Кирилл Юрченко - Первач Страница 14

Тихон собрался пойти наверх, как вдруг снова услышал клекот. Близко — за подъездным окном. Он подкрался к проему и увидел тварь.

Существо замерло, уставившись вверх, как будто знало, что сейчас увидит человека. Лунный свет позволял разглядеть силуэт с длинными, почти до колен, руками. В прошлый раз Тихон хорошо запомнил острия их когтей и порождающую огонь силу одного из этих существ.

«Врешь, на этот раз я не попадусь!»

Все же стоило предупредить Амантура. Что, если албасты не передумали завладеть младенцем? Но он не мог отойти от окна. Как завороженный, Тихон смотрел на тварь, а та вдруг, словно желая продемонстрировать свои способности, изогнулась, готовясь к прыжку. И не успел он отступить, как албаста, присев на мгновение, выстрелила в его сторону всем телом. Взметнувшись вверх, существо раскинуло конечности, вцепилось в нижний край проема, используя силу когтистых лап. Доли секунды потребовались на то, чтобы оказаться рядом с Тихоном.

«От такой прыгучести не спасут никакие щиты!» — эта мысль пронеслась в голове в то мгновение, как тварь набросилась на него и повалила на пол. Резкий запах шерсти ударил в нос — такой же мерзкий, как у мешковины. Тихон захрипел, пытаясь сбросить с себя существо. Рукою шарил по полу, выискивая хоть что-нибудь, чем можно было отбиться. Нащупал вроде что-то. Но ударить не сумел: сильные когти албасты дотянулись до шеи. Что-то теплое хлынуло из-под ключицы, потекло по коже, за ворот. Понимая, что это кровь, он застонал и… проснулся.

Поняв, что это был сон, Тихон с шумом выдохнул. Волна страха, усиленная воображением, постепенно сходила. Он ощупал шею. Оказалось, что твердый стебель в мешковине колол кожу, вот и привиделись когти. От нее же, от мешковины, и вонь. Тихон сорвал ее с себя, и вдруг услышал тот самый звук, что причудился во сне.

Клекот!

Это повторение казалось невозможным, но он опять проделал тот же путь к окну, что и во сне. Высунувшись, увидел демонов. Только сейчас они не крались к дому, а убегали от него. Их было трое — серебристые в лунном свете фигуры двигались по направлению к соседним развалинам. Одно из существ бежало медленнее остальных, что-то держа в руках.

Младенец!

Не боясь быть услышанным, Тихон ломанулся в коридор.

— Амантур! Проверь, где твой сын!

— Нусуп? — воскликнул Амантур, но, увидев, что мальчишка здесь, тут же сообразил: — Сармат! Где он?

Тихон уже мчался по лестнице, перепрыгивая через две-три ступени. Очутившись внизу, остановился перед щитом — как и во сне, целым. Значит, албасты действительно способны высоко прыгать и никакие изощренные методы поселенцев их не могут остановить! Он толкнул щит, рванул на себя, снова толкнул, рванул, и так несколько раз, пока не выломал доску и освободил достаточный для себя проход. По коридорам первого этажа перебежал на другую сторону дома и выпрыгнул на улицу. Мгновения хватило на то, чтобы увидеть ссутуленные силуэты, почти сразу исчезнувшие в глухой тени между домами. Тихон побежал за ними через заваленный обломками пустырь, перепрыгивая рытвины, каменистые кучи.

Пространство между домами казалось безжизненным. Голоса людей остались за спиной. Впереди — полумрак и тишина. Однако, постояв какое-то время не шелохнувшись, Тихон вновь услышал клекот. В доме справа. Схватил с земли камень и нырнул в проем ближайшего окна. Снова остановился, крепко сжимая булыжник, готовый в любое мгновение ударить, если тварь вознамерится напасть.

Снова клекот. Демоны словно предупреждали друг друга о преследовании, но при этом не торопились, как будто не воспринимали человека как серьезную угрозу. Из троих тварей следовало выбрать именно ту, которая несла в своих лапах ребенка. Для этого пришлось пересечь развалины. Блуждая по лабиринтам комнат, Тихон, наконец, выбрался на противоположную сторону. Слабый свет пробуждавшейся зари позволял разглядеть отпечатки лап, ведущих по пыльной дорожке к разломанной крыше небольшого дома, который почти целиком утопал в обломках соседних зданий. Сгнившие стропила прогибались, когда Тихон зашагал по крыше, видя перед собой зияющий пролом. Он уверен был, что тварь скрылась именно там. Очутившись в темноте, осмотрелся. Было как-то подозрительно тихо. Он рассчитывал, что хотя бы ребенок заплачет, но тот, по всей видимости, уже был мертв или тварь умела заставить младенца молчать.

