Владимир Контровский - Холодная нефть с горячим запахом крови Страница 13

— Морская торговля, говоришь… — командующий флотом откинулся на спинку кресла и положил перед собой на стол сжатые кулаки. — Темнишь ты, боярин московский, а проще говоря — врёшь беззастенчиво. Не прилетел бы ты сюда в такой спешке только ради того, чтобы быстренько обсудить со мной вопросы организации охраны торговых караванов — дело это неспешное и обстоятельное. Давай-ка начистоту, а не хочешь — вот тебе бог, а вот тебе и порог. Отвезут тебя мои люди обратно в аэропорт, и лети себе с миром, торговец.

В глазах Зиновия что-то мелькнуло. Пантелеев готов был поклясться, что бывший бизнесмен лихорадочно обдумывает и взвешивает все "за" и против", и делает это быстро и почти безошибочно, тем более что варианты московский гость наверняка просчитал ещё до того, как собрался в путь-дорогу.

— Хорошо, Михаил Андреевич, давай начистоту.

С этими словами боярин Зиновий извлёк из внутреннего кармана своего добротного пиджака, сшитого по моде нулевых годов ("бывшие" называли это время "золотым веком"), небольшую плоскую коробочку, коснулся её пухлыми пальцами и положил на стол.

— Я верю искренним словам уважаемого хозяина, — пояснил он, предупреждая вопрос, — сообщившего, что никакой аппаратуры слежения здесь нет. Но "жучки", воевода, могли быть установлены и без ведома командующего флотом. Это глушитель — он даёт полную гарантию конфиденциальности. Бережёного бог бережёт — разговор у нас пойдёт серьёзный, и лишние глаза и уши нам с тобой совсем ни к чему.

— Я слушаю.

— Официальная цель моего визита — торговые переговоры. Дело это важное и нужное, не вызывающее ни у кого ни сомнений, ни подозрений. Но торговля торговлей, — Зиновий ощупал глазками бесстрастное лицо Пантелеева, проверяя его реакцию, — однако у меня есть и другое дело, куда более важное. Нас интересует нефть — арктическая нефть, залегающая в районе подводных хребтов Менделеева и Ломоносова.

— Кого это "нас"?

— Нас — это нас, — с нажимом произнёс московский боярин. — Скажем, группу весьма влиятельных лиц, во многом определяющих внешнюю и внутреннюю политику Москвы.

— А я полагал, что в Москве правит князь Василий Тёмный, — заметил Пантелеев с еле уловимой иронией.

— Будем откровенны: князья приходят и уходят, а элита остаётся,

и…

— …назначает нового князя, так?

— Бывает, — скромно согласился Зиновий. — Итак, нас интересует полярная нефть: нам надо, чтобы ваши боевые корабли, адмирал, надёжно застолбили весь нефтеносный район и гнали оттуда поганой метлой всех, кто осмелится сунуть туда нос.

— А зачем нам играть в нефтяные игры с московскими боярами? Мы и сами возьмём эту нефть, благо флот у нас имеется, и сами решим, кому её поставлять, а кому нет.

— Не возьмёте, — неожиданно твёрдо возразил Зиновий. — Посмотрите вокруг — Русь скатилась в тринадцатый век, пусть даже в этом средневековье есть бэтээры, электроника и автоматы Калашникова. Нету ни у вас, ни у нас необходимых технологий, чтобы в больших масштабах качать нефть с двухкилометровой глубины, да ещё из-под тяжёлых льдов — нету! На такое способна только Поднебесная Империя с её японскими инженерами или… или United Mankind.

— Другими словами, боярин, — медленно произнёс адмирал, — Москва предлагает мне работать на глобов? Вся ваша элита московская работает на них, и на коробочке твоей тоже наверняка стоит клеймо "Made in

UM"?

— Да. United Mankind — это единственная организованная сила современности, за ней будущее. Надо быть реалистом и прагматиком, адмирал, и чётко представлять себе расклад сил в обновлённом мире.

"Кем мне быть, я, пожалуй, сам решу" — подумал Пантелеев, а вслух спросил:

— И поэтому вы обратились прямо ко мне, через голову князя Александра?

— Да, — невозмутимо подтвердил Зиновий. — У нас есть основания полагать, что князь Александр может… э-э-э… как бы это правильнее выразиться… не совсем адекватно отреагировать на наше предложение, и мы сочли…

— …что моя персона предпочтительнее, — закончил за него командующий флотом и добавил: — А князья приходят и уходят, верно?

На это Зиновий только пожал плечами — жест этот можно было истолковать как "из двух зол выбирают меньшее".

