Александр Зорич - Стальной лабиринт Страница 13

В этой части заотарского рассказа Растов наконец бросил взгляд вниз, в черноту именитого провала.

Там вяло змеились голубые огненные питоны, довольно-таки чахлые. «На таких даже сосиску не поджаришь», — подумал Растов презрительно.

В те секунды капитану меньше всего верилось, что эти призрачные синие огоньки могут что-либо «преобразить». А от сумбурных проповедей заотара грозила взорваться голова…

К счастью, со стороны лифта появились насквозь мокрый Чориев и Нина — ободранная, исцарапанная, перепачканная не то грязью, не то копотью, в порванном на боку платье. Растов машинально отметил, что Чориев успел развязать девушку.

— Костя? Ты? — оробела Нина, завидев Растова. И сделала шаг назад. — Я думала, ты… куда-то уехал… Ну, воевать.

— Я… — Растов тоже неожиданно сильно застеснялся. — Так и есть… Воюю. Я, кстати, хотел тебе позвонить… Но только связь не работала.

— Я так и поняла, что связь…

Однако даже после этих слов на шею своему спасителю Нина не бросилась, как сделала бы всякая героиня приключенческого фильма, даже фильма клонского.

Военюрист Нина Белкина обхватила руками озябшие предплечья и выжидательно уставилась на Растова. Мол, и что теперь?

Растов отвел взгляд и зачем-то напустился на Чориева.

— Почему вы так долго?! Я уж думал, что-то случилось!

— Так электричества-то нет, — пояснил наводчик обиженно. — Пришлось лифт вручную спускать, лебедку крутить… А Дзохар что — ишак? Нет, Дзохар крутит медленно…

Пока они спускались по лестнице, заотар успел прочесть еще одну бесплатную лекцию о том, как ничто на земле не помешает их с Ниной душам быть вместе, в том числе нелепые козни Растова и Чориева.

Нина слушала, неприязненно поглядывая на растовский «Сигурд», откуда русский вариант проповедей Кави-усана и доносился. А потом протянула руку к груди капитана и в один щелчок переводчик выключила.

Растов некстати отметил, что даже это беглое, прагматичное прикосновение Нининой руки отозвалось в его теле неуместной волной блаженства.

— Нет сил уже от него, — отчеканила Нина, сердито хмуря брови.

Они остановились на стоянке возле Т-10, где, слава богу, все было тихо.

— Придется его пристрелить, — буднично сказал Чориев, кивая на заотара.

— Не положено… Он пленный, с нами поедет, — сказал Растов.

— Где поедет-то, командир? В нашей тесноте! Тут хотя бы девчонку устроить, — наводчик кивнул в сторону Нины.

— Ты прав, — сказал Растов. — Но убивать этого романтического дурика… Нет. Не убиваю я священников. Даже священников тех религий, которые мне лично совершенно непонятны.

— Да я тоже зла на него, в общем, не держу, — сдавленно сказала Нина. — Ну то есть теперь, теперь не держу… Он немножко не в себе. Или даже множко… И потом, любовь — она же мучительница не только в книгах…

Растов кивнул. Он-то знал, что мучительница. Но теперь, после знакомства с Ниной, начал не «знать», а «чувствовать».

Глава 9 МАСТЕР НАГ

Не заметить клонские танки было невозможно.

Пять ярких пятен ползли по экрану предварительной выдачи инфракрасного ноктовизора. Пять призрачных коробок, досчитанных парсером до основных боевых танков Конкордии «Рахш», — по экрану синтезированной реальности.

«На тараканов похожи. На бразильских», — некстати подумал Растов.

Танки двигались по той же асфальтовой дороге, по которой приехал их Т-10. Собственно, других дорог, ведущих на Молибденовый кряж, в этих местах не было.

Понять, замечен ли его танк клонами, Растов не мог. Вроде не стреляют… Ну и что? Мало ли какие на то причины?!

Бдительный Чориев тоже заметил «тараканов».

— Командир, можем перещелкать их всех прямо отсюда.

— Ты, Дзохар, хочешь сказать: «Можем обстрелять их прямо отсюда?» — сухо поправил Растов. — С такой дистанции вести огонь нельзя. В самом лучшем случае выбьем две машины. А себя точно раскроем… И все, конец фильма.

Вступил Субота, горячий, как лазерпушка.

— Так что же делать, командир? Едут они, наверное, по нашу душу. А дорога тут одна… Разминуться не выйдет.

— Вариантов два. Первый: в засаду. Второй: атакуем их на полной скорости. Может, прорвемся.

