Константин Колчигин - Земля Ольховского. Возвращение. Книга третья Страница 14

— Ничего страшного, Николай Александрович! — попытался утешить меня заместитель. — Скоро мы будем в местах, где водятся кабанчики, и добудем парочку-другую пожирней!

— Ты мне, Иван Ильич, не так давно обещал брать зверя прямо с плота! — отозвался я, формируя (как обычно, вручную) сочни для пирожков. — А то я не забыл, как вы на пару с Василием на кабанов ходили!

— Так вроде бы всё благополучно завершилось! — рассмеялся Огнев — напоминание о давнем теперь уже эпизоде лишь прибавило ему настроения.

— Доктор на Василия даже больше страху нагнал, чем рассвирепевший кабан!

— От такой замечательной рыбалки не хотел отрываться! — усмехнулся врач, внимательно наблюдая за тем, как я быстро леплю пирожки — Наташа накладывать начинку не успевала. — Это теперь немного поостыл…

— Я тут грешным делом, Олег Сергеевич, слышал, что ты жениться задумал? — глянул на Козырева мой заместитель. — Жаль такого замечательного рыбака терять для следующей экспедиции!

— Ты бы, Иван Ильич, лучше сказал, что врача отличного теряем! — заметил я, продолжая заниматься лепкой, а Володя и Наташа, тем временем, перенесли часть уже подошедших изделий поближе к раскалённым сковородкам. — Как-то нетактично у тебя получилось!

— Да я и не обиделся, Николай Александрович! — снова усмехнулся врач. — Народ у нас подобрался — один здоровее другого, да вы им ещё расслабляться не даёте — ни травм, ни болезней, вот и получается, что я хоть как не при деле!

— Так может, Олег Сергеевич, возьмёшь с собой молодую супругу в следующую экспедицию? — полушутя-полусерьёзно предложил Огнев. — Хорошее получится свадебное путешествие — не заскучаете, да и впечатлений масса…

— Впечатлений хоть отбавляй! — согласился врач, принимая шутку. — Вот только каютка у меня тесновата — вдруг поругаюсь с женой? Разве что у Николая Александровича выпросить гостевую?

— Каюту предоставлю! — улыбнулся я, вновь берясь за лепку. — Но само путешествие тебе прежде предстоит согласовать с будущей главой семьи!

За этой приятной дружеской болтовнёй незаметно подошло время ужина, и все уселись за стол (за исключением, конечно, двух дежурных), в центр которого поставили два ведёрных котла, наполненных до краёв, свежими, с хрустящей золотистой корочкой пирогами. Без салата на этот раз не обошлось, хотя перед ним кое-кто и успел перехватить пирожок-другой. В самый разгар ужина я опять сделал попытку уйти раньше и снова уступил просьбе своей помощницы посидеть ещё немного. Тем не менее, я всё равно поднялся из-за стола прежде остальных и ушёл к себе, чтобы хорошо отдохнуть — как знать, какие неожиданности преподнесут ближайшие дни.

Время отдыха прошло спокойно, и к тому времени, когда «Дредноут» ближе к условному «утру» сделал очередную остановку у выбранного мною ещё одного песчаного (также окружённого зарослями тростника) островка, мы миновали от устья нашей реки, по самым скромным подсчётам, более трёхсот километров. Здесь было заметно прохладней — температура не превышала двадцати пяти градусов тепла, и характер растительности на берегах начал постепенно меняться. Течение реки стало ощутимей и, соответственно, скорость нашего плавучего дома начала снижаться — перед остановкой «Дредноут» делал не более двух с половиной узлов. Едва закончив большую тренировку, я распорядился продолжать путь, но ещё до того, как плот тронулся с места, Василий, дежуривший у двигателя, удачно подстрелил сразу четырёх крупных белых птиц, перелетавших реку прямо над островком, переполошив двумя неожиданными выстрелами всю наши команду. Охотничьи трофеи осталось лишь подобрать на островке: двоих прямо с песка и ещё пару в береговых зарослях тростника. Распорядившись всем свободным от других дел заняться птицами, я осторожно спустился в воду и немного поплавал около плота (скорость его была очень умеренной и я без особых усилий догонял его вплавь), стараясь держаться подальше от работающего двигателя.

— Николай Александрович! — окликнула меня с кормовой платформы Наташа.

— Можно к вам?

— Ни в коем случае! — отозвался я, подплывая ближе и хватаясь за основание стойки кормовых перил. — Вы у меня теперь на особом положении!

— Под домашним арестом? — рассмеялась девушка, пытаясь мне помочь взобраться на платформу.

