Артем Бук - Революция Крови Страница 13

— С какого вы факультета, молодой человек? — поинтересовался лектор под смешки аудитории. — Вижу, тема насилия вас весьма занимает.

— Я кадет Академии обороны Винтишьяку, — гордо отрапортовал тот.

Хм, я совсем и забыл, что при университете недавно открылось отделение Академии.

— Ааа, — пробормотал профессор, чья планета вовсе не имела армии, — будущий военный. Теперь мы знаем, что занимает умы многих молодых землян. Хочешь мира — готовься к войне? Или хочешь войны — готовься к ней? Постараемся узнать это после перерыва.

***

Напряжение вокруг стола несколько спало, но делать меня частью обсуждения никто не собирался. Три персонажа в центре комнаты говорили каждый о своем, и ни один из них не был тем, кем казался.

— Мы не должны сейчас говорить о нём, — призывал протектор, явно имея в виду мою скромную особу. — Это неважно. Важно найти книгу. Нужно отыскать их всех, и взять ситуацию под контроль.

— Книга неважна, — отозвался шайн. — Мы знаем, что в ней. Мы должны решить, что делать с ним. Вы не понимаете.

— Это вы так говорите, — присоединился к дискуссии Маркус. — А мы хотим видеть книгу. Это требование Совета. В любом случае нельзя, чтобы она попала в чьи–то руки или оказалась обнародована. Что, если они смогут находить друг друга, как когда–то?

— Я согласен, — поддержал шерифа Брайсворт. — Это недопустимо. Те, другие, наверняка уже ищут её, и ни перед чем не остановятся. Надо их опередить, они же вызвали Разрушителей. Что будет в следующий раз?

— Они не угроза, — похоже, у шайна были проблемы с мультизадачностью, и сейчас его интересовал лишь один вопрос. — И те, другие — не угроза. Вот он — угроза. Мы знаем. И Разрушители знают. Вы — не понимаете.

— Ещё какая угроза, — раздраженно парировал Маркус. — Может, вы и позабыли, сколько миллиардов людей они уничтожили, а мы помним. Вы их породили. Мы их загнали в норы. Мы выиграли — вы проиграли. Вот и не мешайтесь сейчас.

У меня начинало складываться ощущение, что десять лет школы, пять лет полицейской академии и три года университета не пошли мне на пользу. Я полагал, что неплохо знаком с историей своей планеты, но понятия не имел, кто такие "они" или "другие". А ведь, по мнению присутствующих, именно эти неприятные люди вызвали по мою душу розовоглазых, пафосно окрещенных в этой комнате Разрушителями.

Другой аспект дискуссии был мне куда ближе. Я мог помочь им сложить пазл. Не сказать "кто", но дать им понять, "почему". Стоило ли делиться своими догадками со столь странным собранием? Она этого не хотела. Она не обратилась к Маркусу, хотя могла. Тогда я не придал этому значения, поскольку не знал об их родственной связи. Как и о том, что помимо шерифства дядя Даниэль имеет и подработку в некоем Совете, решающем вопросы в масштабах куда крупнее Мадагаскара.

Мне было ясно лишь одно — двое из присутствующих не желают мне зла, и имеют ресурсы, достаточные для того, чтобы начать искать ответы. Я мог присоединиться к битве на их стороне, или тихо сидеть в своей каморке в Опенгейте, ожидая, то ли когда всё разрешится, то ли следующий отряд убийц, и полностью утратить контроль над развитием ситуации. Моя роль одинокого мстителя окончена.

— Я знаю, где книга, — наконец промямлил я.

Глава 6

Сингапурский университет

Факультет политологии, 1–й курс

143–й год Реформации

Даниэль пихнула меня локтем в бок.

— Ай, — сказал я, и проснулся под хохот аудитории.

— Добро пожаловать в наш мир, Эрик, — профессор Кейтель, конечно, не мог удержаться. Хорошо, что он хотя бы помнил меня по имени — пусть лишь как соседа своей любимой студентки: — Не хотите ли продолжить?

— Эээ…, — воспроизвел я любимое вступление любого ученика профессора, застигнутого врасплох на лекции, и умоляюще посмотрел на Даниэль. Та под столом быстро накарябала "14" на своём планшете: — Восстание Четырнадцати.

— Невероятно, — восхитился ученый. — Он знает тему лекции.

Аудитория загукала, радуясь, что жертва на сегодня выбрана, и это не кто–то из них:

— Почему бы вам не продолжить — а мы послушаем? Начиная с причин восстания.

