Василий Головачев - Утечка информации Страница 14

– А я не согласен, – спокойно сказал тихий Дима Шилов. Березин с удивлением посмотрел на него. Вот уж не ожидал от тихони, каким он его знал давно, такой смелости. – У меня сложилось иное мнение. – Дима обвел собравшихся сосредоточенным взглядом, и Березину показалось, что в его глазах мелькнула искорка иронии, когда он оглянулся на Максима: что, мол, начальник, не знаешь своих подчиненных? А они у тебя тоже мыслят, тоже кое-чем интересуются... – Как известно, запасы человеческого мозга не исследованы, хотя по некоторым данным колоссальны, то есть можно надеяться, что они огромны. Мое мнение: НЛО – это результат излучений мозга всех людей, выраженный в такой причудливой форме. Если хотите, НЛО – порождение человеческой фантазии, помноженное на неизвестные потенциалы психической энергии человека.

Дима сел. Все молча переваривали сказанное. Едва ли Шилов всерьез верил в свое предположение, но мысль его была по крайней мере оригинальна, а всякая оригинальная мысль требует обсуждения, и поэтому Березин удивился еще раз, когда Ивлев просто констатировал заявление Димы.

– Неплохо, – сказал он, едва заметно улыбнувшись, скорее самому себе. – Весьма оригинально. Думаю, в свое время мы вернемся к этой гипотезе, здесь есть о чем поразмышлять, единственный ее недостаток – она недоказуема. Итак, следующий?

– Зонды-роботы, посредники иной цивилизации, – буркнул Гаршин.

Березин еще вчера заметил странное настроение Владислава. Недоволен чем-то человек, а чем – не говорит. И сегодня он какой-то отсутствующий... Решает личную проблему?

– Есть еще одна интересная гипотеза, – вмешался Березин, припомнив майский визит американских уфологов. – Неопознанные летающие объекты – выходцы из будущего, аппараты наших сверхдалеких потомков, изучающих свою историю и, в частности, историю загрязнения биосферы Земли.

Ивлев изучающе посмотрел на Максима, словно тот сказал явную глупость, и произнес:

– В этом тоже что-то есть, гипотеза, по-моему, новая, не набившая оскомину.

Гаршин усмехнулся. Камень был в его огород. Причастность НЛО к пришельцам доказывалась тысячекратно уже на протяжении полувека, естественно, гипотеза Владислава о зондах-пришельцах была с бородой. Но... кто знает, может, она-то как раз и отражает истину? – подумал Березин.

– Разве гипотеза о пришельцах-роботах так уж неоригинальна? – вступилась за Владислава Анна. – Жизнь в космосе, вероятно, настолько редкое явление, что другая цивилизация наверняка найдет причины исследования нашей планеты. Ну, хотя бы затем, чтобы уяснить себе вопрос – почему разум на Земле развился именно у человека, а не у дельфинов, например, или у слонов.

– Согласен. – Ивлев остался серьезен. – Гипотеза тоже заслуживает внимания, а так как из всех известных и высказанных здесь она является и наиболее аргументированной, то, наверное, ее мы и будем придерживаться в дальнейшем. Ну а в этом случае нам, очевидно, придется осваивать новую профессию – контактеров, ибо специалистов по контактам с иными цивилизациями пока не существует ни у нас в стране, ни за рубежом. Пожалуй, на этом закончим.

– Можно еще мне? – поднялся забившийся по привычке в угол Тихоныч (Тихонов Иван Сергеевич, начальник группы технической подготовки). По роду своей деятельности в отделе он не касался проблем НЛО ни с какой стороны, но человеком был интересным, своеобразным и, несомненно, имел свое мнение о природе НЛО. – Я, конечно, не ученый, – продолжал хитрый Тихоныч, наморщив лоб. – Вам, конечно, видней, вы молодые, позаканчивали по два института... Но и мы кое-что почитываем на досуге. – О себе он говорил преимущественно во множественном числе. – Мы так полагаем, что неопознанные летающие тарелки – выходцы из соседнего измерения. Одновременно с нашей Землей существует бесконечное количество других Земель, в соседних измерениях; вот оттуда и лезут к нам нолики.

Тихоныч победоносно оглядел компанию и сел. Все выжидательно смотрели на задумчивого Ивлева, но, к общей неожиданности, ответил не он, а Гаршин:

– К сожалению, о реальности всех этих измерений, параллельных пространств и тому подобного можно говорить лишь в чисто математическом смысле. Параллельный мир – красиво, не спорю, но едва ли жизненно.

В наступившей тишине особенно четко прозвучали слова Рудакова:

– И срубили ему буйну голову с правой стороны наискось...

