Андрэ Нортон - Новая порода Страница 13

– Они умерли не все, – медленно проговорил Гаммаж. – Но те, кто выжил, не остался здесь. Мы обследовали последнее Логовище, и первое, на то наткнулись – это на их трупы или на то, что осталось от них. Но когда мы обнаружили их банки информации, нам стало совершенно ясно, что некоторым Демонам удалось спастись и что они вернутся. И это меня волнует намного сильнее, чем находки Фоскатта. Ты все узнаешь, Фуртиг. Здесь еще столько неразгаданных тайн и знаний. И мы будем узнавать все больше и больше секретов Демонов. Дайте нам только время, хотя бы совсем немного!

– Крыстоны грозятся отнять у нас и это последнее время, – перебила Лили-Ха мысли Предка, чем еще больше изумила Фуртига. Она разговаривала с ним, как с зеленым юнцом, указывая ему на какие-то факты, и это было удивительно.

Тем не менее Предок воспринял ее слова, как должное. Он даже кивнул в знак согласия.

– Совершенно верно, Лили-Ха, ни в коем случае нельзя забывать то, что происходит сегодня ради завтрашнего дня. Скоро мы с тобой увидимся снова, сын пещер. Лили-Ха покажет тебе часть Логовищ, которая теперь принадлежит нам.

Он поплотнее запахнул накидку и вышел со скоростью совсем еще юного воина. Фуртиг поставил чашу на место и нерешительно посмотрел на Лили-Ха. Ему стало совершенно ясно, что в Логовищах не соблюдались обычаи Пещер. И до сих пор чувствуя себя неловко, он остался наедине с женщиной.

– Ты ведь родилась не в Пещерах, не так ли? – осведомился он.

– Верно. Я родилась здесь, в Логовищах. В их стенах.

И снова Фуртиг был поражен до глубины души. Он слишком часто слышал, как воины говорили, что «уйдут к Гаммажу», но ни разу не слышал подобных слов от женщин. И его удивляло, что здесь Народ ведет нормальный образ жизни. Наверное, на него слишком подействовали предвзятые россказни о жизни в Логовищах. А почему бы им и не жить нормальной жизни? Вот только где же живут их женщины?

– Гаммажа посещал Народ не только из его клана, – словно читая его мысли, проговорила она. – С противоположной стороны Логовищ живут относящиеся к другому клану Народа. Это очень далеко от ваших Пещер. А несколько сезонов назад Гаммаж отправил к ним посланцев. И тот Народ более внимательно отнесся к его словам, чем его родственники по клану.

Фуртигу показалось, что она сказала это с некоторым чувством превосходства, присущим Выбирающей, оставшейся наедине с воином.

– На той земле теперь живет племя, состоящее из нескольких кланов, – продолжала она тем же надменным тоном. – Оно образовалось еще во времена моей бабушки. Мы же, рожденные здесь, научились многому от Демонов, и поэтому отличаемся от тех, кто живет за пределами Логовищ, и даже от тех, кто хочет присоединиться к нам. Вот, посмотри.

И она вытянула руку в одну линию с рукою Фуртига. Она не дотронулась до его руки, но он увидел, что ее пальцы гораздо изящнее и длиннее, нежели его, напоминающие обрубки.

– Такими пальцами намного проще управляться с механизмами Демонов, – сказала она, слегка помахав пальцами.

– И ты стала такой, потому что родилась среди этих механизмов?

– Отчасти. Во всяком случае, так считает Гаммаж. И вообще, в Логовищах очень много необычных мест, например… оздоровители. В одном из них сейчас находится Фоскатт. Туда также отправляют женщин, собирающихся рожать. Как только она узнает, что беременна, то отправляется туда и некоторое время ожидает. Потом ее ребенок рождается, но с изменениями. С такими вот руками, как у меня, которыми я способна сделать очень многое… Гораздо больше, чем…

Она замолчала, и Фуртиг закончил фразу за нее:

– Чем моими.

И тут он вспомнил, как засовывал кончик языка в отверстие. Будь у него такие длинные изящные пальцы, ему бы не пришлось делать этого.

– Вот именно, – подтвердила она просто. – Кстати, Гаммаж хочет, чтобы ты осмотрел Логовища. Так что пойдем. У нас тут есть одна вещь, на которой можно ездить, но она передвигается только внутри Логовища, хотя мы и пытались применить ее снаружи. Мы не понимаем, почему это не сработало. Зато здесь она ездит, куда угодно.

Лили-Ха быстро выдвинула вперед какую-то тележку, двигающуюся намного быстрее, чем Грохотун, и не такую большую. На ней Фуртиг увидел два сиденья, настолько широких, что понял: эта вещь предназначена не для Народа, а для Демонов.