— Где ты прячешься?! Выходи! — крикнул Тихон.

«Уходи!.. Уходи!» — несколько раз визгливо ответило эхо.

Неприятное ощущение выплыло из тьмы подсознания — предчувствие, какого он раньше не испытывал. И Тихон более не сомневался: тварь здесь. Он решил, что пока не обследует все четыре угла крыши, отсюда не уйдет.

Но в темноте он не мог чувствовать себя уверенно. Прежде чем сделать очередной шаг, ногой проверял прочность перекрытий. Двигаясь по периметру крыши, периодически замирал и вслушивался, затем продолжал красться.

Неожиданно резкое колыхание воздуха заставило его отпрянуть. Что-то темное метнулось навстречу и скользнуло мимо. Тихон развернулся, но неосторожно. Нога ухнула в пустоту. Раскинув руки, он выронил камень, но, падая, сумел почувствовать и схватиться за какой-то трос. Тонкие стальные проволочки, из которых тот был свит, растрепались от ржавчины и впились в ладони, разрывая кожу. Стиснув зубы от дикой боли, Тихон все же сумел остановить скольжение.

Он висел, слыша, как снизу долетают всплески падающего в воду мусора. Спасительный пролом вверху казался недосягаемым. Тихон осмотрелся, но невозможно было хоть что-то разглядеть в той черноте, что окружала его. Только в самом низу едва угадывалась рябь встревоженной воды.

Отпустить руки и нырнуть? Но если там глубоко, можно оказаться в ловушке, в глубоком каменном мешке. А если мелко и торчит арматура, тогда вовсе конец.

И он стал карабкаться вверх. Громко стонал, не сдерживая себя — так легче было переносить боль от множества впивающихся игл. Дыра в промежутке между перекрытиями становилась светлее, но все еще оставалась бесконечно далекой. Передохнув, Тихон снова глянул вниз: рябь успокоилась, и на поверхности воды возник зыбко дрожащий прямоугольник. Вдруг тень перегородила часть отражения. Испугавшись, Тихон задрал голову и увидел над собой голову и плечи. Ему показалось, что это Амантур или кто-то из его людей. Падающий из-за спины человека предутренний свет не позволял разглядеть лица.

— Помоги! — крикнул он. — Сам я не справлюсь.

Силуэт ответил ему клекотом.

Похолодев, Тихон забыл на миг о боли и крепче вцепился в трос. Он ожидал, что тварь применит свой изощренный метод наведения страха. Но она как будто старательно изучала его, не предпринимая никаких действий.

Неожиданно трос задрожал, завибрировал, и Тихон, дрожа не столько от страха, сколько от невыносимой боли в руках, смирился с тем, что сейчас упадет. Но боль вдруг отступила, а вместе с ней в его тело начала втекать сила. Собственный вес показался ничтожным. Не веря случившемуся, он сделал робкую попытку подтянуться. И понял, что доберется до пролома в два счета. Если бы не тварь…

Внезапно он осознал, что его сила не могла взяться из пустоты. Именно тварь и помогала ему сейчас! Но для чего?

Чтобы насладиться своим могуществом, а потом добить?

— Не дождешься! — рыкнул Злотников.

Он готов был разжать руки, упасть вниз, а там будь, что будет. Но не мог этого сделать. Создалось впечатление, что его ладони прилипли к режущей поверхности, и даже если бы он хотел отцепиться, то не сумел бы преодолеть чужую силу, что сдавливала ладони, с силой прижимала их к тросу.

Гневный клекот заставил его снова взглянуть на тварь, и по ее горящим глазам он понял, что лезть наверх ему придется даже против собственной воли.

Он вынужден был сдаться. И сразу движения вверх дались легко и свободно. Перебравшись через пролом, Тихон отполз подальше от дыры и устало развалился, на миг позабыв о твари. А когда вспомнил — перевернулся, чтобы встретить смерть лицом к лицу. Демон с серебристой шерстью возвышался над ним, пугая своей схожестью с человеком.

— Кто же ты?! — прошептал Тихон.

Он увидел, как необычно засветилось лицо твари, будто подсвеченное со стороны, позволяя, наконец, убедиться, что нет в нем ничего пугающего. Это было похоже на то, как в кино подсвечивают лампами лица актеров, когда желают подчеркнуть выразительность момента. Но это не было кино, да и посторонний свет отсутствовал. А между тем лицо и глаза албасты светились изнутри — теплом и добротой, казавшейся невероятной после того, что он узнал об этих существах. И в особенности после того, как одно из них пыталось его сжечь заживо.

Существо вдруг протянуло к нему свою когтистую лапу и произнесло странный горловой звук:

— Пер-р-руачь…

— Что?

Злотников нахмурился, силясь понять произнесенное.