Осторожно отстранив поданную мне руку, я легко подтянулся и через секунду одним движением выбрался на плахи палубы. Быстро поднявшись на ноги, я, сохраняя некоторую дистанцию (с меня ручьями текла вода), коснулся губами щеки своей помощницы, чтобы она не вздумала обижаться на меня за отказ от помощи.

— Я хочу, чтобы вы теперь всегда целовали меня при встречах и расставаниях, пусть даже и совсем коротких! — немедленно довольно серьёзно заявила девчонка, а потом уже с улыбкой добавила. — Пока не доберёмся до «Странника»…

— Вот как! — даже несколько насторожившись, сказал я. — Пока?

— Просто потом вы это станете делать перед сном и сразу после него… — чуть смущённо улыбнулась она, и её нежные щёки слегка порозовели. — У вас есть возражения, Николай Александрович?

— С вашего разрешения, я просто промолчу! — улыбнулся я и, стараясь избежать очередного опасного разговора, поднёс к губам её руку. — Но, так или иначе, моя милая помощница, дай вам Бог счастья!

Мне подумалось в эту минуту, что в своём стремлении хоть как-то контролировать сложившуюся ситуацию, я нахожусь в очень непростых условиях, потому что вынужден противостоять сразу двум противникам: очаровательной девчонке, которая ни думать, ни слышать не желала о каком-то там расставании, и самому себе, по сути дела, полностью солидарного с ней, причём последний из-за своей силы был куда более опасным… Минут через двадцать я уже распоряжался на нашем походном «камбузе»: двух тщательно ощипанных и выпотрошенных птиц (разрезанные пополам каждая) определил в коптильни, а пару оставшихся, предварительно разделанных на не слишком крупные куски, заложили в два больших котла, которые поставили на огонь. Без дела мне, однако, в ожидании, когда получится наваристый бульон, сидеть не пришлось: сначала поставил тесто для лепёшек, а потом в отдельном котелке сварилась печень птиц, и мне пришлось поручить доктору прокрутить её на мясорубке — для паштета, что я готовил где-то в этих же краях примерно год назад. Сделать мне его (как и тогда) удалось намного раньше, чем сварилось птичье мясо в ведёрных котлах, поэтому все вновь собрались вокруг стола, чтобы попробовать паштет вместе со свежими лепёшками. Возможно, что и в этот раз мне бы так не и удалось узнать его вкус, если бы не Наташа, которая бесцеремонно отложила для меня часть этого довольно редкого для нас блюда в отдельную тарелку. Как оказалось, моё произведение имело весьма изысканный вкус и могло с честью соперничать с изделиями лучших поваров. Через полчаса подоспел бульон, в который я добавил свежей зелени, а к нему — очередная партия лепёшек, и мы сели за роскошный обед (помимо салата из свежих овощей, бульона и вареного мяса присутствовали копчёности как из рыбы, так и из птицы, ещё горячие лепёшки, остатки паштета и к чаю — печенье нескольких видов, нешоколадные конфеты и, конечно, сгущённое молоко). Все мои подчинённые закусили как следует (когда ещё в походных условиях будет такой богатый стол), и лишь я — очень умеренно, а потом, не дожидаясь чая, поднялся раньше всех и отправился в свою «каюту», чтобы закончить для своей помощницы ещё один комплект — ясно было, что ей очень скоро понадобится более практичная одежда, чем лёгкие рубашки и короткие юбки… Примерно через четверть часа после того, как я взялся за это дело, вошла Наташа с подносом — дощечкой, на котором стояли наши с ней кружки и маленький котелок со свежим кофе. Мне пришлось сделать перерыв и освободить край стола — моя помощница без промедления поставила на него кружки и тут же наполнила их горячим напитком.

— Сядьте подальше от окна, Наташа, — попросил я, слегка передвигая скамейку. — Пусть это войдёт у вас в привычку на всю жизнь…

— Вы думаете, сюда опять может влететь какой-нибудь предмет? — с лёгким беспокойством переспросила меня девушка, пересаживаясь в уже облюбованный ею угол. — Приключения продолжаются?

— На моей памяти, как камни, так и другие предметы много раз влетали в открытые и закрытые окна домов, а также всех видов транспортных средств, включая самолёты на взлёте-посадке и теплоходы вблизи берега или других судов, — отозвался я, опять переставляя скамейку — на пороге появился Адмирал, и ему также требовалось место. — Жить в физическом мире опасное занятие, моя милая помощница!

— Я заметила это, Николай Александрович! — легко рассмеялась девчонка. — Но самое безопасное место, как однажды сказал капитан вашей яхты — это рядом с вами! Вот я и стараюсь держаться поближе к своему… шефу…