Смеялись все, даже угрюмый Герман позволил себе улыбнуться.

– Чья идея, Тихоныч? – смеясь, спросил Кнежич. – Признавайся.

– Сына, – ответил смущенный оборотом дела Тихоныч. Смех перешел в хохот.

– Ну что ж, – проговорил спустя несколько минут повеселевший Ивлев. – Спасибо всем. Выделяю нестандартные идеи Березина и Шилова, хотя высказаны они, судя по изложению, скорее в порядке фантазирования, а не зрелого размышления.

Березин на всякий случай сделал скорбное лицо, но, встретившись взглядом с Димой, не удержался, подмигнул.

– Вопросы есть?

Вопросов не было.

– Тогда у меня все.

– Единственное, над чем стоит подумать, – сказал Максиму в коридоре Гаршин, – так это зачем пришельцам – ведь мы приняли пока НЛО за аппараты пришельцев – изучать сточные ямы нашей планеты?

– Но они появляются и над городами.

– А города-то, дорогой мой, как раз и являются самыми крупными язвами на теле планеты. Не все, конечно... Ты вот можешь мне сказать, в чем главная ценность природы?

Березин задумался.

– Не можешь. Главная ценность природы – она сама, ибо замены ей нет и не будет.

Гаршин ушел к себе, а Березин, бесцельно гладя рукой шершавую стену коридора, вспомнил вдруг стремительное падение призрачного диска НЛО, синие вспышки света, жуткий зев расползающейся по скале трещины... и ему вдруг показалось, что знает он ответ на главный вопрос дня – что такое НЛО! Однако это знание длилось мгновение, мелькнуло и ушло, оставив в душе отзвук неясной тревоги и сожаления.

Трое суток они безвылазно сидели в лаборатории, чертили, пересчитывали топологические соотношения схемы, паяли, монтировали и собирали макет пресловутого излучателя, разуверившись к концу работы не только в его работоспособности, но и вообще в его надобности. И все же к концу недели имели более или менее действующую модель излучателя, и присутствующий на испытаниях Ивлев молча пожал руки всем троим: Анне, Диме Шилову и Березину. Говорить он ничего не стал, но каким-то удивительным образом сумел передать и удовлетворение, и одобрение, и благодарность.

– Теперь очередь за опытно-промышленным образцом, – сказал он, глядя на неказистое с виду творение, представляющее собой невообразимое сплетение проводов, печатных плат, модулей, резонаторов и генераторов СВЧ-колебаний. – Да, с виду он невзрачен, но главное – работает, а красивым и удобным мы его сделаем. Эскизы, думаю, вы разработаете быстро, ну а изготовлением первого образца заниматься будет Томский институт сильноточной электроники. Вопрос финансирования этой работы улажен.

– А кто поедет в Томск? – стараясь казаться равнодушным, спросил Березин.

Ивлев усмехнулся.

– Поедете всей группой и еще Кнежич с вами. Работы много, а времени очень мало. Думаю, ты не будешь возражать?

Максим отрицательно покачал головой. Кто же откажется поехать в город, в котором прошли его студенческие годы плюс два года работы?

Эскизы прибора они сделали за два дня. Потом собирались в командировку день и уехали в Томск только в воскресенье. Это была обычная рабочая командировка, их никто не провожал и не давал напутствий.

В Томске пробыли недолго, чуть больше двух недель. Работали до одурения, хотя основную работу выполняли, конечно, мощные лаборатории института. Зато домой они привезли уже готовый излучатель. Второй экземпляр должны были изготовить и выслать в Центр через месяц.

В среду третьего сентября они устроили небольшой торжественный «прием» по случаю удачно завершенной работы. Излучатель лежал на монтажном столе, похожий на пулемет с решетчатым диском по центру дула, сверкающий хромовым покрытием, красивый и воздушный, как декоративная игрушка.

– Последний крик дизайна, – с иронией сказал Гаршин, издали разглядывая излучатель.

– Не нравится – не ешь, – обиделся Березин.

– Красиво, ничего не скажешь, но будет ли полезен?

– Не беспокойся, будет, – отрезал Максим, хотя в душе был далеко не уверен. Попытки связи с НЛО проводились и раньше: французами, американцами, да и работниками отдела дважды, но ни радиозапросы, ни лазерный луч, ни звуковые передачи не помогли достичь успеха. Кто даст гарантию, что их излучатель СВЧ – именно тот аппарат, который позволит наконец добиться долгожданного контакта с НЛО?

– Я никак не уразумею, чем нам поможет излучатель? – сказал в пространство невозмутимый Рудаков. В белой рубашке, брюках и белых туфлях выглядел он парусом, и единственное, чего ему не хватало для полного сходства, – это флага над головой.