Альфред Ван Вогт - Творец вселенной Страница 14

Он обнаружил, однако, что она уже знала, что произошло на самом деле. Другие дети слышали что-то от своих родителей и дразнили её и смеялись над ней. Что думала об этом и чувствовала она, никому не было известно. Она выросла неуравновешенным, нервным, капризным ребенком. «Совсем как твоя мать, черт тебя возьми!» — кричал на неё Шане, когда был пьян.

Трагедия её детства осталась с ней навсегда. Она стала хорошенькой девушкой, и в 1973 году, когда ей было 25 лет, вышла замуж за молодого человека, которого завали Томпсон. Это был не лучший выбор, но она была слишком неуверена в себе, чтобы пытаться стремиться к большему. В 1982 году она родила ему сына, а в 1984 родилась их дочь. Сама она умерла молодой в 1988 году, якобы от последствий перенесенной операции, но на самом деле это было серьезное нервное заболевание.

Томпсон в течение некоторого времени плыл по течению, но без жены с её настойчивостью он растерялся и начал стремиться уйти от ответственности. Как раз в то время, когда его должны были повысить по службе после пятнадцати лет работы в компании Амотор, он продал свое имущество, бросил работу, купил флотер и стал Планиаком.

Это были люди, которых называли воздушными кочевниками и домом которых был их флотер. Весь день они проводили в воздухе, а вечером приземлялись где-нибудь на берегу ручья и ловили рыбу. Иногда они летали над океаном и возвращались с уловом морских животных, которых продавали какой-либо консервной фабрике. Они собирали фрукты и урожай других культур и выполняли сезонные сельскохозяйственные работы. Они работали иногда целый день, иногда неделю, редко целый месяц. Единственное, что им было нужно, это чтобы у них хватило денег дожить до завтра.

В 2010 году в Соединенных Штатах приблизительно девятнадцать миллионов людей стали воздушными кочевниками или Планиаками. Большинства из тех, кто продолжал вести обычный образ жизни, были потрясены, а экономисты предрекали катастрофу, если не будут предприняты какие-то меры, чтобы вернуть воздушных кочевников на землю. Когда Конгресс в 2012 году попытался принять закон, разрешающий путешествия по воздуху только во время отпусков, было уже слишком поздно. Планиаки к тому времени стали уже заметной политической силой, с которой другим приходилось считаться.

Ожесточение, враждебность между воздушными кочевниками и остальными с годами становились все более непримиримыми. Кто-то покупал флотеры и присоединялся к кочевому племени, другие, смутно nqngm`b` опасность и руководимые соображениями морали, возвращались на землю и начинали вести нормальную жизнь.

Среди последних был и Томпсон со своими взрослыми детьми: сыном, которого звали Пинки, и дочерью Кристиной. Пинки Томпсон прожил свою жизнь холостяком, не оставив потомства, но он существовал, и поэтому, естественно, оказывал влияние на людей, с которыми общался. То, что впитали в себя клетки его организма ещё в теле матери, проявлялось косвенным образом. Прошло много лет, прежде чем психологи доказали, что на детей оказывает влияние состояние нервной системы не только матерей, но и отцов. Но у Пинки детей не было.

Когда Кристина Томпсон перестала бороздить небеса и вернулась на землю, Мари Шане, её бабушки, уже 60 лет не было в живых. Последствия её смерти — те самые круги по воде — дошли уже до следующего столетия. Напряжение, в котором жила её мать, привело к преждевременному рождению ребенка на восьмом месяце её беременности. Если бы она родилась семимесячной, было бы лучше. В течение восьмого месяца в организме ребенка происходят определенные изменения, и этому процессу желательно не мешать.

А у Кристины эти процессы были нарушены: когда она была маленькой, у неё часто случались приступы дурного настроения со слезами и рыданиями, а когда она подросла, то стала настоящей проблемой для отца и брата. Она знала, хотя и без подробностей, при каких обстоятельствах умерла её бабушка.

Ей была, однако, неизвестна новая теория в психологии, которая устанавливала, что люди могут подвергаться воздействию событий, имевших место в отдаленном прошлом, так как от поколения к поколению, от матери к дочери передается тот клеточный материал, который существовал ещё с тех пор, когда первая клетка разделилась на две. Кристина с нежеланием, без всякой радости, нашла себе работу, и, когда ей было двадцать восемь лет, вышла замуж за сына одного из бывших Планиаков. Их трое детей, которые родились один за другим, провели свое детство в деморализующей атмосфере бесконечных планов, которые строили их влачившие чуть ли не нищенское существование родители, скопить денег, чтобы купить флоте и навсегда оставить на земле все проблемы. Двое из детей мечтали вместе с родителями, но средний ребенок, девочка, очень страдала от бесконечных разговоров, которые заставляли её чувствовать неуверенность в будущем и в себе, и осуждала родителей, которых она стала считать безответственными людьми.