— Вообще-то вариантов три, — надтреснутым голосом потомственного крючкотвора заговорил мехвод Фомин. — Я тут подгрузил карты из туристического атласа и заметил, что на них нанесена еще одна дорога. Можем по ней дернуть, втихую. Мы сегодня уже порядочно навоевали… Не говоря уж о плодотворных межкультурных контактах, — мехвод, конечно, имел в виду катавасию с Кави-усаном и Ниной.

— Показывай свою дорогу, — потребовал Растов.

На тактическом экране перед ним возникла карта, отправленная Фоминым.

Поскольку карта была туристическая, а не военная, то вместо четких и ясных цифр (глубина бродов, ширина просек, крутизна склонов) она была покрыта яркими иконками мест, которые должны привлекать вечно голодного до квазидеятельности охламона с медиакамерой.

Схематичные стол и стул под задорной елочкой — место для пикника с выпивоном.

Официантка в треугольной юбке — кафе под открытым небом.

Стилизованная крепостная башня с осыпавшимся боком — тысячелетняя гевеевая роща с нагромождением плоских валунов величиной с ларек, являющих собой якобы руины древней цивилизации. Туристическая карта величала сие «Твердыней Звездочетов» — названием, конечно, многообещающим, но к действительности никакого отношения не имеющим.

— Вижу твою дорогу, — сказал Растов, проследив взглядом грунтовку, обозначенную пунктирной линией. — Если верить военной карте, там все кустарником заросло. Местами даже редколесье обозначено… Пройдем ли?

Фомин открыл было рот, чтобы поделиться мнением профессионала, когда сами обстоятельства положили конец дискуссии. Парсер сообщил, что их танк облучается лазерным дальномером, и Растов среагировал мгновенно:

— Фомин, полный назад! Чориев, кумулятивным по головному, огонь!

На парковочной площадке для широкоплечего Т-10 места было в обрез.

Чтобы уйти с директрисы огня, Фомину пришлось изувечить цепное ограждение, разорить клумбу с красными сальвиями и врубиться в жестяной щит туристической информации — кого не кормить, сколько стоит посорить, где чебуречная «Голодный дракончик», а где туалеты «М» и «Ж».

С воинственным скрежетом Т-10 разорвал щит надвое и на две трети заполз под огромный лоскут листового железа, словно под солнцезащитный тент.

В ту же секунду к ним прилетел клонский удлиненный кумулятивный снаряд с ориентированной боевой частью. Ему надлежало взорваться, оказавшись сверху над русским танком, и прожечь его направленной вниз кумулятивной струей. Так и случилось бы, но на пути снаряда неожиданно оказалась жесть информационного щита.

«М» и «Ж» спасли танкистам жизни: снаряд сработал преждевременно, истратив всю свою огненную ненависть впустую.

— Скорее на грунтовую дорогу! — приказал Растов мехводу.

— Так точно, командир.

Фомин, имея перед собой картинку с обзорных камер, еще сдал назад и, виртуозно крутнув танк на сто восемьдесят градусов, швырнул рычаги от себя.

Т-10 понесся с прытью бешеного бизона — как видно, стальной зверь застоялся, пока Растов решал вопросы любви и веры в обществе заотара, Нины и Чориева.

— Нина, береги голову! — крикнул Растов девушке, которая сжалась в комочек на свернутом тенте в дальнем углу боевого отделения.

Сказать, что она была «бледна и испугана», означало преуменьшить ее страдания. Нину буквально трясло от страха. Там, в лифте, на предрассветной прохладной высоте, она была и то жизнерадостнее…

Растов решительно отвел взгляд от вызывающей острую жалость напополам с щемящей нежностью фигурки в синем платье. Думать о Нине в любом контексте, пусть даже самом невинном, означало обречь экипаж на гибель.

Противников временно разделили каменные нагромождения Молибденового кряжа.

Пользуясь передышкой, Растов просчитал возможные варианты действий клонских танков.

Те могут подняться к Пещере Дракона по асфальтовой дороге и двинуться за ними следом по заброшенной грунтовке либо спуститься, объехать гору с юго-запада и попытаться перехватить их Т-10 где-то перед автострадой. Либо, наконец, — и так поступил бы сам Растов на месте вражеского командира — пара-тройка танков поедет через Пещеру Дракона, а остальные двинутся в обход горы. Так стая волков загоняет больного лося…

— Дзохар, у меня к тебе личная просьба, — Растов обратился к наводчику. — Именно просьба, не приказ.

— Я, конечно… Почему нет?.. Если смогу, — настороженно отозвался Чориев и как-то сник, будто чего-то совсем несуразного ожидая.