Лили-Ха уселась на переднее сиденье и, немного согнувшись, уцепилась обеими руками за перекладину. Фуртиг подумал, что, должно быть, ей очень неудобно находиться в такой позе, однако Лили-Ха не проговорила ни слова, а только дождалась, когда он усядется на свободное сиденье. Затем она потянула перекладину на себя. И тотчас же тележка быстро и легко пришла в движение.

Когда тележка тронулась, Фуртиг понял, что не стоило особенно восхищаться ею, поскольку предметы, мимо которых они проезжали, сменялись другими – все более и более удивительными. По дороге Лили-Ха рассказывала ему, как Народ пытался разобраться в этих причудливых предметах и научиться ими пользоваться, как целые бригады рабочих под руководством Гаммажа изучали эти приспособления, пытаясь разрешить все проблемы.

Обучающие машины Гаммаж освоил еще очень давно. Они действовали при помощи специально вставленных узких дисков, соединенных лентами. Когда Лили-Ха вставила один из таких дисков в специальный ящик и нажала на нужные кнопки, на стене перед ними возникли какие-то картины.

Потом до Фуртига донесся голос на непонятном языке. Настолько необычном, что Фуртиг не сумел бы проворить ни слова из услышанного.

Тогда женщина протянула ему какую-то вещь, настолько большую, что Фуртиг испытал неудобство, надевая ее на голову. По бокам располагались выступы возле ушных раковин. Когда выступы соединились с ушами, все слова стали ему ясны, хотя их значение Фуртиг понимал не до конца. Он наблюдал за картинами и прислушивался к словам, и тут стал кое-что понимать. Спустя некоторое время Лили-Ха сказала Фуртигу, что он сумеет понимать чуждую ему речь и без переводчика.

Фуртиг так не волновался со дня Турнира. Ведь тогда он совершенно точно знал, что проиграет. Но в эти мгновения его охватило волнения победителя, а не побежденного! А через некоторое время (теперь-то он понял, почему Гаммажа так волнует нехватка времени) он сумеет овладеть всеми секретами Демонов!

Ему уже захотелось остаться здесь. Но Лили-Ха доставила его в залу, чтобы показать обучающую машину, а вся зала была занята работающим Народом. И им явно не понравился приказ Гаммажа временно прекратить работу, поэтому они отнеслись к появлению Фуртига с нескрываемой враждебностью. Как будто деловито работающим взрослым помешал неожиданно появившийся ребенок. Фуртиг с трудом сумел сохранить горделивую позу, чтобы проглотить столь явное пренебрежение.

У большинства работников были такие же длинные пальцы, как у Лили-Ха, и так же мало шерсти. Но некоторые были похожи и на Фуртига, только имели другой окрас. Увидев новоприбывшего, они тоже не выразили ничего, кроме равнодушия.

Фуртиг постарался не замечать этого. Он только наблюдал за их работой. Но спустя некоторое время то, что он увидел, показалось ему монотонным и скучным. Как-никак, он был опытный воин, охотник, признанный защитник Пещер (и именно этот статус и придавал ему гордости), а здесь он был ничем. Поэтому его поездка с Лили-Ха закончилась чувством глубокой подавленности и единственной мыслью – вернуться в родные Пещеры.

Наконец они добрались до Фоскатта. Они стояли во внешнем помещении и смотрели через стену. (Фуртиг снова был поражен. Ведь здесь можно было глядеть прямо через стену!) Внутри, на циновке лежал Фоскатт.

Освещение за стеной было не таким, как в том месте, где находились Лили-Ха с Фуртигом. Оно мерцало, словно трава, потревоженная легким ветерком. Фуртиг не мог найти объяснение тому, что видел. А свет волнами переливался над телом тяжело раненого.

Фоскатт лежал с закрытыми глазами. Его грудь то вздымалась, то опадала, как будто он спал, причем спал как дитя и видел только хорошие сны. Его раненая нога больше не кровоточила, но на шерсти виднелась свернувшаяся кровь. Рана превратилась в широкий шрам.

Фуртиг понимал, что в Пещерах Фоскатт не выжил бы. Он помнил, сколько воинов скончалось там и от менее серьезных ран, несмотря на вмешательство самых лучших лекарей клана. И то, что он видел в Логовище, было всего одно из чудес, потому что, увидев результат работы оздоровителя, Фуртиг ощутил чувство благоговения.

– А здесь можно вылечить лихорадку? – спросил он, прижимаясь ладонями к стене, чтобы лучше разглядеть происходящее.

– Здесь можно вылечить любую болезнь, – ответила Лили-Ха, – даже более сильные повреждения. Только одно заболевание не поддается лечению…

– Какое? – Фуртиг услышал грусть в ее голосе и повернулся к ней. Впервые ее высокомерие исчезло, словно она почувствовала какое-то неудобство.