Когда выяснилось, что она в действительности думает о благих намерениях своих родителей, они не стали скрывать своего неудовольствия этим обстоятельством. Скорее наоборот, они демонстрировали его своему ребенку при каждом удобном случае. Это ещё больше усугубило её проблемы, пока она не научилась притворяться и скрывать свои настоящие чувства под маской ложного энтузиазма. Но когда ей было восемнадцать лет, накануне их первого путешествия на флотере, который им с большим трудом все-таки удалось наконец приобрести, она убежала из дома.

Она несколько раз меняла работу, и, когда ей исполнился двадцать один год, нашла место служащей в маленькой авиакомпании. Эта авиакомпания была так мала, что доходов от неё едва хватало на то, чтобы содержать её владельцев, отца и сына, и платить зарплату ей, единственному наемному работнику. Когда в двадцать два года она вышла замуж за сына, Гарри Лейна, этот брак казался не очень удачным выбором. Но это был брак по любви, и против всякого ожидания их дело начало процветать.

Но, может быть, это не было так уж удивительно, так как у сына была деловая хватка и умение обращаться с людьми, и когда он взял дело в свои руки, клиентура их расширилась и доходы стали p`qrh. Вскоре их материальное положение улучшилось настолько, что они могли позволить себе вести образ жизни по-настоящему богатых людей. У них был прекрасный дом, двое детей, которым они могли ни в чем не отказывать. Но дети росли крайне неуравновешенными, с болезненной психикой, и даже постоянное присутствие специально обученных медсестер, нанятых для ухода и присмотра за ними, мало чем помогало.

В двадцать четыре года Бетти Лейн, которая с детства находилась под наблюдением личного врача-психолога, решила по его совету обратиться в Межвременное общество психологической адаптации, так как к тому моменту стало уже ясно, что её проблемы никак не могут быть связаны с её собственным детством. После проведенного этим обществом тщательного обследования жизни семьи Лейн и предыдущих поколений специалисты пришли к выводу, что всему виной смерть Мари Шане.

— И это, — сказал голос из воздуха Каргиллу, — объясняет, почему вы находитесь здесь, в комнате терапии. Завтра утром вам придется умереть, чтобы можно было ликвидировать негативные последствия насильственной смерти Мари Шане и вылечить Бетти Лейн. Это все.

Наступило молчание, и Каргиллу стало ясно, что говоривший окончил свой монолог.

Целый час Каргилл ходил взад вперед по комнате и чувствовал, как внутри у него закипает ярость. Единственным радостным моментом было то, что Тени, гордые сознанием своего превосходства, не знали, что один из них собирается предпринять попытку уничтожить их, а они ничего об этом не подозревают. «Так им и надо! Это они придумали такую нелепую вещь, что их жертвы не в состоянии сказать хоть одно слово в свою защиту, не в состоянии хотя бы попытаться что-то объяснить, войти с ними в контакт — тупые, безмозглые идиоты!»

Эти мысли вновь настроили его на агрессивный лад. Он вовсе не собирался мириться с той судьбой, которую уготовили ему Тени. Он вновь начал обследовать квартиру, сначала гостиную, потом вошел в спальню…

Там стояла Энн Рис. Она поднесла палец к губам.

— Ш-ш-ш, — сказала она.

У Каргилла даже ноги подкосились от чувства облегчения. Он готов был броситься к ней и заключить её в объятия. Ему пришлось усилием воли удержать себя от того, чтобы не броситься к машине, которая принесла её сюда, и, схватившись за нее, не закричать в полный голос: «Давайте скорей удирать отсюда!» Он остановил себя, потому что не знал, помнит ли она о предыдущей попытке его освобождения.

— На этот раз не будем терять ни минуты, — сказала она. — Достаточно неприятно уже то, что мне пришлось снова оказаться здесь.

Ему все стало ясно — это было все, что он хотел знать. Он быстро ухватился за ручку на машине, на секунду закрыл глаза, и в это мгновение все и произошло.