Андрей Стрелко - Завещание сталкера Страница 13

Хреновое место Зона, когда кругом хоть глаз коли. Это в городе, даже если фонари разбиты, так хоть свет из окон идет, рекламный огонек, нет-нет да и просочится сквозь частокол домов. И глядишь, даже в самом темном переулке глаза привыкают, начинают выхватывать контуры фигур. А если еще и луна подсвечивает, то совсем хорошо.

Но здесь – другое дело. Двигаться пришлось ощупью. Сразу за порогом сушилки Макс указал направление, куда должен идти Серый: никуда не сворачивая, пока под ногами не зашуршит гравий, потом повернуть направо и идти, пока не покажется деревня.

«Там увидишь отблески костра по правую руку, – напутствовал Макс, – и уже не ошибешься. Смертельных аномалий здесь нет, зверье да твари всякие, если и подходили сюда, уже обратно в Зону да в лес умотали. Под утро близко к человеку никому неохота быть». И Серый пошел сквозь тьму, то и дело оглядываясь и прислушиваясь. Иногда ему казалось, что Макс его испытывает, или издевается, или просто использует. На хрена, спрашивается, надо тащиться в деревню сейчас, нельзя было до рассвета подождать? Через полчаса светать начнет, и если уж не светло как днем будет, то, по крайней мере, дорогу можно разобрать. Дались ему эти полчаса?

Теперь, когда приоритеты поменялись, слух работал, а глаза почти не видели, Серому казалось: безмолвная ранее Зона заговорила на своем языке. Едва уловимый шелест травы, треск аномалий, визг дерущихся неподалеку крыс создавали особый фон, не позволяющий забыть, что ночью битва за жизнь кипит похлеще, чем днем. А битва за жизнь – это и есть самая настоящая война. Как там шутил их начвзвода: «Третьей мировой войны не будет. Но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется». Это уж точно. Ничто так не заставляет воевать, как желание выжить.

Серый держал дробовик на изготовку – если что, любую тварь с такого расстояния в клочья разнесет. Но когда справа, буквально в трех шагах, что-то взвизгнуло, да так, что ноги Серого сами заплясали на месте, о стрельбе даже мысли не возникло. Куда стрелять, в темноту? Хорошо, Макс подсказал опорожниться перед выходом, а то точно налил бы в штаны нового комбинезона. В траве громко зашуршало – кто-то испугался еще больше, чем Серый. Зверя уже и след простыл, а сердце до сих пор бешено колотилось. Серый чуть прибавил шаг: хотелось как можно скорее добраться до места. Раз Макс гарантировал безопасность, значит, бояться нечего, но, конечно, кто его, этого Макса, знает? Они и знакомы-то всего сутки, даже меньше. Хотя Серый и успел уже спасти ему жизнь.

Дорога, если так можно было назвать покрытое густой травой, мокрое от росы поле, подалась вверх. Значит, уже шоссе. Теперь, по крайней мере, в аномалию не вляпаешься – почему-то шоссе они не трогают; главное, не сходить с твердой поверхности. Странное все-таки место – Зона. В иных местах трава асфальт в клочья разломала, как сквозь мягкую землю проросла, Серый сам видел. А эту дорогу не трогает, бережет даже. Столько лет ей, а будто вчера асфальт положили – ровнехонька.

Теперь идти было легче, по-прежнему справа и слева кипели бои звериного значения, периодически кто-то перемахивал дорогу в трех-четырех метрах от него, но приближаться к человеку никто не решался. Серому казалось, что прогулка его длилась не менее получаса, когда в полной темноте показалось какое-то зарево. Будто верхушки деревьев вдали подсвечивает снизу слабенький прожектор. Это костры в деревне. Серый свернул в сторону света и опять оказался в траве по пояс. Из-под ног врассыпную бросилась мелкая живность, комбинезон начал пропускать влагу, и стало еще прохладней. Единственная радость – глаза понемногу начали улавливать в темноте какие-то очертания, значит, начало светать и через минут пятнадцать видно станет совсем хорошо.

На подходе к деревне Серый встретил двух незнакомых старателей, копошившихся под гнутой березой. На Серого они бросили недоверчивый взгляд и вернулись к своим делам. Обойдя их стороной, Серый пошел к деревне, периодически оглядываясь. Вряд ли бандиты рискнут так близко подойти к логову старателей, но все-таки береженого Бог бережет – бояться людей Зона Серого уже научила. Перед самым входом в лагерь его встретил еще один человек в хорошем утепленном камуфляже с накинутым на голову капюшоном – часовой. Он нарезал круги на небольшом пятачке и размахивал руками, видимо пытаясь согреться.

На Серого он взглянул искоса, но остановить не попытался. Серый остановился сам.

– Слушай, друг, мне Семен нужен, – сказал он.

