассказали, что, по мнению местных защитников, следы бокора ведут именно в Юту. А так как Зандор долго не может существовать без леса, то национальный парк Эшли — самое подходящее для него место, чтобы отсидеться вместе со своим симбиотом. Посмотрев фотографии Эшли, Сашка и Вауыгрр сочли, что действия черной парочки отдают сумасшествием: окажись они на месте черных — искали бы места с более подходящим для Зандора климатом, а не «родные березы» и смешанные леса средней полосы.

В вернальском отеле инквизиторы представились участниками некоего загадочного католическо-мормонского диспута, призванного раз и навсегда решить вопрос о золотых скрижалях и прочих заповедях мормонов, а Сашка и Вауыгрр изображали из себя зарубежных членов NRA, [16] прибывших для участия в соревнованиях по спортивной охоте. Этим и объяснялись два дробовика, гора патронов и куча странных приспособлений и предметов: кто их, этих охотников, разберет? Может все это для охоты на лося просто необходимо?.. В общей массе багажа «стрелка» два длинных свертка с винтовками инквизиторов остались незамеченными…

В номере Сашка первым делом проверил оружие, а затем, прихватив на всякий пожарный сверх обычных меча и двух пистолетов суффийские четки и веер дао, отправился прогуляться по городу. Инквизиторы ушли раньше. Сразу же по заселении они извинились и, сославшись на то, что им необходимо посетить местный католический храм, исчезли.

Охотники шли, осматриваясь и переговариваясь:

«Ничего особенного. Город как город, разве что улицы пошире, а дома — поменьше, чем у нас».

«Не совсем. Присмотрись, брат. Собаки здесь нервничают».

«И немудрено. При виде тебя любая собака занервничает! — Человек усмехнулся, но тут же посерьезнел. — А ты что-то чувствуешь?»

«Ничего определенного. — Волк остановился и огляделся. — А все же собаки здесь чем-то напуганы. Я чую их страх».

Сашка тоже огляделся. Собак на улицах не было, но в окне одного из домов мелькнула собачья морда. Появилась — и тут же исчезла…

«Может быть, они чувствуют близость врага?»

«Чушь! — Вауыгрр презрительно рыкнул. — У меня чутье намного лучше, чем у них, а я ничего не чую!»

«А что тогда?»

«Не знаю. Но запах… какой-то странный запах здесь все-таки есть. Словно… Осторожно!»

Охотники мгновенно отпрянули в разные стороны, пропуская несущийся легкий спортивный мотоцикл. Мгновение назад он спокойно катил себе по проезжей части и вдруг — на тебе — выскочил с дороги и, если бы волк и человек не были так быстры, налетел бы прямо на них.

Промахнувшийся мотоциклист поднял свою машину на заднее колесо, затем, заваливаясь почти на самую мостовую, резко развернулся и снова помчался на Сашку и Вауыгрра…

«Берем живьем! Страхуешь!»

«Намордник!!!»

«Рви!»

Александр в прыжке снес ногой мотоциклиста с седла, а освободившийся от кожаной конструкции, якобы стягивавшей ему челюсти, волк мгновенно оказался рядом с упавшим и наступил ему на грудь, обнажив клыки.

«Взял!»

«Сейчас посмотрим, кого это на нас нанесло…»

Сашка подошел к упавшему, рывком сдернул с головы шлем, открывая молодое чернокожее лицо. Правда, в данный момент «чернокожим» назвать его можно было весьма условно: от страха перед оскаленной мордой Вауыгрра оно посерело и побледнело…

— Ну, и какого… ты все это вытворяешь? — поинтересовался охотник весьма нелюбезно. — Тебе задницу надрать или в полицию сдать?

Молодой негр гулко сглотнул и предложил Сашке идти по известному адресу.

«Интересно… Никогда не думал, что у чернокожих двуногих несколько жизней. Думал, у них, как и у всех, — одна!»

«У него тоже одна».

«Правда? Так что ж он себя ведет так, словно бессмертный?»

Сашка не успел ответить. Рядом с ними, взвизгнув тормозами, остановилась очень длинная машина, из которой не торопясь вылезли пятеро негров, значительно старше мотоциклиста, и вразвалку двинулись к охотникам. Один из них, громадина в туго натянутой на необъятное брюхо футболке, лениво поинтересовался:

— Что тебе от нее надо, белая скотина? Собрался изнасиловать?

— У снеговиков бабы ледяные, вот их и тянет к нашим девчонкам! — поддержал толстяка второй оратор, лишь слегка уступающий в габаритах первому. — Они считают, что если девчонка — черная, то должна немедленно раздвинуть ноги только от того, что на нее взглянул белый хозяин!..

