Алексей Калугин - Кластер Джерба: Второе правило крови Страница 13

Однако, понаблюдав какое-то время за Турсуном, Прей пришел к выводу, что тот пребывал в состоянии глубокой прострации. Обычно человек впадает в такое состояние после двух таблеток бетанейтрала, одной пиотеризина и одной карпакса, принятых разом, запитых стаканом виски и двумя бутылками пива. Элиш Турсун достиг такого же состояния, не прибегая к сильнодействующим средствам, поскольку его сознание отказывалось адекватно воспринимать реальность и как-то реагировать на события, которые мало того что слишком быстро следовали одно за другим, так еще и вступали в конфликт с представлением самого Турсуна о том, как все должно было происходить. Говорят, на премьере фильма братьев Люмьеров «Прибытие поезда» люди, сидевшие в зрительном зале, в ужасе вскочили со своих мест и кинулись к выходу, поскольку были уверены, что мчащийся по экрану поезд подомнет их под свои колеса. Привычный жизненный опыт не позволял им воспринимать едущий на них поезд всего лишь как иллюзию, не обладающую физической сущностью. Примерно то же самое происходило сейчас и с Элишем Турсуном. Ну, а поскольку бегство было невозможно, он впал в ступор. То бишь выпал из реальности.

Усердно рыча моторами, квады неслись по грунтовой дороге, по обеим сторонам от которой с равными интервалами были установлены двухметровые вешки. Вскоре те, что находились сзади, съехали с дороги. Уж лучше было ехать по пересеченной местности, зато не глотать пыль из-под колес тех, кто катил впереди. Теперь квады ехали развернутым строем: два – на дороге, пять – по сторонам от нее.

Впереди находился Кластер Ку-Ши, добраться до которого, двигаясь без остановок, можно было за пару дней. После него, еще в двух днях пути, стоял Кластер Перуна, где у Элиша Турсуна была назначена встреча с людьми Дунгаева. Что можно было ждать от этой встречи, никто, ясное дело, не знал.

Посланные захватить мертвый, как они полагали, Кластер Джерба боевики Дунгаева вряд ли согласятся сесть с рамонами за стол и тихо-мирно обсудить ситуацию. Уже хотя бы потому, что здесь и обсуждать-то было нечего. Едва узнав о том, что Элиш Турсун провалил задание, они сядут в квады и понесутся назад в Кластер Веда, чтобы сообщить Дунгаеву новости. Гонцов, принесших дурные вести, как правило, лепестками роз не осыпают. Однако ж и карать их было не за что. Дело завалили не они, а Элиш Турсун. Расклад был очевиден – тут и думать не о чем.

Брать боевиков следовало на дороге. После того как, не дождавшись Турсуна, они двинутся дальше. Отсутствие непосредственного организатора и исполнителя бактериологической атаки на Кластер Джерба не должно их сильно встревожить. Находясь рядом со смертоносным вирусом, он и сам подвергался опасности. Всякое могло случиться.

– …Ну, значит, рулю я изо всех сил. Стараюсь, чтобы квад в одну из глубоких воронок не угодил. Иначе ведь передком в землю и – все! Не выберешься! Стараюсь, значит, выбирать воронки поменьше. Потому как вообще не въехать ни в одну просто невозможно! Местность вокруг – что твоя мишень, по которой в упор саданули картечью! – Грир вскинул руки, изображая, что держит ружье. – Так что квад кидает из стороны в сторону, яростнее, чем шлюпку на волнах в десятибалльный шторм. И я, чтобы не вылететь, изо всех сил цепляюсь обеими руками за рулевое колесо. А вести машину и одновременно держаться за руль – это, я тебе скажу, задачка совсем не простая. Настолько не простая, что я уже вообще ни о чем не думаю, кроме как только об этом клятом руле. Даже о животяпах, что за нами гнались, и то позабыл. Ну, то есть не то чтобы совсем позабыл, а не думаю о них вовсе. То есть спроси меня кто в этот момент: «Эй, Александр Васильевич, ты куда с такой скоростью машину гонишь?» – я бы в первый момент, честное слово, не нашел что ответить!

Грир, будто в отчаянии, всплеснул руками и хлопнул себя по коленкам.

Рассказывать истории он был мастак. Валтору уже доводилось слышать байку про взбесившихся животяпов. Но на этот раз Грир рассказывал ее иначе. Как будто это была совсем другая история. Так, что Валтор невольно заслушался.