– Семен? – Парень прекратил упражнения и сплю нул. – Семен спит. Пойдешь к центру, по дорожке, там большая изба без окон и дверей, наверху еще петух резной стоит – там найдешь Семена, только он не любит, когда его будят по пустякам.

– Мне один старатель для него весточку передал. Макса знаешь?

– Макса? Знаю. А ты что, у него на побегушках?

– Почему на побегушках? – обиделся Серый. – У него рука прострелена, он меня и попросил сходить.

– Да ты не обижайся, – засмеялся часовой, доставая сигарету. Серому, естественно не предложил – не принято. – Огоньку не найдется?

– Не курю, – ответил Серый.

– Ты новенький что ли? – Старатель принялся вертеть в руках какой-то зеленоватый кристалл, в котором через секунду засветился маленький огонек. Парень долго и старательно прикуривал, но то ли сигареты отсырели, то ли огонь был слабый, пламя никак не хотело раскуривать табак. Наконец ему это удалось, и старатель спрятал артефакт в карман. – Не люблю я с «зелени» прикуривать, – пояснил он, – не слушается она меня. Так ты, значит, новенький?

– Вроде того, – неопределенно ответил Серый.

– А с Максом что случилось?

– Бандиты вчера напали, на дороге. Хотели ограбить.

– Это здесь что ли? – Парень указал направление, откуда пришел Серый, и даже перестал курить. – Это он вечером отстреливался?

– Да.

– А я говорю ребятам: кто-то в перестрелку попал. Не похоже, что по мутантам стреляют. Мы даже хотели сбегать, посмотреть, но стрельба прекратилась, мы и не пошли. А это, значит, Макс. Ну совсем бандиты оборзели.

Из деревни вышла группа из четырех человек и направилась к ним. Трое были в добрых защитках, лица под капюшонами Серый рассмотрел, только когда они подошли совсем близко. Двоих он видел вчера в баре – кажется, Смола и Кудрявый, в противовес прозвищу не имевший на голове ни одного волоска. Третий был ему не знаком. А вот четвертого, молодого старателя, Серый узнал сразу. Камуфляж у него был простенький, рюкзак почти пустой, зато в руках LR-300, американская полуавтоматическая винтовка, довольно дорогая и удобная. Он тоже был тогда в баре и держался со старыми старателями как с равными. Серый еще отметил тогда, что ему и двадцати-то, наверное, нет, а гляди-ка, уже бывалый.

– Слышь, братва, – обратился к подошедшим Часовой, – Макса вчера вечером прямо на дороге бритые обстреляли. Вот, человек говорит: руку пробили.

Компания остановилась. Все уставились на Серого.

– Что, отбился Макс? – спросил неизвестный.

– Отбился, – ответил Серый. О своем участии в отражении атаки он промолчал. – Попросил Семена найти, записку передать.

– Записку? – Кудрявый посмотрел на Серого с интересом. – И что пишет?

– Не знаю, не читал.

– Подожди, Егор, не парь человека, – сказал незнакомый старатель.

Кудрявый недовольно сплюнул, но послушался.

– Что за записка?

– Вот. – Серый достал сложенный листок. Макс ничего не говорил по поводу секретности информации в ней. Хотя, может быть, он считал это само собой разумеющимся. Но что-то подсказывало Серому, что показать ее незнакомцу можно.

Незнакомец без всякого стеснения развернул листок. По мере того как он читал, выражение его лица менялось: из любопытного оно становилось серьезно-озабоченным. То же самое происходило с лицами остальных, пытавшихся заглянуть через плечо старателя, державшего лист.

– Что, Белый, планы на сегодня меняются? – спросил Смола, обращаясь к нему.

– Что ж ты стоишь-то, бестолочь? – спросил Белый Серого, который от этой фразы растерялся. – Человек тебя за делом послал, а ты тут лясы точишь.

Серому стало обидно: он вообще не обязан был тащиться сюда через тьму Зоны, рискуя быть съеденным какой-нибудь полоумной хищной тварью. А теперь еще он и виноват.

– Куля, – обратился Белый к часовому, – веди его к Семену, Макс крестовый поход собирает. Он уже ушел к кордону. Через три часа надо быть у стоянки.

Куля быстро подобрался, крикнул Серому:

– Пойдем! – и двинул в центр деревни.

– И скажи всем, чтобы не расходились, – крикнул им вслед Белый.

Дальше все завертелось не хуже, чем на войне перед рейдом. Заспанный Семен – сорокалетний мужик с военной выправкой, коротко стриженный, со слегка отечным лицом – быстро отдавал приказания, старатели вокруг засуетились, кто-то недовольно ворчал, что такие дела с бухты-барахты не делаются, что у них, мол, на сегодня уже были планы, но таких было меньшинство. В этой суете Серый не знал, куда приткнуться: о каком сне говорил Макс, тут и присесть-то некуда.