— Итак, вам нужно, чтобы мой флот прикрыл нефтяные поля Арктики и преподнёс их глобам на блюдечке? А почему же они сами не возьмутся за это? Корабли у них имеются, и числом поболе, чем у нас, — за чем же дело стало?

— United Mankind не желает идти на прямой конфликт с чингизидами Поднебесной и не хочет обострять отношения с атомными княжествами Сибири, у которых есть и ядерное оружие, и средства его доставки. Что же касается морского воеводы Михаила Пантелеева — ему предлагается долевое участие в прибылях транснациональной корпорации "Холодная нефть". Кроме того, глобы не возражают, если он станет владетельным северным князем Руси — люди смертны, и Александр Желваков не исключение.

— Складно излагаешь, боярин… Всё сосчитано, взвешено и оценено, так? Но вот тут какая закавыка имеется: мои офицеры за последние годы распрямились и почувствовали себя свободными людьми, мужчинами и воинами — а ну как им не понравится такой расклад? А вдруг не захотят они дарить наши богатства дяде заморскому, и что тогда? И рановато ты князя Александра со счётов списываешь — он жив-здоров, и помирать не собирается.

— У твоих офицеров, воевода, — в голосе московского гостя появилась жёсткость, так не вяжущаяся с его не слишком воинственным обликом, — есть жёны и дети, которые живут в береговых посёлках. На дворе двадцать первый век, а не четырнадцатый, и группа хорошо подготовленных террористов сможет проникнуть куда угодно. Здесь у вас лесотундра — её не перекроешь сплошной сетью патрулей. А князь Александр — о нём разговор особый, сначала мне хотелось бы услышать, что ты мне скажешь.

— Скажу, — с расстановкой произнёс адмирал, и что-то в его голосе заставило боярина Зиновия насторожиться. — Обвал, похоже, вас, "элитариев", так ничему и не научил — опять вы наступаете на те же грабли и прикидываете, кого и за сколько можно купить. Я обещал тебе неприкосновенность, и слова своего не нарушу — только поэтому тебе через полчаса не оттяпают голову на площади у Пяти Углов. Сиди, не дёргайся. Полетишь домой, а там своим передашь, что ни глобам, ни кому другому мы нашу нефть не отдадим — самим пригодится, пусть не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра. И дай тебе бог долететь до Москвы, боярин, потому что если сядете вы на вынужденную где-нибудь под Костромой, то жить тебе останется только до той поры, пока местные смерды на вас не набредут. А как набредут да узнают, кто ты есть, тут же тебя и поднимут на вилы или что похуже сотворят. Любят вас на Руси, ох и любят… И ещё тебе скажу, боярин московский: если хоть одна женщина или один ребёнок в любом из наших посёлков от Полярного до Лиинахамари "случайно" попадёт под машину или под выстрел из-за угла, то через пятнадцать минут с дежурной подводной лодки взлетит ракета с термоядерной боеголовкой. И полетит она… Правильно, не за море-океан, а прямо на ваш подмосковный Элитный Посад. Мне и приказывать не придётся — такой случай мы давно уже в расчёт приняли: знаем, с кем дело имеем, и чего от вас можно ждать.

— Вы… вы сумасшедший… — пробормотал Зиновий, с ужасом глядя на потемневшее лицо воеводы. — Вы, русский офицер, санкционируете массовое убийство русских людей?!

— А вы не русские, нет у вас роду-племени. И не люди, если разобраться, — паразиты вы кровососущие. Пожирали вы страну, давясь и чавкая, довели её до самого края, а теперь, когда она только-только в себя приходит, вы опять за старое? Так что выжечь вас начисто — это дело благое. И ядерная бомба для этого очень даже подходит, если уж князь Василий не может вас передавить, как гнид поганых. Мучаться вы не будете, хоть вы это и заслужили — вы просто очень быстро сгорите вместе с вашими роскошными особняками, откормленными шлюхами, тупоголовыми телохранителями, внутренними бассейнами и холодильниками для шуб. Стёкла расплавятся и потекут соплями по стенам, но недолго — ударная волна сметёт всё, и останется на месте вашего Элитного Посада чёрное радиоактивное пятно. Вот такой тебе будет мой ответ, боярин Зиновий.

Пантелеев встал, и Зиновий сжался — ему показалось, что адмирал сейчас задушит его голыми руками. Но воевода всего лишь нажал кнопку вызова. Тяжеленная дверь бункера открылась, и на пороге появился подтянутый флотский офицер.

— Переговоры закончены, — сказал ему адмирал. — Ввиду особых обстоятельств банкет отменяется — наш высокий гость очень спешит. Доставьте его в Мурмаши со всем почтением и обеспечьте ему безопасный вылет — предупредите ПВО, чтоб не шарахнули ненароком по его самолёту. Скатертью дорога, боярин.