Животяпами в пампе называли особую породу мутировавших страусов. По непонятным причинам они были раза в два крупнее обычных эму. Поэтому многие реднеки, разводившие страусов, именно им отдавали предпочтение. Клюв и ноги у животяпа были, на самом деле, внушительными. Собственно, за то их так и прозвали, что своим клювом, будто силовыми кусачками, животяп мог перекусить все что угодно. Ну, может, и не все. Может, какие-то особые синтетические материалы и прутья из армированной стали он бы и не перегрыз. Но все, что встречалось в пампе, было животяпу по клюву – это уж точно! Однако, при всей своей устрашающей силе, животяпы были исключительно мирными существами. Спокойными и невозмутимыми, как слоны. Может быть, именно из-за своих размеров. Понимали, что бояться им некого. Сами же они питались мелкими грызунами и ящерицами, да и падалью не брезговали. Как бы там ни было, никто ни разу не слышал, чтобы животяп напал на человека. Ну, разве что только задел случайно, по неосторожности. А чтобы намеренно – никогда! Один только Грир вот уже на протяжении многих лет упорно рассказывал историю про то, как они с Крестовским оказались как-то раз на ферме, где все животяпы форменно сбесились. И благо хозяева фермы успели укрыться в доме, вся безумная стая атаковала доблестных рамонов. Которым ничего иного не оставалось, как только спасаться бегством. Не на своих двоих, разумеется, а на кваде, из которого они, по счастью, даже выйти не успели.

– Как есть, животяпы мне сейчас побоку. Мне бы лишь не дать кваду перевернуться и самому из него не вылететь. Потому как в том, так и в другом случае предстояло бы врукопашную схватиться со стаей обезумевших животяпов. А это вариант как есть безвыигрышный. Ну, то есть абсолютно! Поэтому я обеими руками за руль держусь, как утопающий за спасательный круг, – Грир изобразил, как он это делает, – и только ору во всю глотку: «Держись, Крестовский! Держись, маньяк!» А у самого даже возможности нет назад глянуть, как он там?..

– А почему «маньяк»? – перебил рассказчика Иона.

– Потому что я всегда называл Крестовского маньяком.

– Почему?

– Слушай, это совсем уже другая история, – недовольно сдвинул брови Грир. – Ее я в другой раз расскажу.

– Хорошо, – согласился Иона.

– Так вот, значит, выезжаем мы наконец на ровную местность, где можно поддать газу и оторваться, твердь твою, от сбесившихся животяпов. Что, собственно, я как раз и собираюсь сделать. Но для начала я все же оборачиваюсь и смотрю назад. И что же я вижу?..

Грир разводит руки в стороны и замирает, как актер на сцене, ожидающий аплодисментов, без каковых он не намерен продолжать выступление.

– Животяпов, – предположил Валтор.

– Разумеется, – едва заметно повел сверху вниз подбородком рассказчик.

Но по тому, как он это сделал, стало понятно, что помимо животяпов Грир, обернувшись, увидел что-то еще. Что-то гораздо более удивительное, чем стая гигантских обезумевших птиц.

– Должно быть, вы увидели своего друга, – сказал Иона.

– Почти угадал! – звонко щелкнул пальцами Грир. – Почти! – он вскинул вверх указательный палец. – Обернувшись назад, я не увидел Крестовского!

– То есть как это «не увидел»! – возмущенно воскликнул Прей.

– А вот так! – лукаво улыбнулся Грир. – Не увидел – и все тут!

– Я уже слышал, как ты рассказывал эту историю! И там у тебя Крестовский из квада не пропадал!..

– Ты ошибаешься…

– Я не ошибаюсь! Я точно помню – вы закидали животяпов гранатами!

– Откуда у нас гранаты? – недоумевающе развел руками Грир.

– Вы нашли ящик гранат в заброшенном бункере возле Водостока. Сунули его под заднее сиденье. И благополучно про него забыли. Во время тряски Крестовский упал на пол и увидел под сиденьем ящик с гранатами. После чего вы и пустили их в дело.

– Ну и фантазия у тебя, Валтор, – усмехнувшись, покачал головой Грир. – Ты сам все это придумал?

– Нет, от тебя услышал.

– Не может быть, – снова, только на этот раз с чрезвычайно серьезным видом, покачал головой ветеран. – Я рассказываю только то, что было. И знаешь что, Прей? – Грир подался вперед и снисходительно похлопал Валтора по плечу. – Волосы у меня на голове заметно поредели, но вот на память я пока что не жалуюсь.

– Это твоя история, Александр Васильевич.

– Именно так, – с достоинством вскинул подбородок Грир. – Моя! И позволь мне рассказать ее так, как я хочу!

– Да на здоровье, – махнул кистью руки Прей.

Спорить со стариком было бесполезно. Да и какой смысл? Пусть рассказывает, как хочет. Все равно ведь никто не знает, как там все было на самом деле. Следовательно, любая версия имеет право на существование.