— Да, конечно, — накануне во время рейда в Кварталах Радости мне в жилет попали две пули из старой беретты, что на ближайшие несколько дней делало меня героем полицейского управления Сингапура, и я был не в настроении пасовать перед каким–то бумажным червем. — Апогеем существования корпоративной власти считается создание сотен "производственных центров", по сути, представлявших собой концентрационные лагеря с населением в несколько десятков миллионов человек каждый.

Люди в них не имели каких–либо прав, помимо крыши над головой и питания на уровне прожиточного минимума. Работали они по двенадцать–четырнадцать часов в день, с одним выходным днем раз в месяц. В производственных центрах находились под запретом любые книги, религиозные обряды, собрания и митинги. Школьное обучение ограничивалось изучением чтения, письма, а также естественных наук в объемах, достаточных для неквалифицированного труда.

Допускались исключительно браки, носящие межрасовый характер. Лица различных национальностей перемещались между регионами в целях создания этнически нейтрального индивидуума, не имеющего привязки к какой–либо территории либо истории, не владеющего языками, помимо новоингла, неспособного проследить свой род хотя бы до второго колена. Дети в младенчестве изымались из семей, и передавались под опеку администрации центров. Поощрялись отношения между лицами одного и того же пола, что ограничивало рождаемость. После ста лет подобной практики появилась по сути новая этническая, или, вернее, внеэтническая общность — варамайи .

Аудитория возмущенно загудела, но профессор, окинув всех твердым взглядом, хлопнул ладонью по столу, и ропот утих.

— Да, после Реформации данный термин выведен из официального оборота, и считается непристойным на бытовом уровне, — Кейтель с удовольствием вклинился, поскольку обожал всё, противоречащее официозу. — Но мы здесь изучаем науки, и нам не должно быть дело до политеса. Все, кого коробит правда, могут поискать счастья на факультетах журналистики или изящной словесности. Жители производственных центров составляли до сорока процентов населения Земли. И хотя большинство из них погибли в ходе Восстания Четырнадцати, варамайи до сих пор живут среди нас. Да, они в основном населяют Кварталы радости и Мадагаскар. Напоминаю, что три–четыре процента наших сограждан имеют предков среди данной группы.

Этнически безупречный англосакс Джейк, чьи предки минимум десяток поколений не обременяли себя физическим трудом, приобнял Даниэль, и что–то горячо зашептал ей на ухо. Та беззвучно захихикала, но не отодвинулась. Я с трудом держал глаза открытыми.

В моем мире "варамайи" было обыденным словечком. Некогда люди полагали, что метисы — красивые и смышленые особи. Ну что ж, как показал "прогресс" цивилизации, коктейль из белых, черных, китайцев, индусов, арабов и прочих национальностей, целенаправленно выведенный для рабского труда, не стал подарком нашему миру. Упрямые, туповатые, лживые и подлые, а часто и жестокие обитатели Кварталов радости постоянно доставали полицейских.

Я старался не смотреть в сторону сидевшей рядом Акун До, тяжело дышавшей последние несколько минут. Акун, насколько я мог судить, была чистокровной варамайи. Насколько этот термин вообще применим к их роду. Поступление одной из них в университет являлось редкостью — обычно они не стремились к получению высшего образования. Что она делала здесь, на факультете политологии?

— Продолжайте, Эрик, — милостиво разрешил профессор, восстановив порядок.

— Создание производственных центров вызвало большое недовольство среди населения, — особого выбора у меня не было, и пришлось снова собраться мыслями. — Исходно предполагалось, что они будут заселяться преступниками. Но на протяжении десятилетий практика отбора развивалась, и на жительство в центр стали отправлять любых инакомыслящих.

Через сто лет после убийства Первого протектора Сенат, в то время контролировавшийся кланом Чжоу, принял "Акт о стабильности и процветании земной цивилизации". Данный закон официально отменял большинство и до того фактически не действовавших гражданских прав не только в производственных центрах, но и на всей планете. Полиции и специальным службам предоставлялись полномочия по внесудебному преследованию несогласных с режимом, и применению в их отношении силы по своему усмотрению.

Акт был призван поддержать продвижение секретного плана, названного "Полный круг". Основной идеологией данной реформы стало возрождение кастово–сословного общества, где этнически и социально обособленная верхушка правила бы монокультурной массой, а именно варамайи. Планировалось создание ещё большего количества производственных центров, а впоследствии — переведение в этот статус всех мегаполисов. Масса варамайи должна была со временем достигнуть девяноста процентов населения, сфокусированных на обслуживании остальных десяти процентов, в которые входили руководство корпораций, подчиненный им бюрократический аппарат, верхушка научно–инженерного сообщества, и командование полиции и сил безопасности.