«Не понял! Этот идиот на двух колесах — самка?!»

«Похоже на то. Причем очень молодая».

«Брат, они явно нарываются. Можно, я откушу этому здоровому яйца?»

«Подожди, может, еще миром договоримся…»

— Она чуть не задавила нас на своем мотоцикле. Как честные налогоплательщики вы бы лучше вызвали полицию…

Ответом Сашке стал издевательский гогот:

— Ой-ой-ой! Смотрите: девчонка проскочила рядом на мотоцикле, а снеговичок уже испачкал штанишки! — Громадный негр картинно принюхался и сморщил свой плоский, похожий на неудачно выпеченную оладью нос. — Фу-у! Да он воняет, как тухлая рыба!..

«Ну, пожалуйста, можно я ему…»

«М-да, миром тут, похоже, не разойдешься. Можно, но по сигналу».

— Воняет? Это верно. А знаешь почему? Потому что пять нигерских ублюдков разинули свои вонючие пасти! А ведь всем известно: пасть у нигера воняет в десять раз хуже, чем задница у человека! — Сашка фиксировал взглядом противников, чуть покачиваясь, как учил его Тень. — Иди и засунь своей мамочке-свиноматке, ты генно-модифицированное отродье бородавочника и бегемота!

Вся пятеро взревели. Двое передних чернокожих здоровяков точно по команде синхронно щелкнули выкидными ножами и синхронно же шагнули вперед, а в руках у третьего появился и заплясал, выцеливая охотника, пистолет.

«Давай!» — скомандовал Сашка, одновременно уходя с линии прицеливания. Вауыгрр прыгнул вперед, тут же отскочил назад, а улица огласилась диким, отчаянным воплем. Один из негров — тот самый, что вытащил пистолет, — валялся на земле, бросив оружие и зажимая руками окровавленный пах. Этот вопль отвлек внимание от охотника, который легко, словно танцуя, подался вперед слитным, плавным движением, тронул горло одного, снова переместился… Противник рухнул с разбитым кадыком, а Сашка уже перетек в другое место, дав возможность обоим клинкам пройти справа и слева от него. Взмах рукой, в которой возник веер дао… Булькнув фонтаном крови из разорванного горла, упал еще один чернокожий и забился на мостовой, заскреб по ней скрюченными пальцами.

«Я сейчас возьму еще одного, а потом прослежу, чтобы самка не убежала!»

«Займись ею, Серый брат, не отвлекайся. Я здесь и сам управлюсь. Одного буду живым лепить…»

Волк метнулся к начавшей было вставать юной мотоциклистке, ударил ее грудью и заставил снова лечь наземь. Сашка крутнулся на месте, легко ушел от удара ножом, подсек ноги другого противника и, пока тот падал, снизу вверх выстрелил кулаком под челюсть чернокожего толстяка с выкидушкой. И сам испугался, увидев то, что произошло в момент соприкосновения его руки с лицом негра…

Кольцо кардинала ди Сеньи, которое охотник так и не снял с пальца, вдруг вспыхнуло нестерпимо-ярким белым светом. Чернокожий здоровяк взревел голосом, в котором уже не было ничего человеческого, отшатнулся и схватился за лицо, с которого, словно шкурка с перезрелого фрукта, начала сползать кожа…

Ногой Сашка отправил упавшего в глубокий нокаут и теперь с изумлением наблюдал за происходящими с толстяком метаморфозами. Кожа слезала уже не только с его лица, а и со всего тела, обнажая длинную черную шерсть. Челюсти вытянулись, появились клыки…

«Враг-медведь!»

«Мать моя! Негр-берендей!»

Одним движением охотник перебросил веер в другую руку, одновременно выхватывая меч. Медведь зарычал, взмахнул лапами, но человек легко поднырнул под удар огромных когтей и вонзил клинок точно в сердце зверю. Тот рухнул, словно подрубленное дерево, несколько раз дернулся и затих.

Сашка достал четки и бросил их на потерявшего сознание последнего противника, оставшегося в живых. Починенные после охоты на вампала четки упали на ноги лежащего и, точно змея, с Шуршанием поползли, обвивая его по рукам и ногам. Через мгновение пленник был спутан несокрушимыми узами, разорвать которые было не под силу никому из младшей нечисти…

«Брат, прости, — принеслась мысль Вауыгрра. — Не знаю, что это со мной случилось, но этих оборотней я не почувствовал».

Сашка ощутил, как винит себя волк, и, подойдя, потрепал его по лохматой голове:

«Не переживай. Перелет, незнакомая обстановка, — он оглянулся, обозревая поле боя, и его рука вцепилась волку в загривок. — Смотри, Серый брат!»